Она не могла избавиться от Беллонды внутри. Постоянные подначки беспрерывно напоминали Дории о ее промахах; Беллонда не упускала случая давать советы, как исправить положение, но Дория не желала ее слушать. Вся ее жизнь превратилась в Сизифов труд, ей придется толкать в гору камень до конца дней. Да к тому же она сама начала жиреть.
Беллонда все время, не переставая, жужжала в голове. Вот и сейчас этот ненавистный голос снова заговорил:
— И что? — вслух спросила Дория и быстро обернулась на своих спутниц, которые с удивлением на нее посмотрели.
«Нет, будь ты проклята. Пошла прочь!»
Кипя от злости, Дория попыталась сосредоточиться на показаниях измерительных приборов. Ну почему Командующая Мать не хочет найти в уцелевших мирах вселенной настоящего, преданного своему делу планетолога? На сканнерах она видела только колонки цифр, которые ничего не говорили ни уму, ни сердцу Дории.
Каждый день на протяжении этих проклятых шести лет Дория скрипела и скрежетала зубами, стараясь не обращать внимания на постоянное подзуживание Беллонды. Как иначе могла бы она справляться со своими обязанностями? Мурбелла приказала ей подчинить все помыслы нуждам сестер, но, как и многие другие концепции Бене Гессерит, эти установки были хороши в теории, но не в практических приложениях.
Командующая Мать умела заставлять других делать то, что ей нужно, она выковала Новую Общину Сестер, она даже включила в нее часть бывших мятежных Досточтимых Матрон. Несмотря на то что Дория сумела занять высокое положение рядом с Мурбеллой, она так и не смогла полностью подавить врожденную тягу к насилию, склонность к быстрым и решительным реакциям, которые часто приводили к кровопролитию. Компромиссы были не в ее натуре, но желание выжить диктовало, что надо быть такой, какой хочет видеть ее Командующая Мать. «Будь она проклята! Неужели она и правда превратила меня в сестру Бене Гессерит?»
Беллонда внутри снова рассмеялась.
Дория подумала, не стоит ли ей открыто выступить против самой Мурбеллы. За прошедшие годы многие пытались убить ее, но погибли сами. Дория не боялась смерти, но боялась принять неверное решение. Да, Мурбелла была сурова и чертовски непредсказуема, но за последние двадцать лет ни у кого не возникло сомнения в том, что слияние было правильным шагом.
Дория была внезапно отвлечена от своих дум. Она вдруг заметила, что песок пришел в движение. В отдалении возникли песчаные холмы, которые стремительно приближались к группе.
В голове Дории вдруг раздался крик Беллонды.
— Они карликовые.
— Песчаные черви! Они идут сюда вместе!
— И там тоже, — крикнула другая девушка.
Дория видела, что черви несутся к ним со всех сторон, несутся стаей, словно кто-то подал им сигнал к атаке. Женщины стали лихорадочно просматривать данные.
— Боже, они стали в два раза больше с тех пор, как мы измеряли их два месяца назад.
В голове продолжал звучать надоедливый голос Беллонды.
— Заткнись, Белл, мне надо подумать.
Черви бросились на них сразу с нескольких сторон, поведение их было на редкость согласованным. Полосы на песке напомнили Дории траекторию движения стаи.
— По машинам! — Но Дория уже увидела, что группа удалилась от орнитоптеров на слишком большое расстояние.
Новички ударились в панику. Некоторые бросились бежать, скатываясь со склона дюны и бросая инструменты и карты. Одна сестра успела послать экстренное сообщение в Убежище Капитула.
— Заткнись!
Одна из сестер дико закричала, потом другая. Из глубин на поверхность один за другим стали подниматься черви, нацеливаясь на бегущие фигурки. Несколько валькирий встретили червей лицом к лицу, желая совершить невозможное.
Дория смотрела на все это, широко раскрыв глаза. Каждое чудовище имело в длину не меньше двадцати метров и двигалось с поразительной скоростью.
— Прочь! Убирайтесь в пустыню!
Черви бросились в атаку, сверкнули хрустальные зубы. Чудовища стремительно наклонялись к песку и отправляли жертвы в свои огненные глотки.
Спустя долю секунды рядом с Дорией из песка вырос гигантский червь, склонился над ней и одним глотком сожрал ее. Раздражающий голос наконец умолк навсегда.
Магия Бога — наш единственный мост к спасению.
Невзирая на снедавший его страх за свою драгоценную жизнь, Уксталь продолжал работать с многочисленными гхола Ваффа. Наверное, он хорошо делал свою работу, потому что до сих пор был жив. Досточтимые Матроны могли воочию видеть его успехи. Три года назад он успешно отделил от чанов восемь идентичных гхола мастера Тлейлаксу. Быстро развивавшиеся маленькие серые мальчики уже сейчас выглядели и рассуждали, как шестилетние дети.
Наблюдая за их играми, Уксталь не уставал умиляться их поистине гномической внешностью, пуговками носиков и острыми зубками. Пережив быстрый речевой импринтинг, они научились говорить в возрасте нескольких месяцев, но все равно оставались диковатыми. Они замкнулись в своем мирке и общались по большей части друг с другом, а не со своими тюремщиками.
Уксталю следовало подтолкнуть каким-то способом их дальнейшее развитие. Эти гхола Ваффа были своего рода минами замедленного действия, и он должен найти способ заставить их детонировать. Он перестал думать о первых двух созданных им гхола. Хрон давно увез их на Дан. Какое счастливое избавление!
Эти же дети, эта юная поросль, были целиком и полностью под его опекой, под его контролем. Вафф был известен среди старых мастеров как еретик, готовый пересмотреть Учение. Бог, несомненно, выбрал этот кружной путь, чтобы указать Уксталю его предназначение. Отчаянно нуждавшиеся в пряности навигаторы полагали, что Уксталь их орудие, что он лишь выполняет их заказ. Но для него самого все это не имело ни малейшего значения. Пусть навигаторы получат свою выгоду. Пусть Верховная Матрона Геллика копит богатства. Уксталю все это глубоко безразлично.
