Неоконченные предания

После катастрофы в Мории [в 1980 году] и печальных событий в Лориэне, который теперь остался без правителя (ибо Амрот утонул в море в заливе Бельфалас и наследника не оставил), Келеборн и Галадриэль вернулись в Лориэн, и народ встретил их с радостью. Там они прожили до конца Третьей эпохи, но так и не приняли королевских титулов: они называли себя всего лишь хранителями этого небольшого, но прекрасного края, последнего оплота эльдар на востоке.

Об их переселениях в те годы упоминается еще в одной работе:

До войны Последнего Союза и конца Второй эпохи Келеборн и Галадриэль бывали в Лориэне дважды. В Третью эпоху, когда возникла угроза возвращения Саурона, они снова надолго поселились там. Галадриэль была мудра и предвидела, что Лориэну суждено стать оплотом и крепостью, преграждающей Тени путь через Андуин в войне, которая неминуемо должна была разгореться снова, прежде чем Тень будет окончательно повержена (если только это сбудется); но для этого Лориэну требовался более могущественный и мудрый правитель. Тем не менее только после трагедии в Мории, когда мощь Саурона внезапно перекинулась на западный берег Андуина таким образом, какого не ожидала даже Галадриэль, и Лориэн оказался в великой опасности, король его погиб, а народ начал разбегаться и едва не оставил свою землю оркам, — только тогда Галадриэль и Келеборн окончательно переселились в Лориэн и стали править им. Но они не приняли королевских титулов и оставались лишь хранителями Лориэна — ив конце концов сберегли его во время войны Кольца.

В другом этимологическом эссе того же периода объясняется, что имя «Амрот» — это прозвище, которое он получил потому, что жил на высоком «талане», или «настиле», деревянной платформе на вершине дерева, какие строили галадрим Лотлориэна (см. «Братство Кольца», II, 6); это имя означает «верхолаз»[131]. Здесь говорится, что далеко не у всех Лесных эльфов было принято жить на деревьях, но в Лориэне этот обычай распространился из–за природных условий: Лориэн располагался на равнине, и камень, пригодный для строительства, добывали только в горах на западе и доставляли по Серебрянке с немалыми трудностями. Главным богатством Лориэна были деревья, остатки гигантских лесов Предначальных дней. Но и в Лориэне не все жили на деревьях, и «телайн» (мн.ч. от «талан») или «настилы» первоначально служили только убежищами на случай опасности или, чаще, сторожевыми постами (особенно те, что находились на вершинах высоких деревьев). С них зорким эльфам была видна вся страна и все, что происходит вблизи ее границ. Ибо Лориэн с конца первого тысячелетия Третьей эпохи находился в состоянии неусыпной тревожной бдительности и, вероятно, беспокойство Амрота непрерывно росло с тех пор, как в Лихолесье был построен Дол– Гулдур.

Тот настил, на котором ночевал Фродо, был одним из таких сторожевых постов на северной границе. Жилище Келеборна в Карас–Галадоне было того же происхождения: самый высокий настил на этом дереве (Хранители туда не поднимались) являлся высочайшей точкой страны. До того, как его построили, самым высоким считался сооруженный немалыми трудами настил Амрота на вершине холма или кургана Керин– Амрот. Он предназначался прежде всего для наблюдения за Дол–Гулдуром на другом берегу Андуина. В постоянные жилища эти телайн превратились позднее, и только в Карас–Галадоне таких жилищ было много. Но Карас–Галадон и сам был крепостью, и там жила лишь малая часть галадрим. Амрот, вероятно, первым построил на талане дом и, несомненно, поначалу это бросалось в глаза. Скорее всего, именно потому он и получил это имя — единственное, которое сохранилось в легендах.

Примечание к словам «Амрот, вероятно, первым построил на талане дом»:

Хотя, возможно, он научился у Нимродели. Она жила на настиле потому, что любила водопад быстрой реки Нимродель и не хотела разлучаться с нею надолго; но времена наступали мрачные, а река была совсем недалеко от северных границ, и народу в тех местах жило мало. Так что, возможно, именно Нимродель подала Амроту мысль поселиться на настиле[132].

