Такого страха Галкин еще не испытывал ни разу в жизни. Больше всего его потряс голос убитой им Лили, Галкин не мог понять:
— Неужели она жива? Неужели произошло чудо? Нет, нет, она мертва… - бормотал Аркадий.
Он подбежал к телефону. Но номера отца не знал. Он приоткрыл дверь и крикнул охраннику:
— Эй, ты! Ты! Быстро вниз, найди отца, скажи, чтобы срочно шел ко мне! Скорее!
Видя бледное, перекошенное от страха лицо хозяйского сынка, охранники переглянулись.
— Давай, сходи, а я побуду здесь, — предложил один из них.
Один из охранников быстро помчался по длинному коридору к стеклянной двери. Он прибежал вниз, с трудом отыскал Бориса Аркадьевича, а вот Антона, как ни старался, найти не мог. Рядом с Борисом Аркадьевичем был его пресс-секретарь.
— Чего тебе?
— Да там Аркадий чудит. Весь какой-то странный, кричит, отца зовет. Что-то у него случилось.
Пресс-секретарь, извинившись перед своим шефом и седовласым политиком, с которым Борис Аркадьевич увлеченно беседовал о политической ситуации, сообщил то, что его просил Аркадий.
— Черт бы его подрал! Что, пьяный? — охранник пожал плечами. — Извините, у меня здесь дела. Я скоро вернусь, — и Галкин-старший, мило улыбнувшись, двинулся из банкетного зала.
Впереди шел охранник, сзади секретарь. Лицо Галкина-старшего было мрачным и злым.
«За сегодняшний день он умудрился меня несколько раз вывести из себя. Ну, я ему сейчас задам! Какого черта?!»
На лестнице, метрах в десяти от стеклянной двери, с большим букетом цветов в руках стоял Илларион Забродов. Когда Галкин-старший уже поднимался к лестнице, Илларион, прижав к уху телефон, набрал номер.
Трубку сняли тотчас.
— Ну, что, мерзавец, еще не пустил себе пулю в лоб? — Илларион слышал тяжелое прерывистое дыхание. Аркадий был так напуган, что даже не мог вымолвить слова. — Я к тебе сейчас приду. Я уже иду. Охранник у твоих дверей уже мертв, как будешь мертв и ты.
Аркадий поднял пистолет и прошептал:
— Ну, иди, иди!
— Иду! — ответил Забродов. — А ты не забыл снять пистолет с предохранителя?
— Нет, не забыл.
— Ну, тогда молодец.
Галкин-старший подошел к двери номера, где был его сын, положил руку на дверную ручку.
— Я пришел! И сейчас войду, у тебя остался последний шанс покончить с собой, — услышал в трубке Галкин-младший голос Забродова.
Дверь резко открылась. Галкин-младший, прищурившись, нажал на спусковой крючок. Он увидел силуэт человека в темном костюме, в белой рубашке и ярко-синем галстуке. Лишь после второго выстрела он сообразил, что это его отец.
Одна пуля вошла Галкину-старшему в шею, другая — в грудь, как раз в область сердца. Промахнуться с такого расстояния было почти невозможно. Охранник, услышав выстрелы, выхватил оружие и выстрелил в абсолютно голого мужчину, в руке которого был пистолет, а в другой — телефонная трубка.
Галкин-младший качнулся и рухнул, стягивая на пол телефон. Бориса Аркадьевича Галкина подхватил пресс-секретарь.
Илларион Забродов услышал выстрелы в телефонной трубке, увидел, что происходит в конце коридора сквозь стеклянную дверь. Телефон он опустил в карман пиджака и с букетом цветов, не спеша, двинулся вниз по лестнице. Он отыскал Анжелу, подарил ей цветы, а затем извинился, сказав, что его срочно вызывают в Москву.
— Можно, я вам позвоню?
Анжела написала на листочке блокнота свой телефон.
— До встречи, Анжела.
Полковник ГРУ Андрей Мещеряков открыл глаза в половине седьмого. Стол в гостиной уже был убран. Мещеряков протер глаза. С кухни слышалась музыка и звяканье посуды.
— Илларион! Илларион! — немного охрипшим голосом крикнул Мещеряков. — Что это с нами было? Мы вчера столько выпили!
— Да, выпили сильно, — сказал Илларион, появляясь с подносом, на котором стоял кофейник и две чашки. Рядом на комоде стояла недопитая бутылка виски.
— Давненько мы с тобой так не сидели.
— Да уж, и не говори. Может, ты хочешь полечиться, Андрей?
— Нет, нет, у меня и так голова трещит.
— Тогда выпей кофе, а я выпью виски, — Илларион налил себе в стакан немного виски, сел в кресло, включил телевизор.
Когда из ванной появился вымытый и довольный Андрей, Илларион смотрел на экран телевизора.
Мещеряков сел к столу:
— Что ты там смотришь?
— Да жду, когда передадут сводку погоды. Может, сегодня съезжу на озеро, что-то хочется порыбачить.
— А меня возьмешь?
— Почему бы и нет? Ты же сегодня и завтра свободен, выходные как-никак, сказал Забродов. — Твое здоровье, Андрей, — он пил виски.
Запах алкоголя сегодня раздражал Мещерякова.
Он поморщился:
— Как ты можешь с утра пить эту самогонку?
— Мне нравится, — сказал Илларион.
— И что, ты в таком виде поведешь машину?
— Почему я? Ты поведешь машину. Ты же хочешь поехать и поймать большую щуку?
— Хочу.
— Тогда и порулишь.
Первой новостью, которую Мещеряков и Забродов услышали после заставки новостей, было сообщение о том, что известный предприниматель Борис Аркадьевич Галкин трагически погиб. Так же погиб и его сын Аркадий Борисович Галкин. Все это произошло поздним вечером во время проведения форума. На экране появились две фотографии — Галкина-старшего и его сына.
— Не может быть! — вскочил из-за стола Андрей Мещеряков.
— А ты говорил, — делая глоток виски, сказал Забродов, — что олигарх фигура неприкасаемая, и ничего с ним никто не сможет сделать.
— Как это произошло? — Мещеряков бросился к телефону, затем, положив трубку, сказал. — Ерунда какая-то… Черт знает что! Мне сказали, что по предварительным данным сын застрелил отца, а охранник застрелил Галкина-младшего.
— Вот видишь, есть же высший суд!
— Какой к черту суд! Налей-ка и мне.
— А как же рыбалка?
— Налей, налей, Илларион.
Забродов поставил стакан рядом со своим и разлил остатки виски из большой граненой бутылки.
— За справедливость! — прикоснувшись своим стаканом к стакану Мещерякова, сказал Илларион.
— Ничего не понимаю! Как это могло произойти?
— Думаю, разберутся, — делая глоток, ответил бывший инструктор спецназа ГРУ Илларион Забродов.
