Гранит неутомимо он долбил Во имя той, которую любил. Арык он так прокладывал: вперед Две равнобежные черты ведет На тысячу локтей: три — ширина, Два локтя вглубь — арыка глубина. Он тысячу прорубит, а за ней Прорубит дальше тысячу локтей. А двести камненосов следом шло, Освобождая от камней русло. Тогда Фархад при помощи тесла Подравнивал бока и дно русла, И так искусно их потом лощил, Как будто воском камень он вощил. Нет, стены превращал он в зеркала, — Песчинка отражаться в них могла. А если каменный кончался грунт И вдруг песчаный обнажался грунт, — Не облегчались там его труды: Пески — плохое ложе для воды, — И, чтоб арыку не грозил обвал, Чтоб всей воды песок не выпивал, Без устали киркой он и тишой Работал — и не унывал душой. Он сотни плит гранитных вырезал, Их оббивал и тщательно тесал, И высекал зубцы по ребрам плит — Зубец в зубец он сплачивал гранит. И, много сотен плит сводя в одно, Он стены облицовывал и дно, И так в работе этой был он строг, Что швов нигде никто б найти не смог… А снова станут скалы на пути, В куски он их раскалывал в пути. Гранитных скал стал жителем Фархад — Стал скалосокрушителем Фархад. Подтянет свой кушак потуже он — Одним ударом рушит целый склон; Махнет, как бы игрушкой, он киркой — Смахнет скалы верхушку он киркой. Он низвергал за глыбой глыбу в степь — Обрушиться хребты могли бы в степь! Осколки били по луне, но ей Был ореол защитой от камней. Был звездам страшен тех осколков дождь, Что излила на них Фархада мощь, — И, головы спасая, сонмы звезд Бежали с неба, покидая пост. А небосвод — хоть весь изранен был, —
