— Генри. И женщину, которую я не знаю.
— Полин Мэйзор. Во времена Компании она работала на таможне. Генри и Полин — мои ближайшие соседи. Но я уже несколько лет их не видела. Я никогда не путешествовала к югу от водопадов, а они сюда тоже не приезжают.
— Их нет в живых, Сина.
— Вот как?
— Это был кошмар. Меня отвел к ним один сулидор. Станция была в руинах: везде слизняки и плесень, а в их телах что-то развивалось, личинки какой-то губчатой твари в форме корзинки… которая прилепилась к стене, и из нее текла черная, жирная жидкость…
— Такое случается, — спокойно заметила Сина. — Рано или поздно эта планета овладевает каждым, хотя каждым по-разному.
— Дикстра был без сознания, а женщина умоляла положить конец ее мучениям, и…
— Ты сказал, что они были мертвы.
— Не тогда, когда я пришел. Я сказал сулидору, чтобы он их убил. Не было никакой надежды на то, чтобы их спасти. Он прикончил их, а я сжег.
— Нам пришлось сделать то же самое с Джо Саламоне, — сказала Сина. Он жил в Файр-Пойнт. Как-то раз он отправился в Море Песка, поранился, и в рану попал какой-то кристаллический паразит. Когда Курц и Сед Каллен нашли его, он весь состоял из великолепных кубических и пирамидальных радужных кристаллов, которые прорезались сквозь его кожу. И он был все еще жив. Но уже недолго. Хочешь еще выпить?
— Да, пожалуйста.
Она вызвала робота. Было совсем темно, взошла третья луна.
— Я так счастлива, что ты сегодня пришел, Эдмунд, — сказала тихим, низким голосом Сина. — Чудесный сюрприз.
— Курца нет дома?
— Нет, — ответила она. — Его нет, и я не знаю, когда он вернется.
— Как он себя чувствует?
— Думаю, он вполне счастлив. Это, конечно, весьма странный человек.
— Да, странный, — согласился Гандерсен.
— Мне кажется, что-то в нем есть от святого.
— Это был бы холодный и темный святой, Сина.
— Некоторые святые именно таковы. Не всем дано быть святыми Францисками Ассизскими.
— Разве жестокость — признак святости?
— Курц видел в жестокости силу. Он превзошел в этом всех.
— Таким был и маркиз де Сад, но никто его не канонизировал.
— Ты знаешь, что я имею в виду, — возразила Сина. — Когда-то мы говорили о Курце, и ты назвал его падшим ангелом. Это очень точное определение. Я видела его среди нилдоров, как он с ними танцевал. Они подходили к нему и буквально поклонялись ему, а он разговаривал с ними и ласкал их. А вместе с тем он делал то, что было для них гибельно, но они это просто обожали.
— Что было для них гибельно?
— Неважно. Не думаю, чтобы тебе это понравилось. Он давал им… иногда… наркотики.
— Змеиный яд?
— Иногда.
— Где он сейчас? Снова забавляется с нилдорами?
— В последнее время он нездоров.
Вошел робот и принес ужин. Гандерсен поморщился при виде странных овощей на тарелке.
— Можешь есть безбоязненно, — заверила его Сина. — Я сама выращиваю их на грядках. Из меня получился хороший садовник.
— Я не помню ни одного из этих овощей.
— Они с плоскогорья.
— Подумать только, какое отвращение вызывало у тебя плоскогорье, покачал головой Гандерсен, — каким странным и отталкивающим казалось оно тебе, когда нам пришлось совершить там вынужденную посадку…
— Тогда я была еще девчонкой. Когда это случилось — одиннадцать лет назад? Вскоре после того, как мы познакомились. Мне было всего двадцать лет. На Белзагоре нужно победить то, что приводит тебя в ужас, иначе сам будешь побежден. Я снова поехала на плоскогорье. И еще раз, и еще. Оно перестало быть для меня чужим и перестало меня пугать. А потом я его полюбила. Я привезла оттуда множество растений и животных, чтобы они жили здесь, со мной. Этот регион сильно отличается от остальной части планеты полностью отрезанный от всего, совершенно другой.
— Ты ездила туда с Курцем?
— Иногда. А иногда с Седом Калленом. Но чаще всего одна.
— Каллен, — сказал Гандерсен. — Ты часто с ним видишься?
— О, да. Он, Курц и я составляли нечто вроде «треугольника». Это почти мой второй муж, естественно, в духовном смысле. Физически иногда тоже, но это не имеет значения.
— Где сейчас Каллен? — спросил он, пристально глядя в ее строгие, блестящие глаза.
Она нахмурилась.
— На севере. В Стране Туманов.
— Что он там делает?
— Почему бы тебе не спросить его самого? — предложила Сина.
— Я просто хотел узнать, — Гандерсен старался говорить спокойно. Честно говоря, я сам еду в Страну Туманов, а здесь остановился по пути, из сентиментальных соображений. Я путешествую с пятью нилдорами, которые направляются на повторное рождение. Они расположились где-то в зарослях.
Она открыла бутылку серо-зеленого вина и налила ему.
— Зачем ты хочешь попасть в Страну Туманов? — спросила она с деланной улыбкой.
— Из любопытства. Думаю, что по той же причине туда отправился и Каллен.
— Не думаю, чтобы им руководило любопытство.
— А что? Может быть, ты объяснишь…
— Не стоит, — коротко отрезала Сина. Разговор прервался, и наступила тишина. Гандерсен подумал, что получить от нее какие-то сведения будет непросто. Ее нынешнее спокойствие могло довести до бешенства. Она говорила только то, что считала нужным. Она просто забавлялась с ним. Ему казалось, что ее радовало звучание собственного теплого контральто, раздававшегося в ночной тишине. Это была не та Сина, которую он знал. Девушка, которую он любил, была ласковой и сильной, а не хитрой и скрытной. Когда-то ее окружал ореол невинности, который теперь полностью рассеялся. Курц, вероятно, был не единственным падшим ангелом на этой планете.
— Взошла четвертая луна! — внезапно сказал Гандерсен.
— Да. Естественно. Разве это так странно?
— Редко приходилось видеть четыре луны, даже в этих широтах.
— Это бывает по крайней мере четыре раза в год. Подожди восхищаться, скоро появится пятая, и…
— Так сегодня та самая ночь? — у Гандерсена захватило дух.
— Да, Ночь Пяти Лун.
— Никто мне не говорил!
— Может быть, ты не спрашивал?
— Два раза я пропустил ее, так как был в Файр-Пойнт. В один год я плавал по морю, а в другой раз оказался в южной зоне туманов, когда разбился вертолет. И так как-то все время получалось… Я видел это только один раз, именно тут, Сина, десять лет назад, когда мы были вместе. Тогда казалось, что все складывается для нас самым лучшим образом. И именно сейчас я снова случайно очутился здесь!
— Я думала, что ты специально спланировал. Чтобы отметить ту годовщину.
— Нет, нет. Это чистая случайность.
— В таком случае счастливая случайность.
