было той полноты переживаемых чувств, когда мы обе фантазировали, перебивая, и дополняя друг друга. Дневник тоже стал переходить от меня к ней, теперь мы украдкой писали свои фантазии, и переживали их каждая в своём уголке. На следующий вечер, я, или Ирка, перечитывала фантазии подруги, и дополняла их своими, или начинала новую. В зависимости от сюжета. Но это было конечно уже не то, что было раньше.
И вот однажды, я решилась на весьма смелый эксперимент. Я стала заниматься этим прямо на уроке. Когда он рядом. То, что я пережила, нельзя передать словами. Затем я попробовала ещё, и ещё раз. И каждый раз, то, что я переживала, было сильнее прежнего раза. Не поделиться своим открытием с Иркой я не могла. Она, конечно, пришла в ужас, от самой идеи, и далеко не сразу решилась на это. И вот когда я её, наконец, уговорила,… всё пошло не так как должно было.
Выходя из класса, я уже мысленно представляла какой кипишь поднимется на всю школу уже сегодня вечером. Начнутся звонки родителям. Расскажет или нет Ирка, откуда у неё эта штучка? Скорее всего, расскажет. Я бы рассказала, я не партизанка, а когда на тебя насядут родоки с учителями, ту кто угодно сдастся. Предвидя, что уже может меня ждать дома, я долго гуляла, и пришла домой гораздо позже обычного. Как ни странно, кроме выговора за позднее появление, мне ничего не досталось. Вся полная ещё более тяжёлых предчувствий я легла спать. Видимо, Ирка всё же партизанка. Мне бы так. Надо будет отнести цветочки на её могилку…
— Глава 4 ~
Каково же было моё удивление, когда утром я встретила цветущую и жизнерадостную Ирку. Но то, что она поведала мне на первой, же перемене, меня поразило как гром. В реальность происходящего мне просто не верилось.
— Пойдём сегодня к нему после уроков? — спросила Ирка — Одна я честно, не смогу. Смелости не хватит. Я ты у нас решительная, поддержишь меня.
Это я-то решительная? После всего того, что произошло? Да я бы, наверное, от разрыва сердца умерла, когда осталась бы с ним наедине в классе, в такой ситуации. Нет, конечно, льстит такая вера в тебя, и не поддержать подругу я не могла, да и штучку хотелось заполучить обратно. И я согласилась, но при условии, что говорить с ним будет она.
На следующий день, я всё рассказала своей подруге Дашке. Про всё что было, и как было. О чём, я проговорилась ему и о чём промолчала. А главное о его предложении. Мне нужно было знать, что она думает. Дашка была просто в трансе от произошедшего, но согласилась пойти со мной к нему после уроков.
Я, конечно, предложил Иришке заниматься мастурбацией у себя, в лаборантской. Уж лучше так, чем где-нибудь в подъезде или в подвале. Так недолго и до наркотиков скатится, или подцепить себе что- нибудь из-за антисанитарных условий, да и, в конце концов, застудиться можно. Краткий вводный курс я уже ей прочел, надеюсь, до неё дошла хотя бы половина информации. Вместе с тем, особой надежды, что она согласится на моё предложение, у меня не было. Подростки весьма скрытный народ, и не любят когда взрослые узнают их тайны. Но, подготовиться не мешало. Кушетка в лаборантской не сравнится с двуспальной кроватью, но она была и не такой маленькой. Прихватив из дома пару лишних подушек, а также простыню и наволочки, я организовал весьма уютное гнёздышко.
