— О! Опять двадцать пять! — хлопнул себя руками по ляжкам Петр Семеныч. — Я говорю, перстенек у тебя был, колечко на пальце. В чем прикол?
— Нихт… Ферштейн…
— Че ты заладил как попка: нихт ферштейн, да нихт ферштейн? Откуда ты только такой упрямый на мою голову взялся? Ведь больно тебе, плохо! Скажи, и я тебя отпущу! Правда, правда!
— Нихт… Ферштейн…
— Ладно, не могу я на твои муки спокойно смотреть! — притворно вздохнул некромаг. — Не хочешь, тогда пойдем другим путем… Так быстрее будет! Ох, не хотелось мне в твоей башке копаться! Своих тараканов хватает… Ладно, полежи пока, — Министр вновь шевельнул растопыренными пальцами, путы развязались, и мертвец рухнул на пол.
— Валентиныч, поправь пока нашего пациента, а то он из пентаграммы выпал.
Пока Сидоренко возился с немцем, Петр Семеныч достал из саквояжа черные очки и нечто похожее на меховые наушники. Нацепив всю это амуницию на себя, он взял со стола резную шкатулку и подошел к телу.
— Подвинься, — сказал он майору.
Внутри шкатулки обнаружилась ржавая цыганская игла с толстой нитью, коробочка с бурым порошком и две резиновые заглушки.
— Раскрой ему рот, — распорядился Петр Семеныч.
Всыпав в рот мертвецу щепотку порошка, некромаг сшил синие губы немца грубыми стежками.
— Теперь уши.
Засыпав в уши тот же порошок, Петр Семеныч заткнул их резиновыми заглушками.
— Теперь последнее, — произнес он, убирая шкатулку, — чтобы видеть!
Он взял со стола два металлических кругляшка, похожих на большие канцелярские кнопки, и, не размахиваясь, поочередно всадил их острые конца в глазные яблоки трупа прямо сквозь закрытые веки. От едва уловимого хруста по спине майора пробежали мурашки.
— Вот теперь послушаем и посмотрим, — произнес некромаг, отхлебывая прозрачной жидкости из второго пузырька. — А для тебя, Сергей Валентинович, ничего интересного сегодня больше не будет!
С этими словами Министр опустил на глаза темные очки и улегся на пол рядом с обережным кругом.
Вода на раскаленной каменке возмущенно зашипела и рванула к потолку клубком обжигающего пара. Петр Семеныч сдавленно охнул и схватился руками за уши. От заполнившего маленькую баньку пара трещали волосы. Даже малейшее движение обжигало кожу.
— Валетиныч, зараза! — возмущенно выдохнул Министр. — Куда так накочегарил? У меня сейчас ухи отгорят!
— Ага! — хитро прищурился майор, голову которого прикрывала войлочная шапочка. — А каково мне было, когда ты отключился в трансе? Штабная избушка внутри вся инеем поросла! А на мне только легкая курточка — лето на дворе! Но я терпел, выйти боялся: чтобы тебе, не дай бог, помешать! Терпи теперь, слишком уж я в холоде колдовском продрог!
С этими словами Валентиныч плеснул на каменку еще ковшик воды.
— А! Ну вас! Не могу больше терпеть эту душегубку! — Петр Семеныч опрокинул на себя ведро холодной воды и выскочил в предбанник.
— Начисли нам по стопятьдесят! — закричал ему вслед майор, размахивая веником словно шашкой. — Мы сейчас… Ну, Вольфыч, держись!
Выбравшись из парилки, Петр Семеныч припал к трехлитровой банке с холодным квасом, в один присест, выдув чуть не половину. После этого он завернулся в чистую простыню и степенно вышел на улицу. Возле банки под импровизированным навесом разместился накрытый стол. Городских разносолов на столе не было, но картошки с мясом, соленых огурчиков и душистого самогона было вволю. Министр ловко наполнил спиртным три большие граненые стопки и без сил повалился на самодельную лавочку, сбитую из тонких бревнышек. Минут через десять из баньки вылетел красный как рак Вольф, на ходу вытирая полотенцем заливающий глаза пот.
