Она уставилась мне в лицо, как будто там действительно была лихорадка. Я хмыкнул про себя. Вскочи что-нибудь подобное у меня, я бы так не торопился. Да вообще бы в аптеку не пошел.
Продавщица положила на прилавок три коробочки и уже приготовилась чего-то о них рассказывать.
- Беру все, - перебил я ее зарождающийся диалог.
- Вот этот крем дорогой, но правда... - она вынуждена была замолчать, потому что я уже положил перед ней деньги.
Минута, и я снова в машине, мчусь к своей любимой. Ведь именно у моей любимой сегодня утром вскочила изрядная лихорадка на верхней губе. Ни меня, ни мою любимую это категорически не устраивало. Анечка комплексовала, да и целоваться неудобно вдобавок ко всем другим соображениям.
Набрал код на дверях анечкиного подъезда, бросился внутрь и вызвал лифт. В тесной кабинке внимательно рассмотрел самый дорогой крем. Надеюсь, дня за три, к пятнице он поможет и вернет на лицо самого дорогого мне человека былую безупречность.
Аня встретила меня явно невеселой. Ее не радовало даже мелирование, на которое я водил ее дня три назад в модный салон красоты.
- Вот, держи, - протянул я ей крем. - Через пару дней все нормально будет.
Аня умчалась в ванную, а я пошел на кухню.
- Здравствуйте, Ирина Сергеевна. Это к чаю, - я протянул ей торт и коробку сливочной помадки.
- Ой, как здорово! - обрадовалась она. - А может, ты поесть хочешь?
Я не стал отказываться.
- Значит, ты меня на дачу в субботу не возьмешь, - констатировала Аня, когда полчаса спустя мы сидели за чаем.
- Да говорю тебе, я только за сапогами и штормовкой туда поеду. Могу и тебе вторую штормовку взять. Я даже ночевать там, скорее всего, не буду.
Я запил вкусную помадку глотком душистого китайского чая.
- Мне в воскресенье до обеда надо обязательно быть в городе.
Через неделю мы с Аней собирались поехать на Селигер, где без резиновых сапог и штормовки делать нечего. Новые вещи покупать не хотелось, логичным казалось заехать на дачу и взять одежду оттуда.
- А если в пятницу поехать? - продолжила искать варианты Аня.
- Ты забыла, что в пятницу на шоссе творится? Да и дела у меня. Освобожусь поздно. Короче, не могу в пятницу...
Аня вздохнула, снова немного погрустнела, но вроде смирилась с моим решением.
- Денис, может, останешься сегодня у нас? - предложила мне Ирина Сергеевна и многозначительно посмотрела на холодильник. - У меня еще и текила осталась.
- Да рад бы, Ирина Сергеевна. Так ведь уезжаем через неделю, дел полно. Сейчас домой приеду, еще полночи за компьютером просижу. Но обещаю, что до отъезда посидим. Не пропадет текила.
Допив чай, я засобирался домой. Анечка недвусмысленно поглядывала в сторону своей комнаты, давая мне понять, что мы вполне могли бы там за закрытой дверью еще часочек посидеть. Точнее, полежать.
- Не могу, котенок, надо ехать. - Мне в самом деле надо было ехать, хотя часочек своей несчастной девочке я вполне мог бы подарить. Но - не хотелось, а я ненавижу насилие. Уверен, что встречаться, а тем более заниматься любовью нужно не потому, что не виделись несколько дней, а исключительно тогда, когда этого по-настоящему хочется.
- Не забывай про мазь, лечись, как следует, малыш. Буду строго контролировать, - я улыбнулся, крепко обнял своего самого дорогого человечка и шагнул за дверь.
Было уже довольно поздно, когда позвонила Катя. Определитель высветил ее номер, я оторвался от компьютера и всю минуту, что звонил телефон, боролся с искушением снять трубку. До отъезда на Селигер надо сделать кучу важных дел, а разговор с Катей мог привести к тому, что я забуду какую-нибудь мелочь и испорчу себе весь отдых.