День прошёл, как и все школьные дни. Единственное, что сегодня у моего класса не было биологии. Но в конце всех уроков был классный час, когда мы с ребятами подводили итоги их успехов и промахов. Иришка с Дашкой сидели тише воды, ниже травы. А я старался лишний раз не обращать на них внимание. В конце классного часа, я обычно назначал дежурных. Графика никакого не было, и частенько ребята сами вызывались добровольцами, но иногда я оставлял некоторых, для уборки, и для приватной беседы. Я знал, кто, когда, и в каких кружках занимается, и таких ребят в дни работы кружков на дежурство не подписывал. Сегодня я сам назначил дежурных, Иру и Дашу. Возможно, ребята подозревали, что, что-то происходит. Вчера я оставил одну из них, сегодня обеих. Любопытство их так и распирало, но спрашивать у меня было бесполезно, я был могилой для многих секретов, и они это знали. Возможно, завтра они попытаются выведать что-нибудь у самих подружек.
Я не стал испытывать девочек на решительность. Подойдут они сами или нет, решатся попросить, или им не хватит духу. Жалеть об этом потом, придётся всем. Я не пророк, но помню, и даже иногда до сих пор жалею, о тех моментах, когда побоялся использовать подвернувшийся в жизни шанс. Особенно, обидно за те возможности, которые упустил по молодости. Заставлять их заниматься мастурбацией я тоже не собирался. Я просто решил ещё раз предложить им свою помощь. Захотят, примут, нет, на нет и суда нет.
— Ну что, девочки, хотите остаться и воспользоваться моим кабинетом? — спросил я, присаживаясь на их парту, когда за последним учеником закрылась дверь.
— Да — тихо ответила Ира.
— Хорошо, тогда я кое, что вначале вам расскажу, о том, чем вы занимаетесь.
Я запер кабинет, и сделал вводный курс в сексологию. В одну из её областей, ту, с которой девочки уже познакомились на практике. Потом проводил их в лаборантскую, закрыл жалюзи так, что бы с улицы не было ничего видно, а в комнате воцарился небольшой полумрак. И отправился заниматься своими делами.
К концу уроков моя решительность утекла как вода в песок. И если бы не страх прогулять его урок, я бы точно не пошла на классный час. Но меня подначивала Дашка, а я в свою очередь, подначивала её. Так подбадривая друг друга, мы доучились до последнего урока. На классном часу, от моей уверенности уже не осталось даже капли. Даже Дашка притихла. Когда он назвал нас дежурными, мы даже не сразу поняли, о ком идёт речь.
А когда он повторил своё предложение, я даже не знаю, откуда у меня возникла эта сила, которая за меня произнесла слово: 'ДА'. Даша промолчала, но одарила меня столь восхищённым взглядом, что я поняла. Она тоже останется.
То, что он рассказал, было для нас большей частью ново. Кое-что мы поняли из собственных опытов и экспериментов. Но остальное, мы даже и не знали. Было очень интересно послушать, тем более, что некоторые вещи мы описывали в своих фантазиях, но толком не знали что это, и как оно должно вообще выглядеть и работать.
Затем он проводил нас в кабинет. Кушетка была застелена чистой выглаженной простынёй. Три подушки в чистых наволочках, а прямо по центру, на кушетке лежала штучка. Он показал, где у него чайник и чай, и пожелал успехов в нашем нелёгком деле. Последнее как я поняла, была в его устах шутка.
И хотя лаборантская запиралась изнутри, расслабиться нам удалось не сразу. Вначале мы немного посидели, и как раньше, по обсуждали его. Тем более что нам, открылась неизвестная до этого времени, сторона его натуры. Кто бы мог подумать, что он не только не станет нас закладывать, но и даже начнёт оказывать нам помощь. Взрослые ведь живут по своим правилам, и если ваше поведение, в их понимании, неправильное, они всячески стараются добиться от вас, того, что в их понимании норма. Это из разряда, когда нам говорят мамы: '- А я в твои годы, ходила чистенькая и опрятненькая, училась на отлично, читала книжки и слушалась маму'. А если порасспросить дедушку, то мама была сущей оторвой. Её вечно снимали то с дерева, то с крыши, и все книжки, что она прочла, уместятся в моём школьном портфеле. Наверное, это вечное, пытаться сделать своих детей, такими, какими сами никогда небыли, и даже не стремились
