'Фарманы'. Немцы смогли подбить один из них, и аэроплан упал в воду, быстро уходя ко дну. Но вот двое других…
На подлете к Гебену из 'Фарманов' на парашютах начали спрыгивать пилоты. Черные кожанки легко угадывались на фоне небесной синевы. Экипаж 'Гебена' никак не мог понять, что происходит - до того самого момента, когда один из 'Фарманов' ударился о палубу о корабля, а второй взял на таран носовую часть 'махины'.
Линейный корабль сотрясли два мощных взрыва, пламя, казалось, взметнулось до самого неба. Просто из самолетов сделали 'летающие бомбы' - нагруженные взрывчаткой под завязку аэропланы. Всего около шестидесяти килограмм на каждом. Вроде бы мелочь для 'Гебена', но вот взорвавшиеся в одном месте, да еще поддержанные горящим напалмом…
Германский корабль дал 'полный назад' - а на него уже начались сыпаться снаряды с 'Евстафия', 'Златоуста' и захваченных береговых батарей. А 'Муромцы', которые, казалось, никогда не закончат бомбардировку, все налетали и налетали на 'Гебен', чьи орудийные башни, поврежденные напалмом и авиационными бомбами, молчали. Вокруг 'Гебена' то тут, то там взметались фонтаны воды - снаряды густо падали и вокруг 'махины', и на нее.
Залп 'Златоуста' угодил в рубку. Небо заволокло дымом. Еще один удар - и в обшивке корабля, над самой ватерлинией, появилась пробоина. Русским кораблям тоже досталось, снаряды 'Гебена' отправили на дно миноносец и серьезно повредили один легкий крейсер. Еще над несколькими нашими судами появились столбы дыма.
'Махина' пыталась уйти - но Колчак не хотел позволить 'Гебену' скрыться, как в прошлые разы. Артиллерийский обстрел, напалм и авиационные бомбы сделали свое дело - линейный корабль накренился и сбавил ход, исходя черным дымом, как человек - кровью. Еще одна 'летающая бомба' упала на командную рубку, покорежив стальную броню. Напалм пробрался внутрь…
Гордость германского флота тонула, страдая от агонии. Прошло то время, когда этот немецкий линейный корабль на пару с 'Бреслау' безнаказанно бороздил просторы Черного моря. Черноморский флот отомстил за былые обиды…
Солдаты десанта, моряки, офицеры, даже повстанцы ликовали, глядя на умирающего 'Гебена'. Переоценившие свои силы, угодившие в ловушку, немцы привели корабль на верную смерть. Они надеялись отогнать русские корабли прочь, уповая на поддержку береговых батарей. С ними у 'махины' были значительные шансы на победу. Но - на этот раз русские переиграли немцев. Враг слишком сильно верил в свою счастливую звезду, которая меркла с той же скоростью, с какой 'Гебен' уходил под воду…
Подпоручик Аксенов трудился изо всех сил наравне с солдатами и местными жителями. Предстояло много работы: окопаться на азиатском берегу, так, чтобы можно было отбивать турецкие атаки в течение, как минимум, нескольких недель. С европейского берега доносились звуки выстрелов. Похоже, вторая десантная дивизия продолжала очищать район высадки и батареи Верхнего Босфора от османских солдат.
Страшно хотелось пить, но драгоценную воду приходилось экономить. Это только казалось, что протяни руку - и целое море можно выпить. А на самом деле с достаточным для трех дивизий количеством питья была проблема. Колодцы вокруг не могли напоить столько людей. Транспорты должны были доставить пресную воду, но они были далеко, в пути за вторым эшелоном десантных войск. Так что приходилось терпеть. Но это было всяко лучше, чем сидеть на баррикадах Петрограда и ждать, обойдут ли тебя с тыла, полезут ли в бой те, кого ты только вчера мог видеть на улицах и жать им руки, носить выточенные ими сапоги…
К сожалению, тонущий 'Гебен' практически перекрыл пролив для русского флота, так что Средний Босфор оказался в недосягаемости для черноморских кораблей. Разве что миноносцы и легкие крейсеры смогли бы пройти, а вот подлодкам и 'Евстафию' со 'Златоустом' путь был заказан. Это осложняло операцию по захвату Царьграда. Пехоте теперь придется действовать самостоятельно, лишь Верхний Босфор, в случае чего, окажется поддержан огнем корабельной артиллерии.
