Охотники Дюны

Но пытаться убить ребенка? Тег был озабочен тем, что даже Шиана не смогла оценить степень риска такого исхода.

Гарими и Стука стойко и вызывающе держались в своих камерах, не собираясь отрицать своей вины. Тяжелые двери зала суда были крепко заперты, словно судьи опасались, что две женщины могут сбежать с корабля-невидимки. Спертый воздух в зале был пропитан испарениями меланжи, смешанными с запахом пота. Присутствующие женщины были сильно возбуждены, и даже самые консервативные сестры негодовали теперь по поводу действий Гарими.

— Вы выступили против Общины Сестер! — гремела Шиана, встав на краю помоста. Голос ее звучал громко и отчетливо, она держала голову высоко поднятой, синие от меланжи глаза сверкали. Она зачесала назад свои медно-рыжие волосы, открыв смуглое лицо. Шиана была не намного старше Гарими, но как лидер Общины Сестер на корабле она пользовалась авторитетом старшей женщины.

— Ты злоупотребила нашим доверием. Разве мало у нас врагов и без этого?

— Мне кажется, что ты не видишь всех наших врагов, Шиана, — ответила Гарими. — Мы создаем себе новых врагов в собственных аксолотлевых чанах.

— Мы дискутировали по этому поводу, высказывались разные мнения, но нам все же удалось прийти к единому решению — как к совместному решению сестер Бене Гессерит! Ты сама тиран, Гарими, если ставишь свои желания превыше воли большинства?

Недовольный ропот раздался из рядов даже самых закоренелых консерваторов. У Гарими побелели костяшки пальцев, так сильно она сжала кулаки.

Сидя в первом ряду вместе с Дунканом, Майлс Тег наблюдал за происходящим и анализировал. Сиденье из металлоплаза было жестким, но Майлс не ощущал его. В зал собраний принесли юного Лето II. Сверхъестественно спокойный ребенок ясными глазами смотрел на то, что творилось вокруг него.

Шиана между тем продолжала:

— Эти исторические гхола могут быть нашим шансом выжить, а ты пыталась убить того, кто мог принести нам наибольшую пользу!

Гарими злобно нахмурилась.

— Мое несогласие с этим записано в протоколах прошлых обсуждений.

— Несогласие — это одно, — заговорил с места Майлс Тег, в голосе его звучали командирские нотки. — Но покушение на убийство — это совсем другое.

Гарими гневно взглянула на перебившего ее башара. Заговорила Стука:

— Разве это убийство, если убивают не человека, а чудовище?

— Осторожнее, — сказал Дункан. — Башар и я — тоже гхола.

— Я называю его чудовищем не потому, что он гхола, — возразила Гарими и обернулась к младенцу. — Мы видели его, в нем сидит червь. Это невинное дитя превратилось в существо, которое напало на Стуку. Вы все видели ее рану.

— Да, видели и слышали весьма живописное объяснение. — Шиана не скрывала скепсиса.

Гарими и Стука были оскорблены до глубины души. Обе поднялись со скамьи и обратились к сестрам с задних рядов, ища поддержки.

— Мы пока еще сестры Бене Гессерит! Мы натренированы в наблюдении, мы умеем манипулировать верой и предрассудками. Мы — не испуганные дети. Эта мерзость превратилась в червя, чтобы защититься от Стуки! Заставьте нас повторить эту историю перед лицом Вещающих Истину.

— Я нисколько не сомневаюсь, что вы сами верите в то, что говорите, — сказала Шиана.

Сохраняя внешнее спокойствие, в разговор вмешался Дункан.

— Мы тестировали ребенка-гхола — как и всех новых гхола. Структура его клеток абсолютно нормальна, как мы и ожидали. Мы проверяли и перепроверяли клетки, предоставленные нам Скиталем и хранившиеся в нуль-энтропийной капсуле. Это Лето II, и никто больше.

— Никто больше? — Гарими саркастически рассмеялась. — Разве одного того, что он был тираном, недостаточно? Тлейлаксы могли что-то сделать с его наследственностью. В предоставленном нам материале мы находили клетки лицеделов. Вы же понимаете, что им нельзя доверять!

