- Трещина, - неясно говорит Вайрис.
- В броне, на самом деле, - заканчивает Бити. - В идеале оно было бы невидимо, не так ли?
Я хочу расспросить их поподробнее, но объявляют обед. Я ищу Пита, но он зависает с группой, состоящей примерно из десяти других победителей, так что я решаю поесть с Дистриктом3. Может, мне удастся убедить Сидер присоединиться к нам. Когда мы доходим до столовой, я вижу, что у некоторых из компании Пита другая идея. Они сдвигают маленькие столики, формируя один большой, чтобы мы могли есть все вместе. Теперь я не знаю, что делать. Даже в школе я имела обыкновение избегать обедов за переполненными столами. Если честно, я, вероятно, сидела бы одна, если бы у Мадж не вошло в привычку подсаживаться ко мне. Думаю, я бы ела с Гейлом, но так как мы были в разных классах, время обеда у нас почти никогда не совпадало.
Я беру поднос и начинаю пробираться между загруженными едой тележками, заполняющими комнату. Пит настигает меня рядом с тушеным мясом.
- Ну, как дела?
- Хорошо. Прекрасно. Мне нравятся победители из Дистрикта3, - говорю я. - Вайрис и Бити.
- Серьезно? - спрашивает он. - Для остальных они своего рода объект насмешек.
- Почему меня это не удивляет? - отвечаю я. Я думаю о том, как Пит всегда был окружен толпой друзей в школе. Удивительно, на самом деле, что он замечал во мне чтото еще, кроме того, что я, вероятно, была странной для него.
- Джоанна прозвала их Гайка и Вольт, [17] - говорит он. - Думаю, она Гайка, а он Вольт.
- О, поэтому, конечно же, с моей стороны было глупо думать, что они могут быть полезны. Изза того, что сказала Джоанна Мейсон, пока смазывала свою грудь маслом для борьбы.
- Вообщето, я думаю, это прозвище было в течение многих лет. Я не имел в виду, что это оскорбление. Я просто поделился информацией, - говорит он.
- Хорошо, Вайрис и Бити умны. Они изобретают вещи. Только взглянув на него, они смогли определить, что между нами и распорядителями Игр проведено силовое поле. И если у нас должны быть союзники, я хочу их. - Я бросаю черпак назад в горшок с тушеным мясом, обрызгивая нас обоих соусом.
- Изза чего ты так злишься? - спрашивает Пит, оттирая соус от своей рубашки. - Изза того, что я дразнил тебя в лифте? Я думал, ты просто посмеешься над этим.
- Забудь об этом, - говорю я, тряся головой. - Много всего…
- Дариус, - произносит он.
- Дариус. Игры. То, что Хеймитч заставляет нас объединяться с другими.
- Это можем быть только ты и я, ты же знаешь, - произносит он.
- Знаю, но, возможно, Хеймитч прав, - отвечаю я. - Не говори ему, что я это сказала, но так обычно и бывает, когда дело касается Игр.
- Хорошо, ты сможешь принять окончательное решение о наших союзниках. Но прямо сейчас я склоняюсь к Сидер и Чэфу, - говорит Пит.
- Я согласна на Сидер, но не на Чэфа, - произношу я. - Во всяком случае, пока нет.
- Сядь и поешь рядом с ним. Я обещаю, что не позволю ему снова тебя целовать, - говорит Пит.
Чэф не кажется таким уж ужасным за обедом. Он трезв и, хотя он говорит слишком громко и отпускает грязные шуточки, большинство из них направлено на него самого. Я могу понять, почему он так нравится Хеймитчу, чьи мысли были такими мрачными. Но я все еще не уверена, что готова объединиться с ним.