Я познакомился с Катей около месяца назад. Приятель позвал на тусовку, и хоть я не большой их любитель, в тот раз почему-то пошел. И встретил Катю. Часа через три мы тихо сбежали оттуда и поехали кататься по ночному городу. Я до сих пор помню каппучино в маленьком уютном кафе, горбатый мостик над рекой, ее счастливые глаза и ощущение натянутой нити внутри, когда понимаешь, что от этих счастливых глаз тебя отделяет всего один шаг, и этот шаг можно сделать в любую секунду. Это чувство не прошло до сих пор, разве что нить внутри натянулась еще сильнее.
У нас не было с ней ничего ни в ту ночь, ни в последующие четыре встречи. Я дарил ей цветы и книги, протягивал руку, прощаясь у подъезда, смотрел в ее растерянные глаза и не хотел понимать намеков относительно “чашечки кофе для уставшего водителя”.
Но я уже больше года любил Аню и, пока я любил, не собирался изменять. Как сказано в Библии, все тайное становится явным, а я слишком хорошо - по себе - знал, что такое ревность и не мог дать любимой повода ревновать. Тем более, что Аня была ревнивой.
- Целый год! Рекорд прямо, - улыбнувшись своим мыслям, я вновь уставился в компьютерный монитор.
Два последующих дня были унылыми во всех отношениях - пасмурная, хоть и теплая погода, мелкий дождик каждые три-четыре часа и куча всяких непредвиденных дел. К тому же ни в один из этих дней не удалось встретиться с Анечкой, хотя, естественно, мы созванивались каждый вечер. У любимой перед отъездом тоже дел хватало, вечером она буквально с ног валилась. Хорошо хоть злополучная лихорадка ударными темпами сходила на нет.
А пятница порадовала ярким солнышком. Ни на какую работу я решил не ездить и после традиционной чашечки кофе ограничился парой звонков, тройкой писем по электронной почте и некоторыми домашними делами. По пятницам Анечка освобождается раньше обычного, и мне не хотелось пропускать возможность лишний раз с ней увидеться. Тем более что я здорово соскучился.
В пять часов я запер квартиру, сел в машину и поехал на маленький рыночек неподалеку - прикупить вкусненького. А чтобы не терять времени, по пути к торговым павильонам остановился у телефонного автомата и позвонил Анечке на мобильный.
- Ой, а что-то номер твой у меня не определился, - удивилась она. - Ты откуда?
- Из автомата говорю, - честно ответил я. - “Трубка” у меня опять дурит. А ты где?
- Работу только что закончила. Иду домой.
- А планы какие?
- Да особо никаких. Хочешь встретиться? - весело спросила Аня.
- Ужасно хочу, - признался я, - да ты ведь с подружками, наверное, идешь. Я даже знаю куда - отметить окончание рабочей недели в ближайшем ресторанчике нездоровой американской пищи.
- Не угадал, не угадал! - рассмеялась Анечка. - Иду совершенно одинокая, так как все подружки разбежались по своим любимым.
- Ну, тогда как ты смотришь, чтобы съездить поесть к грузинам? Прямо сейчас!
- А как же твои дела?
- Никуда не денутся! - уверенно ответил я.
Полчаса спустя мы ели харчо и предвкушали бараний шашлык с гранатовым соусом. Я удовлетворенно посмотрел на Аню - от лихорадки над ее губой не осталось и следа. На секунду задумался и щелкнул пальцами.
- Хочешь на халяву ведро смородины и ведро крыжовника? Только собирать самой придется.
- Решил взять меня на дачу? Так у тебя там ничего не растет, - хмыкнула Анечка.
- У меня не растет. А Мишу помнишь? Ну, этого, говорливого.
- Помню, конечно. Ты говорил, что он уехал в загранку.
- Сам уехал, а ключи от его дачи у меня остались. У него там все, что угодно растет. Поехали, соберем! Пропадет ведь.
- Поехали! - загорелась Анечка. - Только давай заедем переоденемся.
- Ха! - усмехнулся я. - Все уже в багажнике. Тебя устроят джинсы и футболка, которые ты у меня дома держишь?
