рукой, Ремо — подавиться смешком. Тайл попросту уронил ящик и начал медленно подниматься с колен, пристально и крайне недобро глядя на подкравшегося сзади счетовода.
Назревал скандал.
— А я вообще люблю невысоких мужчин, — небрежно парировала я и саркастически приподняла одну бровь: — Вы правда не знали?
— Пожалуй, нет, — Бес спокойно мерил взглядом ремена, недвусмысленно сжимавшего кулаки. — У вас оригинальные предпочтения.
Я стремительно поднялась на ноги, с трудом втиснувшись между Тайлом и счетоводом. Обворожительно улыбнулась:
— Неужели?
— Я бы сказал, да, — он посмотрел на меня исподлобья, чуть сморщив лоб. — Я учту это на будущее.
— Не волнуйтесь за свою нравственность — я торжественно обещаю к вам не приставать, — еще одна обворожительная улыбка, в ответ на которую Бес несколько скуксился — мой намек на рост вполне достиг своей цели.
— Предпочитаете блондинов?
— Нет, мужчин постарше.
Удовольствие от моего компрометирующего положения увяло на корню — Бес неожиданно стал хмур и серьезен. Бросил:
— Зайдите ко мне в кабинет, когда освободитесь. Объяснитесь по некоторым вопросам.
— Отчего же не сейчас? — вежливо осведомилась я. — Я вся в вашем распоряжении.
— Навряд ли. Я полагаю, вы отключили переговорник?
Я пожала плечами.
— В таком случае, я не ошибся, предположив, что от учений вас не освобождали. По крайней мере, мне так показалось полчаса назад, когда я видел вашего сержанта в крайне дурном расположении духа. Поэтому в мое распоряжение вы поступите не раньше утра, — счетовод смерил меня нарочито безразличным взглядом. — Счастливо оставаться, фарры.
Он резко развернулся и исчез в дверях, оставив меня в совершеннейшем нокауте.
— Ублюдок! — рыкнул наконец опомнившийся Тайл.
— Гребаный переговорник! — взвыла я на ходу, бросаясь к лестнице, ведущей наверх.
Сержант меня распнет. С особой жестокостью.
До отрядной я долетела в рекордные сроки, утешаясь только тем, что все–таки уела Этого Гада, хотя и несколько сомнительным образом. То, что Бес младше Тайла лет на двадцать пять — факт. Правда, то, что ремены живут по четыреста–пятьсот лет против наших натянутых медициной трехсот пятидесяти и соответственно медленнее взрослеют — факт гораздо более весомый.
В отрядной никого не было, что меня не удивило — если веселье началось полчаса назад… На плац я выходить почти боялась.
Коллеги были там, преодолевая в полной амуниции полосу препятствий. Сержант тоже был и тоже преодолевал.
До полуночи я с минимальным боекомплектом и мизерными перерывами «отрабатывала технику ведения ближнего боя с многократно превосходящими силами противника в ночных условиях». Коллеги же со своей стороны поочередно совершенствовали тактику и стратегию интеллектуальнейшей игры в «болванчик».
Кто именно был «болванчиком», думаю, уточнять не стоит.
К первой ночной вахте я стала в общий строй, с ощутимым трудом напялив на себя полную боевую амуницию. Пальцы на правой руке были отдавлены намертво, от правой лопатки вдоль позвоночника простреливало всю спину, ребра с трудом пережили неоднократное столкновение с чьим–то подкованным сапогом.
— Полтора часа, — шепнул стоящий рядом Артей. — Офигеть, Морровер. Свеженькая, как одуванчик.
— Мгм, — промычала я, двигая опухающей челюстью, на которой четко проступал отпечаток десантной перчатки, плавно перетекающий на левую скулу. — Охрененно свеженькая.
Подумала и добавила:
— А по морде бил зачем? Степень свежести проверял?
Артей пожал плечами и многозначительно возвел очи горе, мол, на войне как на войне. Ага.
— Это вас в Корпусе так дрессируют? — прошептал он, преданным взглядом провожая прохаживающего вдоль строя сержанта.
— Нет, — кисло прошипела я. — В пансионе, душу его, благородных девиц, — осторожно сомкнула челюсть: — У меня из–за тебя, гада, теперь половина зубов шатается.
— Когда выпадут, тогда и жалуйся.
— Могу я поинтересоваться, что вы так активно обсуждаете? — прервал нашу дискуссию сержант. — Морровер, Тирро, шаг из строя!
Отработанный синхронный шаг.
— Ну? — сержант заложил руки за спину и с видимым удовольствием наблюдал за радужными переливами моего лица. — Я жду!
— Мы обсуждали мой цветущий вид, — устало отрапортовала я.
— Упала, отжалась!
— Есть! — упала. Отжалась.
— Тирро, чего вы ждете? Догоняйте даму.
— Есть! — Артей упал рядом.
Секунд через десять–пятнадцать я поняла, что в горизонтальном положении спину простреливает еще сильнее, а убитые пальцы от упора «лежа» начинает сводить. Еще через минуту из головы выветрились и эти мысли, образуя приятную пустоту, наполненную механически–выверенными движениями.
И солдат еще упрекают в тупости.
Сержант тем временем не спеша прогулялся до конца строя, придирчиво оглядывая каждого, так же неторопливо вернулся обратно и дал нам отбой.
Что меня начинает пошатывать, я поняла, только когда сержант брезгливо придержал меня за воротничок и ядовито заметил:
— Я понимаю, что тебя ко мне тянет, Морровер. Но не до такой же степени.
— Так точно! — вскинулась я и добавила: — Точно не до такой степени.
— Все шутишь, занятая ты наша. Шлемы надеть! — рявкнул он, оборачиваясь к строю. — Ну что, фарры, переходим к основной части увеселительных мероприятий? Фарра Вайс, что у нас там по плану?
— Штурм закрытого помещения, — Ровин сунула шлем под мышку, вытащила из нагрудного кармана замусоленный лист писчего пластика и прочитала: — Десять на десять, десять на пять, пять на десять, десять на два… и другие варианты. Если вложимся в полторы вахты.
— Вложимся, вложимся, — пробормотал сержант. — Итак, есть ли добровольные кандидаты в защитники крепости?
Повисло оглушительное молчание. «Защитники крепости», особенно при раскладе «десять на два» рисковали потом недели две проводить все свободное время в лазарете.
— В таком случае фарра Морровер, прошу, будете за лидера. Бессменного, — сержант галантно указал на склад утиля, который на сегодня выполнял функции штурмуемого объекта. Еще одного штурма казармы, даже без применения огнестрельного, мы, боюсь, уже бы не пережили. — Набирай команду.
— Количество бойцов?
— Не слышала список? Или считать не умеешь? Половину забирай.
То, что сержант задался целью превратить в кои–то веки мое существование в ад, я восприняла как данность и угрюмо решила выжать из этого все возможное. Мстительно прошлась вдоль строя, выдергивая лучших снайперов и обоих помощников сержанта — Ровин и Артея.
Кое–кто сегодня еще вспомнит о моей репутации. И провалиться мне в Бездну, если только раз.
— О Звезда, Морровер, какая же ты стерва! — простонал Артей, залегая рядом со мной возле складской двери, тщательно забаррикадированной за отведенные двадцать минут. — Ну хочешь, я тебе потом мазь
