прочих. 19 марта 1128 г., два месяца спустя после Собора в Труа, королева Тереза отдала тамплиерам замок и владение Сур на реке Мондего, южной границе королевства. [59] Несколькими годами позднее ее сын Альфонс пожаловал им обширный лес Сера, еще находившийся в руках сарацин. [60] После жестоких сражений рыцари, освободив участок земли, основали города Коимбру, Родин и Эгу. Церкви этих городов были подчинены непосредственно Папе, без права вмешательства какого бы то ни было епископа. Тамплиеры не платили десятины. Пользуясь игрой слов - Сера и сега (воск), - они отсылали в Рим в качестве всей подати лишь фунт пчелиного воска в год. [61]
Два столетия спустя, когда орден Храма, опозоренный, угасал в других странах, в Португалии он полностью сохранил свой престиж. Вопреки указу папы Климента V об упразднении ордена, король Дионисий Португальский отказался преследовать братьев и основал орден Христа, дабы собрать тамплиеров под прежним именем Бедных рыцарей. Этот орден сыграл видную роль в великих путешествиях вдоль африканского берега и открытиях, совершенных экспедициями, которые снаряжал великий магистр принц Генрих Португальский, прозванный Мореплавателем. Орден Христа и поныне существует [62] как почетное отличие.
ГЛАВА III Omne Datum Optimum [*10]
Первые магистры ордена Храма едва видимы во мраке времен. Однако есть основание полагать, что они стоят в раду наиболее замечательных людей в истории ордена. Гуго де Пейен предстает перед нами как легендарный рыцарь, заботящийся о беззащитных в пути паломниках. Он обладал достаточным практическим чутьем для понимания, что защита Пиренеев столь же необходима, как и защита Святых мест; достаточной твердостью, чтобы принять бремя обладания замком в Испании в то время, как его орден едва обосновался во Франции.
Гуго умер 24 мая 1136 г., [63] успев увидеть, как по всей Европе чествуют его Бедных рыцарей. Преемник Гуго, Робер Бургундец, происходил из семьи де Краон в Анжу и был правнуком Рено Неверского и Аделаиды Французской. [64] Он считался 'прехрабрым мужем, родовитым рыцарем, добрым и мудрым и на хорошем счету'. [65] Вероятно, следует относить его к числу девяти соратников первого магистра, ибо в грамоте епископа Назаретского, датированной 1125 г., среди прочих свидетелей назван 'Робер, рыцарь ордена Храма'. [66] О Робере рассказывают (как позднее и о другом магистре), что его обет был следствием любовных разочарований. По легенде, источник которой неизвестен, Робер принял крест тамплиера в Палестине оттого, что герцог Гийом Аквитанский воспрепятствовал его женитьбе на наследнице Шабане и Конфолана. [67] Он снова появляется в Каталонии, в Граньене и Барбаре (если речь и впрямь идет о нем); но только изучая его труд магистра, можно понять его замечательные качества организатора.
Второй магистр ордена обладал достаточной дальновидностью, чтобы получить от обоих пап - Иннокентия II и Целестина II буллы, включавшие почти все привилегии, предоставляемые ордену Храма. [68] Собрание булл, относящихся к ордену, окажется в подавляющем большинстве только серией дополнений, пересмотром или просто новым изданием некоторых типичных булл, полученных Робером де Краоном.
В то же время, несмотря на слишком быстрый взлет нового ордена, Робер и его собратья смогли укрепить его на основании достаточно прочном, чтобы нести все здание. Благодаря их согласованному умению выстроилась иерархия, - от замка до командорства, от командорства до провинции, от провинции до генерального капитула и магистра, власть которых ограничивалась только уставом и статутами. По- видимому, французский перевод устава также датируется временем магистерства Бургундца.