В зале не было мастера-тлейлакса, поэтому защититься от обвинения он не мог.

Глядя на Дункана, Шиана признала:

— Такие манипуляции с клетками действительно имели место и в прошлом. Гхола может получить неожиданные новые способности или в нем может оказаться заложенной неизвестная нам бомба замедленного действия.

Тег заметил, что все присутствующие обратили внимание на него. Сейчас он, конечно, был взрослым, но многие помнили о его происхождении из первого на Капитуле аксолотлевого чана. Ни у кого не возникало вопросов относительно его генной наследственности. Тег развивался под непосредственным контролем Бене Гессерит, в рост его гхола не вмешивался ни один тлейлакс.

Но даже на Капитуле орден держал в тайне способность Тега развивать невероятную скорость, а также его способность различать защитные поля, которые не всегда улавливали самые чувствительные сканнеры. Несмотря на проверенную лояльность башара, у ордена были относительно него большие подозрения. Ордену в каждом углу мерещился следующий Квисац-Хадерах.

«Не один орден Бене Гессерит умеет хранить тайны».

Он заговорил:

— Да, в каждом из нас кроется скрытый потенциал, и только глупцы отказываются им пользоваться.

Шиана суровым взглядом смерила непреклонную темноволосую Гарими, которая когда-то была ее ближайшей подругой и протеже. Гарими скрестила руки на груди, стараясь сдержать охватившее ее негодование.

— При других обстоятельствах я настаивала бы на исключении из ордена и на изгнании. Однако мы не можем позволить себе разбрасываться людьми. Куда мы можем тебя отправить? Казнить тебя? Думаю, что нет. Мы и так откололись от сестер Капитула, а за прошедшие тринадцать лет на корабле родилось очень мало детей. Должна ли я устранить тебя, Гарими, и твоих сторонниц? Деление на фракции — это то, чего всегда ждут от слабых культов, идеалом которых является насилие. Мы же Бене Гессерит и заслуживаем лучшей участи.

— И что ты предлагаешь, Шиана? — Гарими встала со скамьи подсудимых и прошла к помосту, на котором стояла Шиана.

— Я не могу просто взять и отказаться от своих убеждений, а вы не можете игнорировать наше так называемое преступление.

— Гхола — все, без исключения, — будут снова подвергнуты тестированию. Если ты окажешься права, то будем считать, что никакого преступления ты не совершала. На самом деле ты пыталась в этом случае спасти всех нас. Но если ты ошиблась, то будешь должна публично признать свою вину и отказаться от своих целей.

Она, так же, как и Гарими, скрестила руки на груди.

— Община Сестер приняла решение, но ты отказалась его признать. Я готова вырастить другого гхола Лето II — или десять его гхола, — чтобы быть уверенной, что хотя бы один выживет. Были убиты одиннадцать гхола Дункана Айдахо, прежде чем мы приставили к нему башара для охраны. Ты хочешь, чтобы мы сделали это, Гарими? — Страх в глазах Гарими был тем ответом, какой хотела получить Шиана.

— Я назначаю тебя надзирать за ростом и развитием Лето II, ты будешь его опекуном. Фактически, теперь ты будешь отвечать за всех гхола, так как я назначаю тебя главным проктором.

Гарими и ее сторонницы были ошеломлены. Шиана улыбнулась, видя, что они не верят своим ушам. Все присутствующие понимали, что ответственность за жизнь и благополучие годовалого ребенка теперь целиком и полностью ложится на плечи Гарими. Тег даже не смог сдержать улыбки. Шиана назначила наказание вполне в духе Бене Гессерит. Теперь Гарими ни за что не допустит, чтобы с головы ребенка упал хотя бы один волос.

Понимая, что попала в ловушку, Гарими коротко кивнула.

— Я буду следить за ростом ребенка и выявлю опасность, которую он представляет. Если я это сделаю, то надеюсь, что вы примете необходимые меры.