Несоизмеримо более древнее, нежели Арии! Существует несколько теорий на этот счет. Согласно одной из них, землю населяло несколько проторас, сменяющих друг друга на протяжении миллионов лет. Самые древние — самые рослые. Несколько десятков метров, затем все ниже и ниже… Последние великаны, которых еще помнят люди — это как раз те самые древние пятиметровые арии, остатки которых спят на Тибете. Человеческие предания изобилуют сведениями о них. Вы найдете упоминания о великанах в любом эпосе любой народности. А легенды не возникают на пустом месте. В этом, — хмыкнул Карл, — мы уже давно убедились.
— Я вот о чем думаю, — наморщил лоб Зиверс, — на месте трагедии проводились какие-нибудь раскопки? Клаус?
— По-моему, нет, — сказал старичок, — котлован просто засыпали землей. Нагнали техники и заровняли. Через несколько лет там установили обелиск с именами погибших. Но это место не слишком популярно в народе… Очень уж необычным было все произошедшее. Хотя сейчас уже мало кто может это вспомнить — все ж таки сменилась пара поколений.
— А ведь там стоит порыться. Как считаете, коллеги? — предложил Вольфрам. — Глядишь, чего- нибудь найдем.
— Ты прав, дружище, — поддержал штурмбаннфюрера Виллигут, — пара хрустальных черепов нам бы не помешала… Для медитаций, — добавил Карл, заметив, как побледнел старый архивариус.
— Ты считаешь, что там могло что-либо уцелеть? — удивленно спросил Клаус.
— Что-то обязательно должно было уцелеть, — кивнул Виллигут. — Истинные артефакты не так-то просто уничтожить! Недаром же они пережили столько катастроф: землетрясения, наводнения, ледниковый период… Я думаю, что настоящий артефакт уцелеет даже в жерле извергающегося вулкана… — бригаденфюрер задумался. — Хорошая мысль! Если обнаружим хоть один, обязательно испытаю его на прочность в плавильной печи. И вообще, есть у меня пара задумок на этот счет. Нужно будет порыться по запасникам музеев и частных коллекций… Чем больше черепушек найдем, тем лучше!
— Зачем? — испуганно воскликнул Клаус. — Они прокляты! Не надо ворошить прошлое!
— Клаус, — Виллигут взглянул на старенького архивариуса, словно на младенца, — мы все в определенном смысле прокляты. Моя семья считалась проклятой церковью почти семьсот лет. Вы, Клаус, я имею в виду всех немцев, прокляты миллиардами унтерменшей, которых держите в черном теле… А проклятия со временем имеют свойство матеариализовываться! Тебя же не пугают проклятия рабов, Клаус?
— Вот еще! — надменно фыркнул архивариус. — Чтобы настоящий ариец пугался проклятий жалких унтерменшей? Да плевать я на них хотел!
— Вот она, твоя защита от их проклятия! — наставительно произнес Виллигут. — Пренебрежение к низшим расам окружает тебя непробиваемым коконом! Незыблемая вера в то, что они ничего не в силах тебе сделать — лучшая защита. Вера! Запомни это! Вера — краеугольный камень любой магической защиты. Неважно во что ты веришь: в бога, дьявола, потусторонние силы или НЛО. Главное, чтобы вера твоя была крепче гранита! И тогда тебе покорятся такие высоты… Ты думаешь, каким способом церковь боролась с вурдалаками, оборотнями, вампирами и прочей нечистью? А ведь эти твари чудовищно сильны, обладают фантастической регенерацией, гипнозом, магией…
— Кхм, простите, — кашлянул в сухонький кулачок Клаус, — вы хотите сказать, что вампиры и оборотни существуют?
— Конечно! — безапелляционно заявил Карл. — Вампирам и оборотням посвящен целый пласт народных преданий. А как я уже говорил и не перестану этого повторять, предания и легенды не возникают на пустом месте! Так вот, чем же церковная братия и всевозможные добровольные охотники за нечистью, вооруженные подчас лишь распятием, да осиновым колом, боролись с этими порождениями сил Зла? И, несомненно, побеждали! Иначе мы знакомились бы с этими представителями народного эпоса не посредством легенд, а, так сказать, при личной встрече. Вера — вот их главное оружие!