Вернемся теперь к вышеприведенной легенде об Амроте и Нимродели и попробуем выяснить, что это за «южная гавань», где Амрот ждал Нимродель, и куда, как он ей сказал, «давным–давно ушли многие его соплеменники» (стр. 241). Эта гавань два раза упоминается во ВК. В «Братстве Кольца», II, 6 Леголас, спев песню об Амроте и Нимродели, говорит о «заливе Бельфалас, откуда уплывали лориэнские эльфы». И в «Возвращении короля», V, 9 Леголас, увидев князя Имрахиля из Дол–Амрота, «понял, что в нем есть эльфийская кровь» и сказал ему: «Народ Нимродели давно покинул лориэнские леса, но, как видно, не все отплыли на запад за море из гавани Амрота». И князь Имрахиль ответил ему: «Так говорится в преданиях моего народа».

Несколько обрывочных замечаний из поздних работ отчасти объясняют эти упоминания. Так, в эссе о языковых и политических отношениях в Средиземье (написанном в 1969 г. или еще позднее) мимоходом сказано, что в те времена, когда возникали первые поселения нуменорцев, берега залива Бельфалас все еще оставались почти необитаемыми, и только к югу от слияния Мортонда и Рингло (т.е. к северу от Дол–Амрота) находилась небольшая эльфийская гавань и поселение эльфов.

Согласно преданиям Дол–Амрота, это поселение было основано синдарскими моряками из западных гаваней Белерианда. Эти эльфы бежали оттуда на трех небольших кораблях, когда эльдар и атани были разгромлены Морготом. Позднее это поселение пополнилось пришедшими по Андуину искателями приключений из числа Лесных эльфов, стремившимися к Морю.

Далее сказано, что в душах Лесных эльфов «всегда жили беспокойство и стремление к Морю, которые время от времени заставляли их сниматься с насиженных мест и пускаться в странствия». Сопоставив слова о «трех небольших кораблях» с преданиями «Сильмариллиона», можно предположить, что речь идет об эльфах, которым удалось спастись из Бритомбара или Эглареста (Гаваней Фаласа на западном побережье Белерианда), когда те были разгромлены после Нирнаэт Арно–эдиад («Сильмариллион», гл. 20, стр. 212); Кирдан и Гиль–галад основали убежище на острове Балар, но эти три корабля, по–видимому, уплыли вдоль берегов дальше на юг, в Бельфалас.

Но в неоконченной заметке о происхождении названия «Бельфалас» изложена совершенно иная версия, относящая появление эльфийской гавани к гораздо более позднему времени. В этой заметке говорится, что элемент bel–явно до-нуменорский, и притом синдарского происхождения. Заметка обрывается, и об элементе bel–ничего более не сказано, но его синдарское происхождение объясняется тем, что «в Гондоре была небольшая, но немаловажная, причем совершенно исключительная община — поселение эльдар». После падения Тангородрима те эльфы Белерианда, что не уплыли за Великое море и не остались в Линдоне, перешли через Синие горы на восток, в Эриадор; но, по–видимому, была еще группа синдар, которые в начале Второй эпохи отправились на юг. Они принадлежали к народу Дориата и все еще не могли забыть своей вражды с нолдор; прожив некоторое время в Серых Гаванях и научившись там строить корабли, «они со временем отправились искать себе собственный дом, и в конце концов поселились в устье Мортонда. Там уже стояла крохотная рыбацкая гавань, но рыбаки, испугавшись эльдар, бежали в горы»[133].

В заметке, написанной в декабре 1972 г. или еще позднее, одной из последних работ отца по истории Средиземья, говорится о том, что люди–потомки эльфов выделялись тем, что были безбородыми (у эльфов бороды не бывает); и о княжеском роде Дол–Амрота сказано, что «в этом роду, по их собственным преданиям, была своя струя эльфийской крови» (здесь дается ссылка на диалог между Леголасом и Имрахилем в «Возвращении короля», процитированный выше).

Из слов Леголаса ясно, что неподалеку от Дол–Амрота в давние времена располагался древний эльфийский порт и небольшое поселение Лесных эльфов из Лориэна. В роду князя существовало предание,