Робер показал себя весьма тонким дипломатом и оказался достаточно дальновидным, чтобы отказаться от наследства Альфонса I Арагонского - имущества, которое принесло бы ордену Храма только неприятности. Зато он обеспечил прекрасные отношения с Раймундом Беренгарием Барселонским, завладевшим испанским наследством рыцарей. Робер явил ум куртуазный и изощренный одновременно во взаимоотношениях Дома с сарацинами Палестины, как подтверждается в записках Усамы ибн Мункида. [69]
Около половины из шестисот сохранившихся грамот, Датированных временем, когда орден возглавляли Гуго и Робер, исходит из Прованса и Лангедока, приблизительно треть - с севера и запада Франции и из Фландрии. Сравнительно мало число документов из других регионов Франции и Англии, а также испанского и португальского происхождения [70] . Дары, преподнесенные ордену, разнообразны: целые домены; разного рода права над церквями, рынками, ярмарками; земельные доходы; дома, приходские доходы, десятины, пожизненные ренты, вилланы с их владениями, сервы с семьями, мавританские рабы, испанские евреи. В первых грамотах нередки любопытные детали, иногда - рассказы, воскрешающие давно забытые образы. Такова 'Азалия, женщина' из Руссильона, которая предает тело и душу Богу и святому рыцарству Иерусалимскому, чтобы служить Господу и жить без имущества, под властью магистра. В качестве вклада она приносит свой фьеф в Вилламолаке, с согласия двух своих детей - 'и да приведет меня Господь к истинному покаянию и в свой святой Рай!' [71] Поскольку устав запрещал принимать в орден сестер, пострижение Азалии в монахини, вероятно, было лишь формальностью. Но что можно сказать о престарелой англичанке Джейн, супруге Ричарда Чалдфелда, которая также принесла свой обет сестры ордена Храма пред Азоном, архидиаконом Уилтшира? Азон отправил ее с грамотой в Дом тамплиеров, 'поскольку видел, что она перешагнула возраст, когда можно было иметь по отношению к ней дурные подозрения'. Какими таинственными путями, какая рыцарская мечта, запретная для женщин, заронила ей в голову мысль стать тамплиером? [72]
Иногда, листая картулярий, мы находим и следы трагедий. Вот - рыцарь Ги Корнелли из Тиль-Шатель, 'где он пришел к мысли отправиться в Иерусалим и там, в Храме Божием, нести службу Господу как рыцарь до конца своей жизни'. Его жену Резвюиду, подарившую ему трех маленьких дочерей, после нескольких лет брака внезапно поразила проказа и с тех пор отделила и от него, и от мира. Чтобы обеспечить заботу о своей жене и девочках, Ги передал их под опеку аббата св. Бенигны в Дижоне, которому уступил наследство, полученное от своего отчима Сито. Аббат же должен был за это снабдить его двумя лошадьми и тысячей су на экипировку и дорожные расходы. Грамота была удостоверена герцогом Бургундским и самыми благородными сеньорами края. [73]
В целом документы XII в. исчисляются тысячами, и благодаря такому изобилию мы достаточно хорошо осведомлены о структуре орденских командорств. В Европе, за исключением Иберийского полуострова, тамплиеры военной силой не располагали, не строя никаких замков, поскольку было решено никогда не сражаться против других христиан, хотя, особенно в глухих землях или на границах, существовали небольшие укрепления, способные оказать сопротивление разбойникам и грабителям. Сельские командорства тамплиеров создавали земледельческие хозяйства, часто весьма развитые; при этом было бы заблуждением полагать, что орден предпочитал дома и ренты землям, пригодным для обработки. Городские командорства являлись скорее складами и конторами. Орден Храма существенно отличался от прочих монашеских орденов определенной земной миссией - защитой Святой Земли; он нуждался в средствах, и функцией его западных командорств было их предоставление. У цистерцианцев, прошедших сходный путь развития, увеличение доходов было спорадическим; у тамплиеров же - необходимым и желанным. Рыцари Храма не были новаторами, и вполне практичное предпочтение, которое они оказывали арендной плате, вело к превращению зависимых крестьян с их 'рабскими' наделами в лично свободных земледельцев; сегодня это назвали бы 'социальным возвышением' крестьян, зависевших от ордена. Управление, которое вели тамплиеры, представляется справедливым. Они распоряжались ценностями согласно законам и обычаям того края, в котором обосновывались, и чаще всего обретали командоров среди мелкой знати с таким расчетом, чтобы их имения органично входили в жизнь местности.
Командорства поначалу состояли из давших обет братьев: рыцарей, сержантов или братьев- ремесленников; последние начинают преобладать на протяжении XIII в.: почти все свидетели на процессе, оборвавшем жизнь ордена, были братьями-сержантами, и именно в этом - одна из особенностей истории ордена Храма во Франции, нередко игнорируемая.
Вокруг монастырского ядра и формировалась вся организация добровольцев. Прежде всего, донатов -
