Русская поэзия начала ХХ века (Дооктябрьский период)

В прозрачном взоре отражая
Всю безграничность бледных вод,
Моя душа, для всех чужая,
Непостижимостью живет.

Поняв подвижность легкой пены,
Я создаю дрожащий стих
И так люблю свои измены,
Как неизменность всех своих.

Недели странствий миновали, —
Я к ним вернусь для тишины,
Для нерассказанной печали
И для сверкания струны.

В тот час, когда погаснет солнце,
Она забьется, запоет —
Светлее звонкого червонца
И полнозвучней синих вод.

<1902>

Испанский цветок

Я вижу Толедо,
Я вижу Мадрид.
О белая Леда! Твой блеск и победа
Различным сияньем горит.

Крылатым и смелым
Был тот, кто влюблен.
И белый на белом, ликующим телом,
Он бросил в столетья свой сон.

Иные есть птицы,
Иные есть сны;
Я вижу бойницы: в них гордость орлицы,
В них пышность седой старины.

Застыли громады
Оконченных снов.
И сумрачно рады руины Гранады
Губительной силе веков.

Здесь дерзость желанья
Не гаснет ни в чем.
Везде изваянья былого влиянья,
Крещенья огнем и мечом.

О строгие лики
Умевших любить!
Вы смутно-велики, красивы и дики,
Вы поняли слово: убить.

Я вас не забуду,
Я с вами везде.
Жестокому чуду я верным пребуду.
Я предан испанской звезде!

<1901>

Из цикла «Змеиный глаз»

«Я — изысканность русской медлительной речи…»

Я — изысканность русской медлительной речи,
Предо мною другие поэты — предтечи,
Я впервые открыл в этой речи уклоны,
Перепевные, гневные, нежные звоны.

Я — внезапный излом,
Я — играющий гром,
Я — прозрачный ручей,
Я — для всех и ничей.