— Нужно создать отдельное направление по изучению вампиризма и оборотничества при «Анэнербе», — предложил Зиверс. — Очень перспективная тематика!
— Зачем? — вновь удивился старичок-архивариус.
— Помечтаем немного, — предложил Вольфрам. — Представь себе, Клаус, солдата со способностью к вампирической регенерации. Раны зарастают на глазах, оторванные конечности восстанавливаются сами, не сразу, но и без помощи военврачей! Такого солдата невозможно убить простой пулей — вампиры уже мертвы! А серебряные пули — дорогое удовольствие! А сила? Солдат-вампир разрывает врагов на куски и пожирает их теплые тела…
— Но это ужасно! — закричал, не выдержав, Клаус.
— Зато враги будут трястись от ужаса, и гадить прямо в окопы! — кровожадно заметил Зиверс. — Но это лишь мечты…
— Зато у них есть потенциал, — сказал Хильшер, — который со временем можно поставить на службу Рейху. Такие результаты и не снились гауптштурмфюрера СС доктору Рашеру и обергруппенфюреру СС доктору Полю. Идея замечательная! Нужно ознакомить с ней фюрера. Вольфрам, подготовь прошение на проведение раскопок на территории замка… Нужно отрабатывать оказанное нам высокое доверие.
Под беспощадными лучами солнца растаял даже асфальт. Погода словно взбесилась — такого жаркого лета не помнили даже старожилы. Возле перегороженной полосатым шлагбаумом дороги страдали от жары молоденькие конвоиры из 2-го управления РСХА. Они бы с радостью скинули свои пропотевшие мундиры, подставив солнцу загорелые плечи, но объект, который им выпало охранять в этот злополучный день, почему-то любили посещать высокие эсесовские чины. А позавчера, говорят, сюда наведывался лично фюрер. Так что никакой возможности скинуть надоевшие мундиры в ближайшие несколько часов не будет. От жары солдатиков клонило в сон, дорога в этот час была пустынной. Умиротворяющее стрекотание насекомых почти не заглушалось ревом тяжелой техники, работающей где-то дальше, внутри охраняемой зоны.
— Слышь, Гюнтер, — чтобы немного взбодриться окрикнул напарника, самозабвенно играющего на губной гармошке, один из конвоиров, — не знаешь, чего они там роют? Техники нагнали, людей, оцепили все… Там же нет ничего, только памятник…
Солдатик оторвался от гармошки, протер её свежим платком и спрятал в карман.
— Ты чего, в школе плохо учился? — шутливо спросил он напарника. — На месте памятника когда-то стоял старый замок. Орденский замок СС. Его взорвали еще до войны какие-то диверсанты…
— А чего фюрер сюда зачастил?
— Не знаю, Ганс. Может быть, новый памятник строят… Там ведь такие люди погибли… О, смотри, едет кто-то!
Машина стремительно приближалась к посту. Конвоиры перехватили автоматы на изготовку, а игравший на губной гармошке Гюнтер взмахнул полосатым жезлом, приказывая водителю остановить автомобиль. Лихач-водитель нажал на тормоз, и дорогой Порш «Кондор», взвизгнув покрышками, остановился, едва не сбив с ног Гюнтера. Солдатик чертыхнулся и сорвал с плеча автомат.
— Аусвайс! — грозно проревел он, тыча в непрозрачное тонированное стекло стволом автомата. Стекло мягко ушло вниз. Трепыхающихся в бешенстве ноздрей конвоира коснулся приятный запах ароматизатора и дорогой кожаной обивки. В салоне нахально скалил зубы, наслаждаясь прохладным кондиционированным воздухом, голубоглазый юнец года на три младше Гюнтера.
— Выйти из машины! — рассвирепел конвоир и тут же решил проучить сопляка. — Руки на капот!
— У, какой злой дяденька! — Юнец и не думал пугаться, он небрежным жестом открыл бардачок, достал оттуда документы и сунул их под нос конвоиру.
Лицо Гюнтера вытянулось и побледнело.
— Прошу прощения, герр Хильшер! — заикаясь, проговорил он. — Я… Я… Хайль Гитлер! — неожиданно заревел он, вытягивая по стойке смирно.
