покажется из лесу волк…
Лев со свирепым лаем бросился к дальнему загону. Клеон побежал за ним, освещая путь факелом. Но не успел он еще добежать до загона, как услышал блеяние ягненка и крик старшего пастуха:
– На помощь!.. Он меня заживо сожрет!
– Так это ты воруешь ягнят?! Погоди же!.. Держи его, Лев, пока я приведу Долговязого… Эй, Долговязый!..
Никто не отозвался. Долговязый, очевидно, крепко спал.
– Спятил ты, что ли? – кричал Мардоний. – Сейчас же убери пса! Не то всажу в него нож!
Это испугало Клеона, и он свистнул. Оставив свою жертву, Лев подбежал к хозяину.
Стиснув зубы от боли, Мардоний упал лицом в траву. Клеон снова позвал Долговязого. Старший пастух со стоном поднял голову:
– Дурак!.. Что вообразил! Посвети мне… Не туда!.. На ногу, дурень!
Клеон опустил факел так, чтобы Мардоний мог осмотреть свою ногу.
– Чуть не до кости прокусил! – Старший пастух пошарил рукой по траве: – Нож потерял… Дай свой. Да не бойся ты: я не собираюсь убивать твою собаку. – Он отрезал кусок туники и стал им обвязывать ногу. – Я хотел проверить вас. Теперь вижу, что хорошо стережете. В награду можешь этого ягненка зарезать и вместе со своим псом съесть… А почему ты не спишь? Разве сегодня очередь не Долговязого?
– Моя, – ответил Клеон, не желая выдавать товарища.
– Помоги мне подняться и сесть в седло. Осторожнее!.. Ой, нога!.. Я доложу господину о вашем усердии. Он вознаградит тебя и твоего пса. – Старший пастух тронул поводья и, причитая и охая, исчез в темноте.
Ошеломленный Клеон взял на руки ягненка и пошел к костру. Лев весело бежал впереди, время от времени останавливаясь. Долговязый спал. Костер почти погас. Клеон подбросил в него сухих веток и при свете вспыхнувшего пламени стал осматривать ягненка. Он был невредим. «Зачем же резать здорового? И что это выдумал Мардоний – дать Льву мясо барашка?… Наверное, с перепугу сболтнул. Отец говорил, что нельзя кормить собаку мясом скота, который она стережет».
Он отнес ягненка в загон и, вернувшись к костру, задумался: очень уж подозрительным казалось ему, что Мардоний не бранился и не пробовал обороняться от Льва ножом. А Долговязый уверял, что старший пастух невоздержан на язык и скор на расправу. Неужто нрав Мардония так переменился от страха?… Клеон снова и снова представлял себе сцену возле загона, и непонятная тревога все ближе овладевала им. Рассказать Долговязому или нет?… Вспомнив странную улыбку рыжего пастуха, Клеон решил, что рассказывать не стоит.
На заре он разбудил Долговязого, и они вместе выпустили овец на пастбище.
Клеон проспал почти целый день. Он выбрался из шалаша в предзакатный час. Смутные ночные подозрения при свете солнца показались Клеону нелепостью. Ничего странного нет в том, что старший пастух, проверяя работу на пастбище, похвалил его и Льва за бдительность, хотя сам и пострадал от чрезмерного их усердия.
Захватив подойник, Клеон отправился доить овец. Долговязый, по обыкновению, валялся на траве. Завидя Клеона, он лениво поднялся и также принялся доить. В предвкушении ужина Лев с интересом следил за непрерывными струйками, которые под искусными пальцами пастухов с легким звоном тянулись от вымени овец к подойникам.
Некоторое время пастухи доили молча. Вдруг Долговязый удивленно вскрикнул, указывая на двух приближающихся всадников:
– Смотри-ка: старший с виликом! Чего это они вдвоем к нам?
Ночные подозрения охватили Клеона с новой силой.
– При мне вилик еще ни разу на пастбище не приезжал, – пробормотал Долговязый, поднимаясь.
Подъехав к загонам, всадники спешились. Боясь, что Лев снова нападет на Мардония, Клеон привязал его за шалашом, а чтобы пес не скучал, мальчик поставил ему миску с молоком. Между тем Сильвин и Мардоний, стреножив лошадей, пустили их пастись, а сами подошли к погасшему костру и стали ворошить его палками, что-то отыскивая в золе. Лев рвался с привязи и лаял.
– Спрятал где-нибудь в лесу, – говорил старший пастух. – Впрочем, это можно проверить. Я взял с собой мясо: если пес не станет его есть, значит, сыт. – Он направился к лошади – взять мясо из седельной сумки, но, увидев пастухов, которые несли подойники, остановился.
– А ягненок целехонек! – еще издали крикнул ему Клеон. – Я подумал, что ты не приказал бы его резать, если бы знал это… – Он умолк, заметив свирепый взгляд Мардония.
– Что ты болтаешь? Когда я приказал зарезать ягненка?! Мальчишке, видно, что-то приснилось, – обернулся Мардоний к вилику.
– Как – приснилось? – воскликнул Клеон. – Я говорю об ягненке, которого ты сегодня ночью обронил… когда Лев напал на тебя. Ты приказал, чтобы я зарезал его и съел… чтобы мы вместе со Львом его съели…
– Убил ягненка, негодяй, и теперь невесть что выдумываешь! – закричал Мардоний.
Клеон поставил подойник и, подбежав к вилику, потянул его за тунику:
– Проверь!.. Идем со мной. Проверь – все ягнята и овцы целы.
Мардоний также подбежал к вилику и, оттолкнув Клеона, торопливо заговорил:
– Я позвал тебя, чтобы ты на месте убедился, правда ли то, что донес мне Долговязый.
– Он донес?! – ахнул Клеон. – Пусть Пан поразит его за эту ложь!
