правило, контингент из разряда неблагополучных. Сильно пьющие, нигде не работающие, и так далее. Поэтому, проанализировав оставшихся, получается, что есть еще шесть случаев, дела по которым зависли, по причине, что пропавшие так и не были найдены.
— Они в розыске?
— Да.
— А по базе не просматривали, никто из пропавших через больницы, морги не проходил?
— В том-то и дело, что нет. Дела висят мертвым грузом.
— А хоть какая-нибудь связь между ними наблюдается?
— Вы имеете между пропавшими?
— Да.
— Трудно сказать. Все из разных семей и по уровню достатка и прочему. Только…
— Так, значит, что-то нащупали, верно?
— Да не совсем нащупал, товарищ майор. Скорее предчувствие, совсем маленькое.
— Так-так, говорите.
— Вот посмотрите, — Павел разложил перед майором фотографии шести подростков, юношей и девушек разного возраста, считающихся пропавшими без вести в разный период за последние пять месяцев.
— И что скажете? — произнес майор, взяв фотографию симпатичной блондинки лет восемнадцати.
— Вот я тоже так смотрел на эти фото и думал, есть ли какая связь между ними или нет? Все учатся, кто в школе, кто в институте или колледже. Семьи, в которых они живут, разные. Вот этот, к примеру, — Лебедев взял фотографию спортивного вида молодого парня, — из обычной семьи. Отец работает, — он повернул фотографию оборотной стороной, на которой мелким шрифтом были написаны данные, и прочел, — Отец — главный менеджер фирмы ООО «Вилькамп», мать, бухгалтер. Или взять вот эту девушку, — Лебедев положил и взял со стола другое фото, — Отец подполковник, работает в Министерстве обороны, мать, учительница начальных классов общеобразовательной школы. Ни каких-то там новых русских, так обычные семьи. Кто-то живет лучше, кто-то хуже, как и все в наши дни.
— Так что же их может объединять?
— Я вот подумал, правда, мысль уж больно крамольная.
— Давай выкладывай, разберемся, крамольная она или нет.
— Я порылся немного в их досье, если так можно выразится, и на что обратил внимание. Все они, так или иначе, занимались спортом.
— А что тут особенного? Сейчас многие занимаются спортом, фитнесом, аэробикой, да мало ли чем.
— Это да, только вот это и смущает, почему это все они, занимались спортом и вдруг пропадают без вести?
— И?
— Понимаете, картина, какая получается. Здоровые молодые люди, младшему из которых семнадцать, а старшему двадцать и вдруг пропадают? Почему именно они, не наркоманы, не те, которые пью, курят, короче встали на скользкую дорожку, а именно здоровые и молодые?
— Это ты на что намекаешь, неужто опять врачами запахло?
— Не знаю, потому и говорю, что мысль крамольная запала, только ведь логика, товарищ майор, против неё не попрешь. Мне когда эта мысль пришла в голову, я быстренько запросил их медицинские карты из поликлиник по месту жительства. На диспансерном учете из них никто не состоит. У всех здоровье, отменное, разве что за исключением вот этого, да и то, наблюдается с позвоночником после сильного ушиба во время тренировок.
— Однако, если так, дело пахнет жареным.
— Вот и я про то. Как на все это посмотрит начальство? Улик-то у нас нет никаких и панику раздувать раньше времени нет смысла. Неровен час, произойдет утечка информации, нас журналисты задолбают, а наверху могут понять совсем иначе, если факты не подтвердятся.
— Вот знаешь, Лебедев, я тебе так скажу, ты, когда генералом станешь, меня не забудь к себе под крыло взять.
— Скажете тоже, товарищ майор.
— Знаю, знаю. Помяни меня. У тебя мозги варят, и в тоже время, знаешь, где прыть показывать, а где сначала фактами обзавестись, а потом трубить, что мы громкое дело раскрыли. Молодец. Хвалю и без лести.
— Спасибо. Только что дальше-то делать? Дальше-то тупик. Ну, собрал я эти данные, проанализировал. А выходов никаких.
— Вот что, свяжусь по начальству, попробую запросить по регионам данные, будешь работать дальше. Рой носом землю, вдруг, где есть хоть какая-то связь их объединяющая. Если найдешь, считай на след вышли, тогда можно и на Петровку докладывать.
— Слушаюсь.
— Все, ступай и работай.
Павел вышел из кабинета, сияя как медный чайник, словно ему уже присвоили генеральское звание. Проходя мимо одного из кабинетов, он замедлил шаг, и заглянул в приоткрытую дверь. Лиза сидела за монитором, и что-то набивала на клавиатуре.
— Привет, — произнес он.
— Добрый день товарищ лейтенант.
— Лиз, ты вечно со мной любишь разговаривать официальным тоном.
— Потому что я на работе.
— Так что, вечером в кино идем, как договаривались?
— В кино, вечером, это когда же это мы договаривались?
— Еще в прошлую пятницу.
— Вот именно, в прошлую пятницу, а сегодня на календаре уже четверг.
— Лизок, прости. Работы было по горло.
— Верю, у меня тоже полно работы, сегодня остаюсь делать отчет, так что поход в кино отменяется.
— А завтра?
— Вот завтра и поговорим, — сурово произнесла она, и посмотрела в сторону Павла. Его по-детски чистые глаза смотрели на неё столь влюбленно, что она смягчилась и шепотом, но так, чтобы он услышал, произнесла:
— Паша, ты сегодня до каких работаешь?
— До восьми, а что?
— Домой проводишь?
— И ты еще спрашиваешь? — он послал ей воздушный поцелуй и счастливый и радостный, направился к себе в кабинет.
Глава 4
Николай проснулся не оттого, что было пора вставать, а потому что в кромешной тишине подвала, звук открывающейся щеколды, был похож на затвор автомата, который ему доводилось дважды передергивать, совсем случайно. Вид боевого оружия его так поразил, что еще долгое время он ходил под этим впечатлением и рассказывал об этом с нескрываемой радостью и видел, как завидуют ему друзья.
— Так, все для процедуры готовы? Отлично. Начнем с новенького? Тридцать восьмой, ты как малек пообвык? Присаживайся или тебе помочь? — и врач посмотрел в сторону Николая. Двое охранников направились, было в его сторону, но он приподнялся с пола и самостоятельно подошел к столу и сел на стул.