Из- за этого приходилось на ходу изменять общий план. Колчак приказал произвести высадку второго эшелона десантных сил на двадцать верст западнее Верхнего Босфора. Морская дивизия должна была поддержать операцию с суши и затем уже начать наступление на Стамбул.
Однако Александр Васильевич не терял надежды на то, что 'Гебен' как-нибудь можно будет отбуксировать или, в крайнем случае, взорвать ко всем чертям и тем расчистить дорогу для Черноморского флота. Смирнов вообще предлагал расстрелять тонущий линейный корабль из корабельных орудий и покончить с этим. С гибнущей 'махины' как раз помогали выбираться выжившим членам германо-турецкой команды. Брошенные на произвол судьбы убравшимися восвояси турецкими кораблями, гебеновцы имели жалкий вид. В грязных, опаленных одеждах, хмуро глядящие на идущий ко дну корабль, ставший им родным, многие ожидали для себя худшей участи, чем та, которая выпала на долю погибших с 'Гебеном' людей. Ведь многие нижние палубы оказались недосягаемы для спасательных команд, туда просто не смогли добраться. Но то, что там оставались люди, было ясно: глухие звуки, стуки, стоны шли снизу - обреченные на смерть матросы надеялись на спасение…
К вечеру легкие крейсеры и миноносцы все-таки смогли войти в Босфор, миновав могилу 'Гебена'. Транспорты также смогли пробраться внутрь. Однако 'Евстафию' и 'Златоусту' оставалось сторожить выход в Черное море, путь в Средний Босфор им был заказан.
Теперь уже турецкие батареи ощутили на себе, что такое огненный ад. 'Муромцы', для которых смогли найти ровное место на европейском берегу, ставшее импровизированным аэродромом, делали один 'рейс' за другим, бомбя позиции османов. С кораблей велся обстрел химическими снарядами. А дело же завершило по три батальона кирилловцев и морских пехотинцев (так уже звали солдат Морской дивизии), овладевшие батареями. Правда, трудно было бегать в противогазах, выданных солдатам. Но иначе было нельзя: боялись, что начинка газовых фугасов не успеет выветриться. Пленных оказалось на удивление много: турки просто отошли от батарей, намереваясь переждать обстрел (или просто сделать ноги).
Дорого на Стамбул была открыта. Минареты Айи-Софии, прежде величайшего храма христианского мира, можно было разглядеть с берега. Совсем близко, казалось, протяни руку, и дотронешься, протянулись предместья Царьграда.
Аксенов, который был среди тех солдат, что овладели батареями Среднего Босфора, не мог оторвать взгляда от величественного Константинополя. Мечта России, один из трех ключей к выходу в Средиземное море, древняя столица православия, оплот турок, многие века тревоживших родную страну и натравливавших крымских татар, столица государства, издавна 'гадившая' России, та 'дыра', в которой пропадали колоссальные суммы, гибли десятки и сотни тысяч человек - вот она была, тут, рядом, под рукой.
Город раскинулся на обоих берегах Босфора. На европейском берегу высилась громада Айи-Софии, сотни мечетей, кварталы нищих и дворцы тех людей, что теперь правили землями Византии. Где-то там должен был быть и сам султан, ставший лишь пешкой в игре младотурок, триумвирата Энвера, Таалата и Джемаля. Хотя, не будь 'дутый султан' дураком, он уже должен был бежать из столицы на Салоникский фронт или к Дарданеллам.
Ночь подходила к концу. Стамбул понемногу оживал - но оживали и позиции, занятые русскими войсками. Второй эшелон, три дивизии с легкими орудиями и минометами, уже заканчивал выгрузку из транспортников. За прошедшее время турецкие корабли несколько раз пытались обстрелять десанты, но орудия захваченных батарей и корабельные пушки доходчиво объяснили османским командам, что им здесь не место.
Сил теперь было достаточно для быстрого захвата Стамбула. Трех дивизий вряд ли бы хватило и для обороны батарей, и для занятия турецкой столицы. Но теперь, после подхода подкрепления, надо было действовать быстро. Заранее подготовленный план определял свою собственную цель едва ли не для каждой роты десантников.
Подпоручику Аксенову с кирилловцами предстояло овладеть несколькими азиатскими кварталами Стамбула. Судя по всему, противостоять турецкая милиция и небольшое количество солдат. Враг и так должен был чрезмерно растянуть свои силы: не было в столице даже одной полновесной дивизии, не то что уж чего уж там уж…
Еще несколько минут до атаки. Василий Михайлович проверил оружие, перезарядил.
