правильные, и такие лицемерные в своей правильности.
Не вам меня судить.
Только не подумайте, что я как многие, против социума. Что я зол на него, из-за своей потери. Нет, даже те, кто как бы против, тоже живут по его законам. Я не говорю, долой все законы, да здравствует анархия. Меня бесит не это, и даже не сами законы социума как таковые. Гораздо хуже, это ваше лицемерие и ханжество. Я уважаю человека, честно признающегося в своих поступках. Я могу его понять. У него своя точка зрения, своё мироощущение, своё виденье ситуации. Но, тот, кто обвиняет других, в том, что делает сам…. Тот кто, учит как надо жить, сам при этом, не построив для себя нормальной жизни. Тот, кто указывает, как надо себя вести, что надо знать, и что говорить, а сам не делает и половины из того, что проповедует. Вот этих людей я не люблю, и не уважаю. Так, что я не против социума, я просто не люблю лицемерия.
— Глава 17 ~
Сегодня пятница, и мы с Дашкой отпросились у родителей на все выходные. Дашка сказала, что заночует у меня, а я сказала, что заночую у Даши. А сами собирались зависнуть у Мити. У него пустовала одна комната, и мы её решил оккупировать. Родители нам не препятствовали, так как такие походы с ночёвкой к подруге, для нас с Дашкой, были не редким явлением. Оказаться на всю ночь под одной крышей с любимым, было так волнительно.
Наши дежурства продолжались, и сегодня был мой день. Дашка должна была прийти после школы. А я с самого утра отправилась по магазинам, со списком составленным Дашей, а затем к Мите.
Когда я пришла, Митя ещё спал. А разобрала то, что принесла, и, что бы ни мешать, ему спать, достала дневник, и стала записывать свои ожидания от грядущего дня. Митя спал долго, до самого обеда. А когда проснулся, выглядел каким-то задумчивым и немного хмурым. Я хлопотала по квартире, он опять умудрился навести небольшой беспорядок, а он сидел и наблюдал за мной. Мне нравилось, когда он смотрел на меня, хотя иногда это немного отвлекало. Потом мы, вдвоём, посмотрели фильм, а вскоре пришла Дашка и стала колдовать на кухне. Очень скоро оттуда поползли соблазнительные ароматы.
Я, долго размышляя, говорить девочкам, что я знаю об их чувствах, или нет. С одной стороны, ситуация уже сложилась в некое подобие отношений, с другой стороны, думаю, им было важно знать и моё отношение к ним. Неизвестность, не всегда бывает полезной. И я решил, что в нашем случае, определённость, принесёт большую пользу.
После как всегда, вкусного ужина, приготовленного Дашей, когда мы сидели за столом и пили чай, разговаривая на общие темы, я неожиданно сказал:
— Девчонки, я вас люблю.
Почему именно так? Ну, это был ответ на их невысказанный вопрос. Ведь их отношения ко мне я уже знал. Уточнять, так ли это, смысла не имело, да и заставило бы их тогда заподозрить, что я читал их дневник. Они могли бы закрыться, даже если бы я, потом признался им в любви, доверие ко мне было бы поставлено под сомнение. К тому же, когда мы стремимся выяснить чувства другого человека, не говоря о своих, мы ставим его в невыгодное положение. Если он раскроется, у вас будет преимущество перед ним. Ведь ваших чувств он не знает. И, поэтому, иногда, лучше сделать шаг первым. Мне это ничем не грозило, я и так имел преимущество перед ними, так что я просто уровнял наши позиции.
Девочки замерли от неожиданности, наверное, боясь поверить, в то, что я сказал. Ведь любую фразу можно понять двояко. Контекст может быть любой. Как то, я люблю вас как сестрёнок, я люблю вас, в понятии вы мне дороги и т. д. Прекрасно понимая это, я постарался объяснить мои чувства к ним. Странно, но только в этот момент, я действительно понял, как они на самом деле мне дороги.
Его заявление было как гром среди ясного неба. Я всегда представляла себе этот момент несколько иначе. Может быть более сказочнее. Затем я подумал, нет, этого просто не может быть. Он не то имел в виду, просто слова подобрал неудачно. Но, Митя стал объяснять, и я поняла, что это не сон, и он не оговорился. Огромная волна счастья, обрушилась на меня, смела, закружила и понесла. Я подскочила к нему и, обняв, поцеловала. С другой стороны, к нему подскочила Дашка, и тоже стала его целовать. Странно, но, оказывается, я была рада не только за себя, но и за Дашу. Раньше я не обращала внимания, на то, какое место занимает она в моей жизни. Но, над этим я подумаю позднее… Боже, как я была счастлива.
Мы остановились, только когда он застонал. В порыве своей страсти, мы забыли, что он ранен.
Митино заявление, застало меня врасплох. Возможно, где то на границе сознания, я уже смирилась с потерей. Ведь до сих пор, я всегда оставалась ни с чем. И сейчас, я была уверена, что он выберет Ирку. Такую аккуратную и заботливую. Но, он выбрал сразу обеих. И я даже не знала, что мне больше принесло радости, то, что я буду с ним рядом, или, что ещё рядом с нами будет Иришка. Знаете, даже если бы он выбрал только меня, мне было бы тяжело отказаться от Иришки. Мне немного стыдно признаваться, но я любила и её тоже.
Да уж, такого восторга я даже не ожидал. Девочки даже забыли о моём плече, и вспомнили, только когда я застонал от боли. Меня тут же окружили таким вниманием и заботой, что это чувство можно было нарезать из воздуха брусками, и складывать в уголке. А всё же, что не говори, приятно, когда о тебе заботятся.
Уйдя из кухни, мы расположились в комнате. Нам было что обсудить. Наши чувства друг к другу, были высказаны, но оставался социум, который не поощряет подобные связи. И, что бы, не попасть под его жернова, стоило соблюдать осторожность. Была и ещё одна составляющая отношений, это секс. Здесь, я сразу сказал, что девочки сами должны решить, когда и чего они хотят… но, не раньше чем я окончательно поправлюсь.
Перебравшись в комнату, мы немного обсудили, как мы будем жить дальше, и как будем себя вести. Впрочем, ничего нового, всё как было раньше. В школе, мы ученицы, он учитель, а наедине, он, Митя. Потом мы до самой ночи проговорили о своих чувствах. Митя тоже заметил нашу привязанность с Иришкой, и сказал, что этого нельзя стыдиться. Это тоже любовь, и она тоже имеет право на существование, и он рад, что это чувство есть между нами. Это будет только укреплять наш союз.
А уже совсем ночью, когда мы остались наедине с Иришкой, мы добрались друг до друга. Мы были возбуждены и взволнованны. И нам хотелось новых ощущений. Того, чего мы ещё не решались делать. И это было так завораживающе притягательно. Когда мы в полной мере насладились друг другом и уже изрядно утомились, мы не сговариваясь, на цыпочках, прокрались в Митину комнату. Тихонько забрались к нему под бочок, я с одного края, и Иришка с другого, и уснули.
Я проснулся, когда они забрались ко мне, и это было так приятно. Волна уже забытых ощущений, нахлынула на меня, и я уснул, наверное, самым счастливым человеком.