Я изо всех сил стараюсь быть более общительной, не только с Чэфом, но и со всей остальной группой. После обеда я иду в секцию определения съедобных насекомых с трибутами из Дистрикта8: Сесилией, у которой дома осталось трое детей, и Вуфом - понастоящему старым человеком, который плохо слышит и, кажется, плохо понимает, что происходит, потому что продолжает запихивать себе в рот ядовитых жуков. Мне хотелось бы упомянуть, о том, что я встретила Твил и Бонни в лесах, но я не знаю, как это сделать. Кашмир и Глосс, брат и сестра из Первого, приглашают меня к себе, и мы некоторое время сооружаем гамаки. Они вежливы, но довольно холодны, а я провожу все свое время, думая о том, как убила трибутов из их дистрикта - Диадему и Марвела - в прошлом году и что они, наверное, знали их и, возможно, даже были их менторами. И мой гамак, и моя попытка поладить с ними в лучшем случае посредственны. Я присоединяюсь к Энобарии на тренировке с мечами и обмениваюсь несколькими комментариями, но очевидно, что ни одна из нас не хочет объединяться. Финник снова объявляется, когда я получаю рыбацкие советы, но главным образом для того, чтобы представить меня Мэг - пожилой женщине, которая тоже из Четвертого. Изза ее дистриктского акцента и искаженной речи (возможно, у нее был приступ), я могу разобрать не больше одного слова из четырех. Но, клянусь, она может сделать вполне приличный рыболовный крючок из чего угодно: шипа, дужки, сережки. Через некоторое время я отключаюсь от тренера и просто стараюсь копировать все, что делает Мэг. Когда я создаю довольно хороший крючок из изогнутого гвоздя и привязываю его к пряди своих волос, она посылает мне беззубую улыбку и дает неразборчивый комментарий, который, думаю, является похвалой. Внезапно я вспоминаю, как она добровольно предложила заменить молодую истеричную женщину из своего дистрикта. Не потому, что считала, что у нее есть хоть один шанс на победу. Она сделала это, чтобы спасти девушку, точно так же, как я вызвалась в том году заменить Прим. И я решаю, что хочу ее в свою команду.
Отлично, теперь я должна вернуться и сообщить Хеймитчу, что хочу сделать восьмидесятилетнюю женщину и Гайку с Вольтом своими союзниками. Ему это понравится.
Так что, я бросаю попытки завести друзей и перехожу к стрельбе из лука, чтобы вернуть себе немного здравого смысла. Это замечательно - иметь возможность попробовать использовать различные луки и стрелы. Тренер Такс, замечая, что неподвижные цели не являются для меня сложной задачей, начинает запускать этих дурацких поддельных птиц высоко в воздух, чтобы я стреляла в них. Сначала это кажется глупым, но потом даже забавным. Больше похоже на охоту за движущимся существом. Так как я попадаю во все, что он подбрасывает, он начинает увеличивать число птиц, посылаемых в воздух. Я забываю об остальном зале, о победителях, о том, какая я несчастная, и полностью погружаюсь в стрельбу. Когда мне удается подстрелить пят птиц за один раунд, я понимаю, что вокруг настолько тихо, что я могу расслышать каждый их удар об пол. Я поворачиваюсь и вижу, что большинство победителей остановилось, чтобы наблюдать за мной. На их лицах все возможные эмоции: от зависти до ненависти и восхищения.
После тренировки мы с Питом ждем, пока Хеймитч и Эффи выйдут на обед. Когда нас зовут есть, Хеймитч тут же набрасывается на меня.
- Итак, по крайней мере половина победителей поручила своим менторам завербовать тебя в союзники. Я знаю, дело не в твоей солнечной индивидуальности.
- Они видели ее стрельбу, - говорит Пит с улыбкой. - Вообщето, я видел, как она стреляет понастоящему впервые. И теперь сам собираюсь официально просить ее взять меня в союзники.
- Ты так хороша? - спрашивает Хеймитч. - Настолько хороша, что тебя хочет сам Брут?
Я пожимаю плечами.
- А я не хочу Брута. Я хочу Мэг и Дистрикт3.
- Ну, конечно, ты хочешь, - вздыхает Хеймитч и заказывает бутылку вина. - Я скажу всем, что ты все еще решаешь.
После моей демонстрации стрельбы некоторые продолжают поддразнивать меня, но я больше не чувствую, что меня высмеивают. На самом деле я чувствую, что, так или иначе, стала частью круга победителей. В течение следующих двух дней я провожу время почти со всеми, кто собирается на арену. Даже с наркоманами, которые при помощи Пита маскируют меня под поле желтых цветов. Даже с Финником, который дает мне час уроков с трезубцем в обмен на час обучения стрельбе из лука. И чем больше я узнаю этих людей, тем хуже. Потому что, в общем, я не ненавижу их. А коекто мне вообще нравится. И некоторые из них настолько поврежденные, что мой врожденный инстинкт - защищать их. Но всем им придется умереть, если я хочу спасти Пита.
Последний день обучения заканчивается нашими индивидуальными показами. Каждому будет дано по пятнадцать минут для того, чтобы предстать перед распорядителями Игр и поразить их своими навыками, но я не знаю, что любой из нас может показать им. Насчет этого звучит множество шуток во время обеда. Что мы можем сделать? Спеть, станцевать, устроить стриптиз, рассказать шутки. Мэг, которую я понимаю
