Аркадий Григорьевич Адамов
…Со многими неизвестными
Глава 1
ТРИ ПАСПОРТА ИЗ БОРСКА
Плотная толпа постепенно втягивалась на эскалатор и длинной пестрой лентой медленно ползла вверх. А навстречу спускался поток лиц, самых разных: молодых, розовых от мороза, улыбающихся, и немолодых, задумчивых, невыспавшихся, со следами забот и волнений. Сергей любил вглядываться в эти проплывавшие мимо лица, стараясь схватить в них что-то главное, что-то отличное от других, и порой усмехался над своими неожиданными маленькими открытиями.
Через минуту он машинально переступил с уходившей из-под ног плитки на мраморный пол вестибюля и, увлекаемый потоком людей, поднялся по широким ступеням к окутанному паром выходу из метро.
Очутившись наконец на площади, он глубоко вдохнул свежий, морозный воздух и по привычке взглянул на часы, седой круг которых висел в центре площади на высокой мачте. «Так, — отметил он про себя, — несмотря на мороз, метель и Витькину географию, движемся нормально, по графику».
Зима в этом году удалась на славу, вот уже месяца два как мороз не отступал, навалило уйму снегу. Вчера, в воскресенье, они с Витькой ходили на лыжах по Измайлову часа четыре. И ведь не устал, чертенок, с гор носится как оглашенный. Сергей, взобравшись на вершину, еще только прикидывал, как и где спуститься, еще собирался с духом, а Витька маленьким синим шариком уже несся вниз. И Сергей, устыдившись, сломя голову летел за ним. А Витька последние метры катился кубарем, вопя от восторга.
В воскресенье они всегда обедали у стариков. Туда же после утреннего спектакля приезжала Лена.
А сегодня с утра Витька что-то покашливал, и Сергей с Леной обменивались тревожными взглядами. «Вот ваши лыжи, — сердито говорила Лена. — Больше не пущу одних». Но Сергей знал, что больше всего она каждую зиму боялась гриппа и лыжи были ни при чем.
Из дома Сергей с Витькой всегда выходили вместе. По дороге начиналась «география». Дед подарил Витьке недавно атлас. Целыми днями он изучал карты и поражал родителей своими открытиями. Так было и в это утро, по дороге в школу.
— Пап, — начал Витька, — а сколько в Америке Вашингтонов, знаешь? — и тут же выпалил: — Три!
— То есть как три? — удивился Сергей.
— А так. Столица, и еще в штате Техас, и еще в Оклахоме.
— Да ну?
— Ага. И еще, знаешь, там Москва и Петербург есть.
— М-да, — растерянно соглашался Сергей, про себя удивляясь этим открытиям.
— Пап, — не унимался Витька, — а почему во Франции Орлеан есть, а в Америке Новый Орлеан? И еще знаешь…
— Ты на морозе-то много не болтай, — оборвал его Сергей. — И так вон кашляешь.
Проводив сына до школы, Сергей пошел дальше, к метро. Выходил он обычно на площади Маяковского и дальше шел пешком по улице Горького, через площадь Пушкина, вниз, до Центрального телеграфа, и тут поворачивал в министерство. Весь путь был рассчитан по минутам, и ровно в девять он входил в гулкий подъезд. Показав удостоверение часовому, Сергей, переговариваясь с сослуживцами, поднимался на лифте на четвертый этаж.
Все было так и в это утро.
Войдя к себе в кабинет, Сергей снял пальто, спрятал В шкаф. Растер окоченевшие руки. Затем уселся за стол и с наслаждением закурил. Первая сигарета была всегда самая вкусная.
Но тут внезапно зазвонил один из телефонов. «Так, начинается», — отметил про себя Сергей и снял трубку.
— Слушаю вас, Петр Иванович.
— Прошу зайти ко мне, Сергей Павлович.
Через пять минут он уже входил в приемную начальника управления.
— Один? — кивнув на дверь, спросил он у секретаря.
— Светлова вызвал, — ответил тот и многозначительно добавил: — Понедельник — день тяжелый, Сергей Павлович.
Сергей понимающе кивнул в ответ.
В просторном кабинете начальника управления негромко переговаривались два человека, разделенные большим письменным столом. Когда вошел Сергей, оба одновременно подняли головы.
— Присаживайтесь, — неторопливо сказал начальник управления, жестом указывая на второй стул около стола.
Он был всегда сдержан, подчеркнуто спокоен и редко скупо улыбался. Короткие белокурые волосы, расчесанные на аккуратный пробор, скрывали густую седину, но на худом румяном лице резко выделялись морщинки вокруг глаз и в уголках рта.
Светлов же был молод, порывист, на тугих, пухлых щеках играл здоровый румянец, в большой руке его черная авторучка казалась обгорелой спичкой.
Перед Светловым на маленьком столике, придвинутом к письменному столу, высилась гора толстых папок, бумаги еле вмещались в них.
— Привет, Сергей Павлович, — произнес он. — С хорошей погодкой тебя. Небось на лыжах вчера гонял?
— Гонял, — добродушно усмехнулся Сергей.
— А мы с Верой в Турист ездили. Вот где горы!
— Ну, ну, поехали, — усмехнулся начальник управления. — Давайте-ка к делу. Доложите всю ситуацию сна чала. И не торопитесь. Обсуждать будем.
Светлов так же легко и свободно, как о лыжах, сказал:
— Начинать надо, Петр Иванович, с мошенничества.
— Ну вот и начинайте.
— Слушаюсь. Мошенничества крупные, вокруг автомашин. Четыре случая.
— Три, — поправил Сергей.
— Уже четыре, — живо откликнулся Светлов. — Поступила еще ориентировка.
Сергей покачал головой.
— Опасная группа действует.
— Именно, — подхватил Светлов. — И одно интересное обстоятельство открывается. Для пущей убедительности преступники оставляют на руках у своих жертв паспорта.
— Знаем, — кивнул Сергей.
Светлов лукаво усмехнулся:
— Не знаешь другого. Но сначала заметим, что все паспорта краденые, даже фотографии не переклеивали. На легковерных людей рассчитано.
— Тоже, знаем…
— Ты погоди. Так вот, из четырех оставленных паспортов три выданы и прописаны в городе Борске. Это ты тоже знаешь?
— Интересно…
— А ты думал. Ниточка! Причем только первая пока. Теперь можно насчет снотворного, Петр Иванович? — обернулся Светлов к начальнику управления.
— Погоди. У вас, Сергей Павлович, есть чего добавить? Борек в вашей зоне.
