То ли не утеха ли,соловейко-солоду,то ли не порада ли,соловейко-солоду!По грудям их ехали —по живому золоту,ехали, не падалипо глухому золоту!Соловее, вей, вей,запороги, гей, гей!Запороги-вороги —головы не дороги.
Я запретил бы «Продажу овса и сена»…Ведь это пахнет убийством Отца и Сына?А если сердце к тревогам улиц пребудет глухо,руби мне, грохот, руби мне глупое, глухое ухо!Буквы сигают, как блохи,облепили беленькую страничку.Ум, имеющий привычку,притянул сухие крохи.Странноприимный дом для ветра,или гостиницы весны —вот что должно рассыпать щедропо рынкам выросшей страны.
Простоволосые ивыбросили руки в ручьи.Чайки кричали: «Чьи вы?»Мы отвечали: «Ничьи!»Бьются Перун и Один,в прасини захрипев.Мы ж не имеем родинчайкам сложить припев.Так развевайся над прочими,ветер, суровый утонченник,ты, разрывающий клочьямисотни любовей оконченных.Но не умрут глаза —мир ими видели дважды мы, —крикнуть сумеют «назад!»смерти приспешнику каждому.Там, где увяли ивы,где остывают ручьи,чаек, кричащих «чьи вы?»,мы обратим в ничьих.
1916
Предчувствия
1Деревня — спящий в клетке зверь,во тьме дрожит, и снится кнут ей,но вспыхнет выстрел, хлопнет дверь,и — дрогнут сломанные прутья…То было раз — и той порызажженных жил так ярок запах!