— Что, чуть не уморил, душегуб? — благодушно спросил друга Петр Семеныч, уже успевший слегка отойти.
— Вот любитель парка…
— Кто это здесь любитель? — притворно возмутился майор, вслед за Вольфом вышедший из бани. — Профессионал! И никак иначе!
— Ладно, профессионал, — легко согласился Петр Семеныч, — давай к столу!
Сидоренко повесил шапочку на гвоздик и плюхнулся на лавку рядом с Министром. От его разгоряченного тела до сих пор шел пар.
— Ну что, за встречу? — риторически спросил Петр Семеныч, поднимая стопку.
— За встречу! — не стали протестовать партизаны.
Они чокнулись и выпили.
— Хорошо пошла! — выдохнул Министр, похрустывая малосольным огурчиком. — Ваша баба Маша просто кудесница! Надо её к нам в центр переманить…
— А чего, в Москве вино-водочные магазины не работают? — удивился Сидоренко.
— Почему не работают? Работают! Только нынче бухло по талонам отпускают. Весь спирт на фронт… Все для победы, так сказать.
— А что вообще в Москве твориться? — спросил Сидоренко. — Мы тут второй год по тайге скачем…
— Ничего хорошего! — ответил Министр, повторно наполняя стопки. — Когда фрицы через портал хлынули, для наших «мудрейших» и «все знающих наперед» руководителей страны наступил период ступора. И как их не пытался переубедить президент вместе с батюшкой Феофаном, что это реальность, они продолжали считать все слухи шуткой, розыгрышем, но во вторжение верить отказывались наотрез. Только когда войска Вермахта с ходу взяли Владивосток, Хабаровск и начали подбираться к Благовещенску, в их рядах наступила паника. Многие народные деятели, этакие показные патриоты, быстренько собрали манатки и свалили из страны нахрен! Нужно отдать должное президенту, то бишь Верховному Главнокомандующему, он быстро сумел подавить панику сначала в столице, а затем и на остальной подконтрольной территории. А уж после того, как начали поступать сведения в Центр от стихийных групп сопротивления, типа вашей, о вампирах, вервольфах и прочей гадости, воюющей на стороне Рейха, авторитет нашего 16 отдела вырос до немыслимых высот. Батюшка теперь считается правой рукой президента, а нашему отделу присвоен особый статус. Он выведен из под юрисдикции ФСБ и подчиняется непосредственно Верховному Главнокомандующему.
— Вот всегда так у нас, — возмущенно заметил Сергей Валентинович, — пока жареный петух в жопу не клюнет, хрен почешемся! Ведь сколько раз батюшка поднимал вопрос об охране переходной зоны? И что?
Петр Семеныч уныло мотнул головой.
— Вот то-то и оно! — воскликнул, подняв вверх указательный палец Сидоренко. — Ни-че-го! Если полк не поставили, то хотя бы просто забетонировали полянку! Может тогда, портал и не открылся бы!
— Слушай, а чего ты раньше молчал? — спросил Петр Семеныч.
— Как это молчал? Да мы с батюшкой…
— Почему я об этом только сейчас узнал? Чё, у меня средств на несколько самосвалов бетона не хватило бы? Да я бы и не заметил! Просто сам до этого не додумался.
— Блин! А ведь и правда! Просто мы тогда тебя в расчет не брали, — признался Сидоренко.
— Эх вы, конспираторы хреновы! — негодовал Министр. — Вот и довыбарывались! Ладно, самогон выдыхается! Между первой и второй… Будем что-ли?
— Ты вот шо мне скажи, Семеныч, — набив рот тушеным мясом, произнес майор, — не дрогнет рука у президента на красной кнопке? А то ведь Москва далеко…
— Вот ты как вопросы ставишь? — хмыкнул Министр, отерев рот тыльной стороной ладони. — Скрывать не стану, рассматривался и такой вариант… Накрыть зону перехода ядерной боеголовкой. И по
