сжёг карандашный набросок башни Одокара. Потом закрыл чемоданчик, проверил на месте ли паспорт и собрал вещи.
Всю дорогу до аэропорта он думал о главном правиле, которое весь день внушал ему Марусаки. Если исполняешь какую-то роль, то каждую минуту дня и ночи нужно жить этой ролью. Если ты, допустим, торговец жемчугом из порта Дарвин, то думаешь, живёшь, спишь и ешь, как торговец жемчугом, — и больше ничего, пока не наступит момент, когда твоя роль поможет тебе добраться до цели.
В одном отношении ему очень повезло. Ему совсем не нужно было принимать чужую личину. Да он, вероятно, и не смог бы это сделать. Нет, у него есть вполне основательные причины побродить по старым городам, интересуясь разными людьми и землями. Он всего лишь изучает историю, его интересует всеми забытый военный орден, который прекратил существование около семисот лет назад.
И поэтому, как турист, он искренне наслаждался полётом на огромном «Летучем голландце» на восток, навстречу восходящему солнцу. Заняв место рядом с другими пассажирами, направляющимися через Шеннон в Амстердам, Квинн предался путешествию, как человек, слишком долго просидевший на одном месте.
Его сосед явился позже и едва успел занять своё кресло, как двери самолёта закрылись. Создалось впечатление, что окружающее его совершенно не интересует, и большую часть ночи он крепко проспал. Его круглое лицо в очках в пластиковой оправе было совершенно неприметно, и Квинн почти не обращал на него внимания.
Весенняя ночь коротка. Не успела наступить тьма, как они уже встречали рассвет. Квинн проснулся, когда самолёт начал снижаться. Зелёные поля внизу казались разрезанными серебром каналов. Но интереснее всего были разноцветные квадраты и прямоугольники. Полотна алого, розового, белого, жёлтого, синего…
Очевидно, возглас Квинна разбудил соседа. Тот сонно наклонился к окну, едва не задев щеки американца.
— Это поля тюльпанов, минхеер, — по-английски он говорил с сильным акцентом. — Никогда раньше их не видели?
— Нет.
— Мы всё ещё летим на восток. Видите вон ту морскую звезду? Это Наарден. Посмотрите на каналы, по ним идут в город цветочные баржи. В это время года как раз цветут тюльпаны.
Он откинулся в кресле и откровенно посмотрел на Квинна.
— Наверное, первый раз в Нидерландах, минхеер?
— Да.
— Вы выбрали прекрасное время для поездки. Ден Хааг, Маркен, Амстердам, Роттердам — все они предстанут перед вами в лучшем виде. Вы путешествуете по делу или ради удовольствия, минхеер?
— Ни то и ни другое, — ответил Квинн. Он надеялся, что прозвучало это с достаточным энтузиазмом. — Мне нужно провести некоторые исторические изыскания.
— А, так вы учёный? Поедете в Лейден или Утрехт?
— Ещё не знаю. Сначала хочу осмотреться…
— Прекрасно! Сначала посмотрите на Голландию, прежде чем, как говорят ваши соотечественники, «закопаться в книгах». Ну, конечно, сейчас Нидерланды не такая большая страна, как была некогда. И к тому же бедная. Мы потеряли нашу Индию. И сюда — а здесь так мало земли — возвращаются сотни, тысячи людей, которые поколениями жили под чужим солнцем. Это очень печально. Затянуть потуже пояса — вот что нам всем теперь остаётся сделать. Ага, мы приближаемся к Шипхолу. Осмотритесь как следует, минхеер. В этом аэропорту пересекаются дороги из многих стран мира. Отсюда без труда можно улететь в Индию, в Египет, в Тимбукту — куда захотите.
Когда они приземлились, Квинн обнаружил, что сосед взял на себя роль его проводника. Голландец настоял на том, чтобы проводить его к таможенникам, помогал заполнять бланки и отвечать на вопросы, хотя Квинн отлично справился бы с этим и сам. Но попутчик делал всё с таким искренним желанием быть полезным, что Квинн сдержал раздражение и нетерпение. И только когда пришло время предъявлять багаж, Квинн обнаружил исчезновение своего чемоданчика.
Носильщики, доставившие багаж из самолёта, заявили, что не видели его чемодана. Последовало короткое замешательство. Новый знакомый Квинна только мешал своими жалобами и обращениями к властям.
Если бы в чемоданчике находилось что угодно, кроме невосполнимых записей, Квинн радостно распрощался бы с ним через две минуты после начала суматохи, выбрался из аэропорта и постарался улизнуть в первом же такси. Он всегда ненавидел подобные сцены и вдруг неожиданно оказался в центре одной такой.
Наконец его чемоданчик обнаружили под грудой вещей. Квинн облегчённо вздохнул и поманил носильщика, который принимал участие в поиске пропажи. Положил ему в руку гульден.
Тот взял оба саквояжа Квинна и понёс к выходу. Американец с радостью последовал за ним.
— Минхеер, этот джентльмен ваш друг?
— Да нет, всего лишь сосед по самолёту. Я даже не знаю, как его зовут.
— Тогда зачем он так пошутил? Ваш чемодан, минхеер, ваш маленький чемодан, который он так активно разыскивал, он ведь сам спрятал под вещами. Это шутка?
Квинн не решился оглянуться через плечо на дверь, через которую в любой момент мог выбежать его «друг».
— Наверное. Я спрошу его. Спасибо за помощь.
— Danke, минхеер! — носильщик коснулся фуражки.
Квинн взял свой чемоданчик. Он решил, что отныне всё время будет держать его под рукой.
Глава третья
Неожиданное богатство
Каждую секунду в течение следующего часа Квинн жалел, что не проявил достаточной решительности и не отделался от своего самозваного гида ещё в аэропорту, прежде чем тот присоединился к нему на стоянке такси.
Этот человек пристал к нему, как липучка. И только когда ван Ноорден, так с опозданием представился попутчик, посадил его в поезд, идущий на Дордрехт, и поезд действительно тронулся, Квинн расслабился в блаженном одиночестве. Он твёрдо настроился не останавливаться в отеле, который порекомендовал ван Ноорден, и, конечно, не связываться с людьми, чьи имена и телефоны тот написал на обороте визитной карточки и сунул ему в последнюю минуту перед расставанием.
Это приключение привело Квинна в сонное состояние, он был раздражён и начинал чувствовать, что Голландия вызывает у него аллергию. Вдобавок к другим неудобствам купе было полностью заполнено пассажирами. Не желая, чтобы к нему привязался второй ван Ноорден, Квинн занялся своими записями. Пора заново перечесть всё, что известно об ордене епископа Одокара. А пока он будет читать, никто не посмеет помешать ему. И Квинн принялся медленно перелистывать страницы записной книжки.
Но дойдя до последней странички, он обнаружил нечто, что сразу же прогнало сонливость. Квинн выпрямился. В кожаном переплете книжки был карман, в который он клал разные записки. Когда Квинн заглядывал в него последний раз, там была только карта герцогства Стернсберг. А сейчас появилось что-то ещё.
Это был толстый жёлтый конверт, плотно запечатанный. Видно, его так торопливо засовывали под карту, что один уголок смялся. Квинн закрыл записную книжку, не вынимая конверта.
Вот почему его чемоданчик затерялся в аэропорту! Только там могли подложить этот конверт. Но зачем… и что в нём? Если бы он был один в купе, то сразу посмотрел бы. Но почему-то не хотелось этого делать на глазах у четверых незнакомых людей.
Квинну пришлось набраться терпения и вспомнить совет Марусаки. Не один раз этот консультант повторил Квинну, что самая большая трудность, с которой он столкнётся, — это нетерпение и скука. Нельзя
