умершему под колесами автомобиля перед самым их отъездом во Францию. Где Омар родился. В его страну. Теоретически.
Долгие годы воспоминание о мертвой дворняге было его «любимым» детским кошмаром. До такой степени, что Стеф пришлось взять его за руку и отвести в приют для животных, чтобы он выбрал собаку. В то время у них уже не было средств, чтобы позволить себе «новую» сторожевую собаку. Да он в любом случае и не захотел бы. Но жена взяла его измором, поскольку в этом была необходимость. В приюте, прежде чем решиться, Омар Пети? долго кружил между клетками. Ему было не по себе в этом заведении, источающем печальный смрад. Он выбрал Ксая, которого тогда звали по-другому. За его взгляд — покорный взгляд, присущий тем, кто, не возмущаясь, терпит, но не сдается.
Сколько раз Стефани упрекала его за этот выбор, обращая внимание мужа на то, что он предпочел единственного сторожевого пса, никогда не показывающего зубов — как и сам Омар.
Ксай, Пес, которого бил предыдущий хозяин, мечтавший о собаке-убийце, и любил новый, грезивший лишь об их общем спокойствии. Теперь пес был членом семьи и имел такое же право на внимание, как все остальные. На такое же уважение, такую же любовь. Перед вошедшей уже в привычку бессонной ночью в старом кожаном кресле у телевизора в гостиной Омар зашел в комнату дочери, чтобы поцеловать ее. Тоже ритуал. Зоэ ждала его и не отпустила, пока отец не пообещал, что как следует позаботится об Ае.
Ай — пес, превратившийся в ягненка, — разряженное и убранное ружье и упрямство. В этой дурацкой войне они были единственным оружием кроткого великана Омара. Слишком кроткого. Его мягкость, пленившая Стефани, когда они только познакомились, теперь представлялась ей пассивностью или, хуже того, трусостью.
Нет, Омар Пети? сражался, но не так, как хотелось бы его жене: не отвечая ударом на удар. Он просто стоял на своем, начинал все сначала, по-бычьи наклонял голову и шел вперед, как научила его мать, когда они вернулись из Африки.
Немецкая овчарка подняла уши и с коротким стоном опустила морду. Рука Омара ощутила напряжение собаки еще до того, как ухо различило шум мотора. Увеличение числа оборотов, которое невозможно не услышать в ночной тишине. Оттуда же раздался крик — со стороны монашьего леса. Мотоцикл. Мощный — вроде того, какой ему хотелось бы купить, будь у них пара лишних су в кармане, чтобы катать Стеф и девочку.
У местных, которые злобствовали против него, мотоциклов нет. Кто-то чужой. Тот, кто кричал?
Или его палач.
Омар предпочел бы не ходить туда ночью, чтобы убедиться в ущербе, по всей видимости причиненном его винограднику, можно было подождать и до рассвета. Однако это новое обстоятельство меняло его планы, и теперь ему следовало предположить, что там на кого-то напали. И понадеяться, что этот инцидент никак не связан с его собственными невзгодами.
В последующие несколько секунд он ничего не слышал. Омар уже собрался было сходить за ключами от своей машины, когда вновь раздался шум мотора. На этот раз громче. Ближе. Мотоциклист ехал по дороге, идущей от шоссе D7 вдоль владений Пети?, где-то поблизости. Режим работы двигателя менялся как-то странно, рывками; похоже, мотоциклист не справляется с управлением. Обороты то слишком мощные, то слишком слабые. Омар подумал, что парень, который теперь уже был совсем недалеко, наверное, пьян.
Чтобы понять, что к чему, крестьянин в задумчивости сделал несколько шагов по направлению звука мотора. Ксай на некотором расстоянии двинулся следом. Машина вот-вот должна появиться.
Мотоцикл, вихляя, на малой скорости и больших оборотах проехал мимо фермы. Помогая обиженному двигателю, мышцы Омара Пети? напряглись. Когда он шел через двор, ему показалось, что мотоциклист свернул к ним. Наверное, его внимание привлек свет в кухне. Раздался визг тормозов, скрежет колес и грохот металла.
Незнакомец свалился с мотоцикла.
Омар побежал к дороге и в двадцати метрах от ворот увидел лежащего на асфальте мотоциклиста. Тот шевелился и со стоном пытался подняться. Пети? осторожно приблизился и склонился над человеком в шлеме. Ксай залаял.
— Поднимите меня. — Глухой мотоциклетный шлем тяжело оторвался от земли. — Мне нужна помощь!
— Тихо, Ксай! — Омар оттолкнул пса. — Не двигайтесь, я позвоню пожарным.
— Нет. — Сильный, властный голос из-под шлема. — Поднимите меня. Пожалуйста.
Не сразу решившись, Омар приподнял мотоциклиста, чтобы отвести его в дом.
— Стеф!
Ксай взволнованно кружил вокруг хозяина.
— Стефани!
Спустя несколько минут незнакомец опирался о кухонный стол, а Стефани, с жесткими темными волосами, обрамляющими угловатое бледное лицо, в спортивных штанах и кое-как наброшенной на плечи шерстяной кофте, пыталась понять, что происходит. Ее муж, держа телефонную трубку и продолжая говорить, все не набирал номер.
Черные кожаные штаны раненого потемнели и намокли на правом бедре. Но не порвались. Молодая женщина сразу подумала об открытом переломе, полученном при падении. Но Омар сказал, что парень ехал медленно. Разве что поранился раньше. Без сомнения, кричал именно он. Во всяком случае, если Стефани правильно поняла. Но когда кричал? И где?
Мотоциклист попытался снять шлем, но это ему не удалось, и она помогла, несмотря на предостережения Омара, который вновь предлагал вызвать кого-нибудь. Перед молодой женщиной возникло залитое потом бледное, изможденное лицо с глядящими на нее в упор лихорадочно горящими глазами.
У нее за спиной снова заговорил Омар:
— Необходимо вызвать жандармов.
— Нет! Прошу вас!
— Не нравится мне это. Почему он отказывается от помощи?
Жена не слушала его.
— Как вас зовут?
Мотоциклист даже не шелохнулся и продолжал пристально смотреть на нее неподвижным взглядом.
— Что с вами произошло?
— Надо предупредить…
— Кого? Жандармов? — Стефани обернулась к мужу. — Тех, кто вот уже два года безрезультатно ведет следствие по нашему делу? Или местных пожарных, половина которых, скорей всего, состоит в банде, спалившей наш амбар? Это им ты хочешь позвонить?
— А ты не думаешь, что у нас и так полно проблем?
— Вот именно!
— Это кто? — На пороге кухни, держась за Ксая, не подпускающего ее к чужаку, стояла Зоэ.
— Иди ко мне. — Мотоциклист улыбнулся и протянул девочке руку в перчатке.
Родители еще не успели отреагировать, как малышка доверчиво подошла к незнакомцу. Наклонившись, он приподнял ребенка, и его лицо исказила гримаса.
— Тебе больно? — спросила девочка.
— Да, но твои родители сейчас помогут мне, и все пройдет. — И, тихо обращаясь к Омару: — Пес хочет гулять.
Поскольку крестьянин не сдвинулся с места, мотоциклист выставил из-под куртки дуло своего «глока 19».[34]
Стефани прижала руки ко рту:
— Не причиняйте зла моей дочери.
— Собака действительно хочет выйти.
Омар схватил пса за холку. Ксай напрягся и с рычанием сопротивлялся до самой двери. Оказавшись на улице, он принялся лаять.
