Поэмы

По свойствам, им присущим навсегда,
Слагают песню ветер и вода.

И удивленный вновь был поражен:
Все пело, а молчал и слушал он.

Он молча облак вздоха испустил
И снова стал беспамятным, как был.

* * *

О, кравчий, существо мое — в огне!
Вином зари лицо обрызгай мне.

Чтоб овладел я памятью моей
И в чаще слов гремел, как соловей.

ГЛАВА XIX ВТОРОЕ СМЯТЕНИЕ

О том, как душа, подобная птице, обладающей перьями Хумаюна, перелетела из цветка этого мира в небо — во мрак неизвестного мира ангелов

День за горами скрыл прекрасный лик,
Над степью ветер мускусный возник.

Нарцисс благоухающий уснул,
Восток дыханьем амбры потянул.

Цветок заката желтый облетел.
Небесный сад цветами заблестел.

И день, уйдя за грань земель иных,
Рассыпал мускус из кудрей своих.

Благоухает мускусом ручей,
А в сердце человека сушь степей.

Он, утомленный долгим жарким днем,
Закрыл глаза, чтобы забыться сном.

Уснул рябок в посеве до зари,
Во мраке мечутся нетопыри,

Сова, бесшумно взвившись в вышину,
Как в круглый бубен, гулко бьет в луну.

И тысячи разнообразных роз
В росе раскрылись, словно в брызгах слез.

И дивные дела в ночной тиши
Явились взору дремлющей души.

Судьба, как фокусник и лицедей,
Пришла с палаткой колдовской своей.

Ее палатка — синий небосвод,
А куклы — звезд несметный хоровод.

И полудужье Млечного Пути
Звало, манило — на небо взойти.

Тот путь — зовущий издревле сердца —
Не живопись на куполе дворца.

Прекрасен сад небесной высоты,
Где блещут звезд бессмертные цветы.

Душа, как птица, вся рвалась в полет
И устремилась в высоту высот.

Телесный прах оставив на земле,