департамента Лот.
Кребен отрицательно покачал головой. Он определенно считал, что операция «Барбекю-82» должна была получить другое название, более официальное, и проводиться быстрее, поскольку список жертв удлинялся час от часу. Скоро они уже превзойдут официальный счет убойного отдела номер 31, хотя без такого подвига он бы охотно обошелся.
Утром, когда вместе с двумя другими жандармами из отдела он готовился присутствовать при вскрытии трупов из Ла-Мулина, его пригласили в Меркюэс, недалеко от Кагора, на убийство служащей дорогого отеля. Первые дознаватели, прибывшие на место, поторопились и быстро передали имеющиеся в их распоряжении данные в техническую службу криминальных расследований и документации — центральное хранилище информационной памяти Национальной жандармерии, в Рони-су-Буа. Среди этих данных оказалось имя, обнаруженное на этикетке найденного на месте преступления чемодана: Адриан Руано. Компьютеры совместили имеющуюся информацию, и следственный отдел Тулузы был вовлечен в историю.
Позже, когда Кребен прибыл в замок, поступило следующее сообщение из центрального каталога, полученное невзрачным выпускником Сен-Сира, в настоящее время стоящим слева от него. Оно возвещало о двух новых убийствах: мужчины и женщины. Эта последняя была опознана как мадемуазель Саския Джонс, гражданка Великобритании. Ее имя, значащееся в документах, обнаруженных у убитой на стройке, было использовано для заказа трех апартаментов в Меркюэсе. Именно в одном из этих номеров и была обнаружена горничная со свернутой шеей.
Саския Джонс, точнее, то, что от нее осталось, сейчас лежала у ног Кребена в пластмассовом ящике, обыкновенно используемом для хранения и переноски инструментов.
Если бы кто-нибудь предложил ему описать состояние трупа, аджюдан ответил бы «разрозненными кусками» или «кучей», иначе не скажешь.
Голова мадемуазель Джонс венчала вершину груды мяса, водруженной на ее же собственное горизонтально лежащее туловище с развороченным животом. Ее груди, мышцы плеч и бедер и другая мягкая плоть были срезаны и брошены в стоящее рядом ведро с потеками штукатурки. Руки и ноги отсечены приблизительно на уровне локтей и колен, и над краями ящика торчали их обрубки. Завершения конечностей — кисти и ступни — тоже были отрезаны и составляли нижний слой этого жуткого слоеного пирога.
Бледный как мел Кребен снял кепи и поскреб голову. Его взгляд блуждал по хаосу сцены преступления: кровь, брызги, фекалии, различные жидкости — всегда наступает момент, когда тело пытаемого перестает сопротивляться, — и встретился с глазами Мигеля Барреры. Он с облегчением принял молчаливое приглашение подойти к нему и второму трупу.
Лейтенант последовал за ним.
— Есть какие-то соображения относительно его личности? — Мы сняли отпечатки пальцев. Если он в картотеке, мы это скоро узнаем.
Прежде чем ответить Кребену, Баррера снисходительно улыбнулся молодому офицеру:
— Его имя Симоне Каннаваро. Он входит в состав преступной группировки, контролирующей бо?льшую часть северных кварталов Неаполя, семейство Нери и…
— Далековато от дома он забрался.
Кребен не удержался и поднял глаза к небу:
— Верно, он связан с Руано.
— Руано?
— Как связан? — перебил аджюдан.
— Руано был с
— Как давно вам это известно?
— Я разрабатываю картели, размещающиеся в Испании. В Америке им сейчас не развернуться. Не то что здесь.
Кребен стал размышлять вслух:
— Те же убийцы, что у тех троих?
— Возможно. — Казалось, Баррера в этом не уверен.
Аджюдан поймал его взгляд, брошенный на другой труп:
— Вы чем-то озадачены?
— Эти двое, они были убиты вместе, мы можем так полагать,
— Да.
— Одними и теми же лицами,
— Двумя убийцами, — не удержался лейтенант, — если верить первым данным. Хотя действовал один. Второй, похоже, блевал поблизости.
— Нелогично.
— Почему нелогично?
— По многим причинам. Например, девушка умирала медленно.
— Тот, кто с ней это сделал, больной.
— Нет, именно так Альваро Грео-Перес заставляет людей говорить.
— Подобный случай был в Мадриде? — спросил Кребен.
— Однажды. Один из наших
— Чистая работа. Из девятки «пара».[69] — Лейтенант показал в сторону гаража. — В стене обнаружили пулю.
— Они допрашивали девушку, а не… — Аджюдан Кребен кивнул на мертвого неаполитанца.
— Каннаваро, — пришел ему на помощь Баррера.
— Каннаваро. Хотя ему кое-что известно. И он дружок Руано. Скажите-ка, раз убийцы использовали методы Грео-Переса, означает ли это…
— Что они с Грео-Пересом?
— Почему Грео-Перес убивает людей, с которыми ведет дела?
— Нелогично.
Аджюдан кивнул:
— Да.
— Если только девица не донесла на Каннаваро.
Кребен и Баррера посмотрели на лейтенанта.
Подполковник Массе дю Рео вышел из трибунала раздосадованным. Битый час он беседовал с прокурором, помощником прокурора Мартиньяком, мэтром Риньи и его клиентом, этим Аранедой из Колумбии, но так и не добился ни малейших относящихся к расследованию деталей.
Да, жертвы — обыкновенные туристы. Нет, Аранеда не знает, есть ли у них враги. С чего бы это им иметь врагов? Тем более Аранеда всего лишь законный представитель отца одной из жертв, так что какой еще информацией на этот счет он может владеть? Нет, Аранеда почти ничего не знает о другом человеке, прибывшем в госпиталь. Они вместе летели, так что, скорей всего, просто из доброго расположения, понимая, какое тяжкое испытание его ожидает, попутчик предложил побыть с ним. А потом отправился по своим делам. Нет, Аранеде ничего не известно относительно цели пребывания того человека во Франции, как и о природе его отношений с Альваро Грео-Пересом. Хотя совершенно очевидно, что этот последний должен ценить его, поскольку позволил воспользоваться своим частным самолетом. Как этот человек может быть причастен к убийствам, произошедшим до его прибытия?
Допрос без права преследования подозреваемого на чужой территории, с соответствующими
