худшее. Обстановка накалилась до предела.
Но полковник Хватов вновь был на посту — за терминалом в своем кабинете.
34
Время 19:10. Фонограмма личного разговора. Из архива Управления ОСИН. Запись произведена полковником Жижей.
— Добрый вечер. Вы — полковник Хватов?
— Я. Вы по какому делу?
— По-вашему. Полковник Жижа, из отдела надзора.
— О-о… Коллега? По нашему делу, если не ошибаюсь. Только-только мне сообщили, что грозная инстанция решила меня проверить. Может, вам хватит моего дублера?
— Нас интересует не столько дублер, сколько ваша работа. В том числе с дублером.
— Извините, но у меня очень мало времени. Завтра я представлю отчет…
— Боюсь, завтра вы не сможете этого сделать.
— Я не понимаю, к чему такая спешка, полковник?.. Простите, как вас по имени-отчеству?
— Моя фамилия Жижа.
— Я вынужден связаться с вашим начальством, Жижа.
— Попробуйте, Хватов.
— …тьфу, зараза! Что с телефоном?
— Неужели не работает? Ах, какая жалость.
— Так. Терминал вы тоже перекрыли… Знаете что, пожалуй, я аккуратно вышвырну вас из кабинета.
— Сержант! Загляни-ка сюда!
— Звали, господин полковник?
— От двери не отлучаться. Даже в туалет. И прислушиваться.
— Э-э, коллега, так вы, оказывается, с приятелем пришли? Пускай и он заходит, чего под дверями маяться. Если, конечно, по габаритам пройдет.
— Сержант Крутых здесь по долгу службы. А с вами разговор непростой, конфиденциальный.
— Послушайте, полковник Жижа, я ничего не понимаю. Вы что, явились меня арестовывать?
— Знаете, я бы арестовал, если честно. Но ордера у меня нет.
— А что у вас есть?
— Вот мое удостоверение, ознакомьтесь.
— А-а… Кажется, с вами что-то проясняется, коллега. У меня сразу ваша фамилия какие-то нехорошие ассоциации вызвала. Если не ошибаюсь, бывший представитель ОСИН при штаб-квартире ГСУ? Можно сказать, адъютант его превосходительства товарища Горобца?
— Вы не поняли? Я сейчас работаю в отделе надзора.
— Но неформальные связи-то остались, конечно? Впрочем, с Алексеем Опанасовичем трудно не подружиться. Завидую.
— Давайте без фантазий. Этим делом я занимаюсь по приказу начальника отдела. Вы обязаны знать, что отдел время от времени проводит собственные параллельные расследования. Так что, место моей предыдущей работы вас не должно беспокоить.
— Ага, понятно. Ведете расследование. На пару с тонким аналитиком вашим сержантом… как его? Крутых.
— Успокойтесь, Хватов, зачем так нервничать? Кстати, насчет вашего телефона и терминала. Просто пришлось срочно проверить техническое состояние каналов связи, но к концу нашей беседы, я думаю, проверка уже закончится.
— Трогательная забота… У вас, кроме намеков, есть что-нибудь более внятное, уважаемый Жижа?
— К сожалению, есть. Поначалу меня удивила ваша небрежность в ведении дела, потому что по данным оперативного архива вы значитесь, как работник высокой квалификации. Например, вы ограничили свое знакомство с происшествием на хордовом шоссе, я имею в виду аварию, запросом справочной службы. Не побеседовали с сотрудниками ГАИ, непосредственно занимавшимися аварией. А это немаловажно, ведь не у всех же гаишников мнение совпадает с официальными записями. Далее. Не проявили законного интереса к владельцу сгоревшего автомобиля Нгомо Андрею Уильямовичу и его взаимоотношениям с Бруком. Явно промедлили с заявкой на установку «Капкан-2». Только предусмотрительность господина Шкурко спасла дублер от повторного уничтожения. Список упущений можно продлить. Не слишком ли ослабла бдительность у офицера Хватова? Была еще одна странная особенность. После 16 часов вы ни разу не запросили своего должностного дублера. Может быть, расслабились в углу на диванчике? Согласитесь, это не могло не привлечь моего внимания к вашим методам работы.
— Браво, полковник! Блистательная речь, достойная уст генерального прокурора. Вышинский аплодирует из урны. Даже жаль, что все это не имеет к моей деятельности никакого отношения. Боюсь, я вас разочарую…
— А вы не бойтесь, Денис Павлович. Я с удовольствием послушаю вашу версию.
— Рад насытить ваше юношеское любопытство. Во-первых, я работаю не в личном приусадебном хозяйстве, где принято все делать самому. У нас в органах, если вы запамятовали, разделение труда. Признаюсь без ложного стыда, что так же мало понимаю в авариях, как друзья из ГАИ в сетевом программировании. А личные мнения в сеть не поступают и моим дублером не обрабатываются. Вы что, Жижа, личные мнения ставите выше сетевой информации? Слышал бы вас маэстро Горобец!.. Пункт второй — Нгомо. Данные на этого юношу не дали мне никаких оснований для допроса. А если у вас, коллега, есть на него что-нибудь остренькое, то вам правильнее было бы передать мне эту информацию, чем по хлопку Горобца бросаться рыть Комиссии яму. И последнее. «Капкан-2» вы поставили на меня, но угодили в него сами. Вынужден огорчить — я дал заявку на подключение дублера Комиссии к этой системе абсолютно своевременно. Сразу, как получил сообщение о восстановлении программного ядра. Разве можно было подключить к защите то, чего нет? Если да, научите. Кстати, вы помните, что я работал всего один день?
— Ну допустим, допустим. Не будем сейчас обсуждать нюансы. Я хотел бы задать вам несколько вопросов относительно последнего этапа вашей сегодняшней деятельности. А для чего я их задаю — объясню попозже.
— Попозже это станет ясно и без объяснений.
— При вашей сообразительности, не сомневаюсь. Для начала: вы по своей инициативе производили инспекцию в сетевом хранилище?
— Нет, меня направил Шкурко.
— Прибыв на место, вы сразу обратились к начальнику смены или по каким-то причинам промедлили?
— Когда я прибыл в хранилище, на часах в вестибюле было 17:39. Около трех минут мне потребовалось, чтобы пройти проверку на вахте и подняться на 10-й этаж в наш сектор.
— На какой машине вы поехали в сетевое хранилище?
— Служебным транспортом не пользуюсь, у меня есть свой. Марку и номер машины вы, по-видимому, знаете.
— Вы часто превышаете допустимую скорость движения, когда торопитесь?
— Странный вопрос. Пока не ловили, значит, либо не превышаю, либо никогда не тороплюсь.
— Каким маршрутом вы ехали до хранилища и обратно?
— Обычным маршрутом. По проспекту Николая Вознесенского, через площадь фон Нейманна, по переулку Ленинградских фантастов… и так далее.
— Вы имеете средства особого воздействия на физические носители информации?
— Ага! Наконец-то!.. Наконец-то я понял, что вы хотели объяснить мне «попозже». В вашей голове
