— Откуда такие выводы? — я недоуменно посмотрела на девочку. — С каких это пор я стала специалистом такого рода?
— Но как же!… — Атка изумленно посмотрела на меня из–под встрепанной челки и бесхитростно выдала: — У вас же столько… — она едва не сказала «мужчин», но в последний момент исправилась: — Поклонников. И дядя, и этот, как его… Латбер. А еще говорят, что комендант со счетоводом из–за вас поругались. Сильно.
Я впала в ступор. Только спросила слабым голосом:
— Где, говоришь, такое… говорят? Про последних двоих?…
— Да везде, — отмахнулась Атка. — Так что мне делать, чтобы наверняка, а?
— О боги мои, — я провела рукой по лбу. — Давай–ка мы займемся этим всем чуть позже. Приходи вечером в казарму, хорошо?… И, кстати, почему Римса так внезапно отправили назад? За примерное поведение?
— Ну вы скажете! Там у них эпидемия какая–то… Или еще что–то… Ну, его тетка и отправила обратно.
— Эпидемия?… — знакомое слово неприятно резануло слух. — Где он сейчас? У отца?
— Нет, наверное. Может, в мастерской? — Атка пожала плечами и убежала, вся в предвкушении вечернего разговора.
Вечером не было никакого разговора. И Римса я тоже не успела найти. Спустя полчаса из динамиков прогремело печально знакомое:
— Внимание! Общий сбор силовых войск!
Кажется, война все–таки постучала и в нашу дверь.
В отрядной было не протолкнуться — сослуживцы возбужденно сновали по крошечной клетушке, переговариваясь и размахивая руками. Отдавив несколько хвостов, я пробилась к сержанту и закричала, перекрикивая стоящий гам:
— Нас перебрасывают на фронт?!
Возвышаясь над всем этим хаосом, как последний оплот спокойствия, сержант, тем не менее, не делал ни малейших попыток навести порядок. Только посмотрел на меня:
— Похоже, наверху считают, что это не наше дело.
Слабо тренькнул переговорник. Сержант вскинул руку к уху и отошел.
Если у него такой звонок, не удивительно, что до него невозможно дозвониться.
— Заткнулись все! — громовым раскатом прокатилось по отрядной — сержант возник так же внезапно, как и исчез. Отрядная замерла на полувздохе, ожидая продолжения. — Нас перебрасывают в город, фарры. Полчаса на решение личных вопросов, — сержант бросил косой взгляд на таймер и рыкнул: — Опоздавших закопаю в городском сортире после месяца штрафных работ. Все, пошли вон.
Отрядная опустела меньше, чем за минуту. Я рванулась было вместе со всеми, заколебавшись только у самого порога.
— Полчаса на решение личных вопросов, Морровер, — с нажимом напомнил сержант. Махнул рукой: — Иди уже, потом поговорим. А то, того гляди, разорвешься.
Я торопливо кивнула и побежала — по подземной галерее, срезая углы и сбивая прохожих. Скатилась по лестнице, распахнула дверь в мастерскую:
— Тайл! Та–а–айл!
— Отпустили? — он стоял у верстака, перебирая сваленные грудой безделушки. У меня упало сердце.
— Уезжаешь все–таки?
— Да.
— Комендант тебя не отпустит. Смены нет.
— Отпустит. Уже отпустил, — Тайл посмотрел мне в глаза: — Он же у нас тоже не любит ящериц. Или… Избавляется от соперника?
— Спаси меня Звезда! Уже и ты слышал эту чушь! — я передернула плечами и начала мерить шагами площадку у верстака. Тайл следил за мной глазами:
— Мне это не показалось такой уж чушью.
— Да что за бред, Тайл! Ну на самом деле? — я бросила на него раздраженный взгляд.
— Бред? Говоришь, это — бред? А теперь сама подумай — сколько времени ты провела у него с тех пор, как приехала? Он не разговаривал с тобой месяцами, а после того, как началась вся эта свистопляска, ты не вылезаешь из его кабинета! Мало того, что он ходит к тебе в казарму, и об этом чешет языками весь отряд, так еще и ты ходишь к нему домой — а вот это с удовольствием пережевывает весь форт! — он говорил все громче и громче, последнюю фразу почти прокричав.
— Форт с удовольствием пережевывает четыре десятка идиотских сплетен, помимо этой! Какого дьявола, Тайл! — я начинала заводиться. — Можно подумать, ты не знаешь, зачем мы летали на Корку, и кто нас туда отправил! И после этого ты спрашиваешь, о чем я могу говорить с комендантом!
— Так скажи мне, что говорила с ним об этом чертовом Колонисте, и больше ни о чем! Скажи, что так и есть! — он смотрел мне в лицо, и в его глазах плескалась злость. Руки сжимали край верстака, трещал под пальцами пластик. — Скажи, что не из–за него у тебя так внезапно все зажило?! И так внезапно исчез он сам?! — Тайл отвернулся. Сжались конвульсивно руки, по столешнице зазмеилась трещина. Он заговорил снова, глухо и почти безнадежно: — Значит, он все–таки говорит с богами?… И просил… за тебя? И если это все — бред, тогда — почему?!
— Да ты что — ревнуешь?!…
— Я просто хочу открыть тебе глаза, потому что для этой скотины нет вообще ничего святого! Он тебя использует и выкинет на помойку!
— Неужели ты думаешь, что я не разберусь с этим сама, даже окажись этот бред правдой хоть наполовину?! Мне не двадцать лет, в конце–то концов!
— А вот мне сейчас кажется именно так!
— Когда кажется, знаешь что надо делать?!
— Ну и что?!
— Молиться! — рявкнула я и вышла из мастерской, хлопнув дверью. Не попрощавшись, так и не сказав того, ради чего пришла, зло впечатывая подошвы ботинок в пол, я бежала по коридору второго этажа — к тому единственному, к кому еще успевала забежать за эти полчаса.
Я пронеслась по приемной, и, едва постучав, ввалилась в кабинет счетовода.
— Фарра Морровер?… — он удивленно приподнял брови, но от комментариев воздержался. — Вы что, бежали от самых отрядных? Или все же с СБ все прошло не так гладко, как…
— Все в порядке, — я мотнула головой, отметая эту тему. Потерла виски, вспоминая, что же, разбери всех Бездна, собиралась сказать…
— Фарра, вы меня пугаете. Я, конечно, не отношусь к числу ваших ближайших друзей, но, по–моему, смотреть на меня, как на очередную жертву вашего пистолета — уже слишком.
— Что?… А, извините. Вы здесь ни при чем.
— Даже не буду спрашивать, с кем вы умудрились поругаться — надеюсь только, что не с моим братом, иначе нас всех ждет более чем веселая жизнь, — Бэйсеррон выразительно пошевелил ушами.
Я качнула головой:
— Нет, не с вашим. Но веселая жизнь нас ждет и без этого.
— Я в курсе, — он скрестил руки на груди и почти обиженно проговорил: — Вы сманили из форта главного мастера. У вас вообще есть совесть?
— Я сманила? О боги! — я закатила глаза. — Он ушел сам. И ваш брат, к слову, его отпустил без малейшего сопротивления. И если ему хочется во время войны разбазаривать специалистов — это исключительно его проблемы.
— Боюсь, это по большей части мои проблемы, — он покачал головой. — И вы об этом знаете.
— Вы ведь не бросите его?… — я внимательно смотрела на этого мужчину, с рано поседевшими волосами и глазами слишком серьезными для молодого лица. — Он сейчас совсем расклеился. Помощи от
