Тревожный месяц май

- Куда?

- К Светлане Васильевне!…

- Знает уже, - успокоил Осипов и напомнил: - Вытирай.

Но и теперь жалко было…

- Почему им памятники только после смерти строят? - подумал Антон вслух.

- Необязательно. Дважды Героям Советского Союза при жизни устанавливают.

- Дважды… - протянул Антон. - А если он после второго раза не выживет?

Осипов склонил набок голову и пристально заглянул Антону в глаза:

- Опять что-нибудь?…

- Нет! Нет! - горячо и честно запротестовал Антон. В это мгновение он искренне думал, что уже никогда, никогда-никогда никому в жизни не причинит неприятностей и горя!

- Надеюсь, - сказал Осипов, подавая руку. И еще раз со значением повторил: - Надеюсь!

Но вдруг отнял руку и прижал к щеке. Черные глаза сощурились от боли.

- Зуб? - сочувственно спросил Антон. Инспектор милиции плавно закивал. - К доктору надо. Аленина мама знаете какой мастер? Высший класс! А бормашина у нее - двести тысяч оборотов в минуту. Турбинка! Ни капельки не больно!

- Да? - с мучительным сомнением переспросил старший лейтенант.

- Точно!

Вот, собственно, и вся страшная история, которая приключилась в новом городе Ириши. Если автор и не ставит последнюю точку, то вовсе не для того, чтобы мораль читать. По-моему, и так все понятно.

Просто и вам и мне интересно будет узнать, чем закончились испытания мощной нефтеперерабатывающей установки и что сталось с найденным в подземелье сигнальным пистолетом Ораза Халитова.

Глава девятая ФАКЕЛ

Казалось, собрался весь завод, весь город. Люди стояли напротив новой нефтеперерабатывающей установки, с трепетным нетерпением ждали первых капель бензина, первого продукта АВТ. Ждали, как ждут родители первого шага ребенка, как ждет крестьянин первых всходов на хлебном поле.

Ждали первого продукта не только на Иришском заводе.

Уже плавно съезжают с непрерывного конвейера автомобили и тракторы, спускают со стапелей корабли, выкатывают на взлетные полосы вертолеты и самолеты.

Строители-дорожники уже готовят полотно под асфальт и ждут не дождутся горячих битумовозов, пахнущих жареными семечками.

Ждут продуктов из нефти на фабрике красителей, ждут на биохимических заводах, где выращивают белок для птиц и скота, чтоб росли быстрее.

Ждут продуктов из нефти на косметических фабриках и там, где делают лекарства.

Ждут свое топливо космические ракеты.

Скромно помигивая голубым фонариком, подъехал милицейский «газик». Из него проворно выскочил старший лейтенант с восточными усиками, затем, не сразу, высунулась взлохмаченная мальчишеская голова.

- Вылезай, приехали, - подбодрил Осипов, но Антон еще помедлил. Домой идти он отказался наотрез: к чему лишние неприятности!… И нет ничего хуже маминых слез.

С отцом заявиться - дело другое. Сдерживающая сила. И защита. А отец, как сам Осипов проговорился, на завод умчался. В новой АВТ и его труд есть.

- Без отца не пойду, - упрямо сказал Антон.

Осипов оттопорщил ежиком усы, покачал головой, подумал немного и принял решение:

- Еще раз твоя взяла. Но - в последний! Поехали к отцу. Только ты голодный как волк, а?

Удивительная сила в человеческом слове! Иной раз и глаза видят, и руки держат, а - никакого впечатления! Стоит же нужные слова произнести - все преображается.

Антон не ощущал или забыл о голоде и жажде, но едва услыхал «голодный как волк», и гортань ссохлась мгновенно, и живот до самого позвоночника подвело.

- Заедем домой, накормит тебя мама - и поедем.

- Без отца не пойду.

«Уступи», - шепнул сирели Армен. И Осипов сдался, в последний не в последний раз, но сдался.

- В отделение, - приказал шоферу.

Они пришли в тесную комнатушку. Пока хозяин выставлял из ящиков письменного стола термос и бутерброды, Антон горящими глазами осмотрел всю военную коллекцию.

- А это видел? - похваляясь, сказал Осипов и положил перед Антоном наган с инициалами «О. X.». - Знаешь, что это и кому принадлежит?

Антон молча кивнул и вытащил из-за пазухи драгоценный трофей. Появлению сигнального пистолета Осипов не удивился, но резьба на рукоятке остро заинтересовала его.

- Так это же… - воскликнул он и приставил рукоятки нагана и ракетницы одна к другой.

- Точно, дядя Армен. - Антон шмыгнул носом: так нестерпимо пахло вкусным и сытным, слюнки потекли.

- Теперь твое дело в полном ажуре, - говорил Осипов, уплетая колбасу с хлебом с не меньшим усердием, чем Антон. - Представляешь, как отец обрадуется?

В особенную отцовскую радость Антон не очень верил, но рот так плотно набит ветчинно-рубленой - языком не шевельнуть.

- Точно, - ответил за него Осипов, разливая по стаканам крепчайший чай.

Вначале казалось, что еды на пятерых, но и вдвоем управились быстро. Осипов задвигал ящиками письменного стола, в сейф зачем-то голову сунул. Нигде ни крошки. И термос опорожнился.

- Н-да-а… - разочарованно протянул Осипов.

Антону меньше нужно, да и досталось ему больше. Не по-честному разделил еду Осипов. Наверное, отвлекаясь от голодных мыслей, он и спросил гостя:

- Куда на лето собираешься?

У Антона ни бабушек, ни дедушек, не то что у Ростика…

- А ребята где? - запоздало вспомнил Антон. - Ростик, Алена?

По всем литературным правилам, для счастливого конца полагается немедленно собрать всех героев. Но посудите сами, могу ли я это сделать? Который час? Не глядите в окно. Небо в белые ночи обманчиво, до утра без электричества читать можно.

Сейчас в Иришах три часа пятнадцать с половиной минут после полуночи. Алена и Ростик давно спят, а мама Ростика собирает сына в дорогу.

Слово у отца Ростика железно. Как сказал, так и будет. Завтра же, точнее, сегодня уже Ростика отвезут на аэродром и отправят в Баку, к бабушке. «На все лето!» - приказал отец.

- А ты бывал на море? - спросил Осипов. - У меня в августе отпуск. Поехали вместе, а? Ты когда-нибудь пробовал форель на вертеле? По-армянски - ишхан хоровац. Не еда - чудо! От одного вида и запаха сыт! А полить гранатовым соком, а?…

Антон заморгал выгоревшими ресницами.

- Гранатным?!

Осипов засмеялся: