коробки, которые у нас остались из-под реагентов, ты Слав, — он обратился к одному из ребят, — возьми инструмент и начинай откручивать штативы и вообще, все, что прикручено к полу, стенам и потолку, понял меня?
— Понял, — угрюмо произнес он.
— А что с остальными делать будем? — спросил Гоша.
Аркадий хотел крикнуть, что это не его ума дело, но подумав, произнес, — Борис приедет, ему и решать.
Ближе к пяти, во дворе послышался шум подъехавшей машины. Кто-то из ребят, побежал открывать ворота. Крытый фургон марки Форд, въехал и остановился перед домом. Из кабины вышли двое. Аркадий узнал в одном из них Бориса и поспешил ему навстречу.
Они пожали друг другу руки и удалились на кухню.
— Рассказывай, что у вас произошло, — жестко произнес высокий, черноволосый мужчина, с усами и в очках.
Аркадий вкратце рассказал о случившемся.
— Да, ловко вас объегорил паренек, — он усмехнулся, и ехидно посмотрев на Аркадия, спросил, — И что теперь предлагаешь делать?
— Я не знаю, но здесь оставаться не безопасно. Если парень доберется и сообщит в милицию, могут и найти…, - он замолчал и посмотрел на Бориса.
— Полагаешь, могут найти?
— Думаю что да.
— А тут и думать нечего, процентов девяносто, если не все сто, что через сутки, максимум двое, здесь будет свора мусоров, а возможно и фээсбешников. Теперь ты понимаешь, чем это пахнет?
— Срочной эвакуацией.
Борис снова усмехнулся.
— Знаешь, какие бабки мы здесь оставим? Ты думаешь, что деньги, что мы заработали, я в кубышку клал на черный день? Или у меня заранее все готово для организации новой точки? Ты хоть представляешь, во что обошлось все это, — он развел руки, — десятки тысяч. Участок, дом, оборудование, транспорт, продолжать дальше?
Наступила пауза, после которой Борис, произнес, — я еще с долгами за всё это не рассчитался. Если мы сейчас временно прервем поставку органов, меня поставят на счетчик.
— На счетчик?
— А ты думал, мне деньги в банке дали под нулевой процент на десять месяцев? То чем мы занимаемся, пахнет вышкой. Слава богу, что нам Европа помогает, и её заменили пожизненной. Только это мало утешает. Если я вовремя не отдам долги, меня, а заодно и тебя, Европа не спасет, ты понял?
— Куда понятнее. Так что ты предлагаешь?
— Сколько времени потребуется на сборы?
— Часов десять не меньше. Нужно все упаковать, погрузить и потом…
— Что еще?
— Что с донорами делать?
— Усыпить и забрать. Сырье беречь надо не меньше оборудования, а может и лучше. Я для этого специально фургон пригнал.
— То-то я смотрю, ты на нем приехал.
Борис провел по лицу рукой и, вздохнув, добавил, — главное, самым тщательным образом проверь, чтобы ни одна мелочь не могла дать возможность выйти на нас. Лично проверь все.
— А может поджечь дом и дело с концом.
— У тебя мозги и руки золотые, только не в плане финансов. Неужели ты не понимаешь, что когда все утихнет, за дом можно будет через подставных лиц, большие деньги выручить.
— Верно.
— Верно, — передразнил он. — Господи, ну где найти людей, на которых можно железно положиться.
— Знаешь что…
— Знаю! Ладно, проехали, присмотри за этими болванами, чтобы они все аккуратно упаковали и форсируй. Время сейчас не на нашей стороне.
— Я понял. Я все проверю сам, можешь не беспокоиться.
— Хорошо. Я оставлю тебе фургон и водителя. Он поможет грузиться и поведет машину. Возьму твою тачку, мне надо кой-куда съездить и переговорить.
— Когда вернешься?
— Часа через четыре не раньше. Потом вместе все проверим и отчалим.
— А может быть все же утром попробовать сделать облаву и у станции покараулить, вдруг пацана удастся поймать, тогда и эвакуация не потребуется?
— Слабо верится, что этот пацан так легко даст себя провести и попрется с утра на станцию. Если он сумел воспользоваться случаем удрать, он наверняка уже рванул из поселка, вот только в каком направлении? В любом случае, он доберется до ментов, и уверен, ему поверят и нагрянут к нам. Поэтому нечего терять время. Лучше постарайся как следует замести следы и отчаливаем отсюда. Понял меня?
— Понял, — неуверенно ответил Аркадий.
— Хорошо, что понял, — оба поднялись и распрощались. Борис ушел за машиной, а Аркадий пошел помогать паковать и грузить оборудование.
—----
После звонка Волина прошло меньше часа, когда Павел нажал кнопку звонка в квартире Гладышевых. Марина Владимировна открыла дверь и сразу узнала молоденького лейтенанта. Бросившись к нему с распростертыми объятиями, захлебываясь от счастья, произнесла:
— Он живой, представляете, живой. Сам удрал от них и поездом добрался до Москвы, а ведь ему всего семнадцать.
— Павел снял фуражку и заглянул в комнату.
— А где сын-то?
— На кухне, отъедается, его ведь пять дней на одной воде держали без еды. Похудел, так, прямо не узнать.
— Ничего, набрать вес куда проще, чем потом его сбросить, недаром все каналы забиты рекламой, как похудеть.
— Вы проходите, там и товарищи из милиции, что его привезли.
Павел открыл дверь и зашел на кухню. Перед парнем стояла большая сковородка, видимо он, пока матери не было, доедал остатки того, что было в ней, поскольку пустая тарелка, стояла рядом.
— Ты как? — спросил Павел, — Отошел немного?
— Ага, — произнес Николай, глядя на лейтенанта.
Лебедев достал свои документы, и милиционеры стали собираться, оставив парня на его попечительство.
— Ты того, больше не пропадай, — прощаясь, произнес один из них и, подмигнув Николаю, удалился вслед за товарищем. Павел присел на табурет.
— Давай знакомится, Лебедев Павел Юрьевич, инспектор райотдела милиции, занимаюсь твоим делом.
— Николай, — произнес тот и добавил, — Витальевич.
Павел решил, что пока не подъехал Волин, не стоит расспрашивать парня, к чему его травмировать, задавая одни и те же вопросы дважды. Марина Владимировна, предложила Павлу чашку чая, и тот, чтобы скоротать время, согласился. Как раз, когда Павел поблагодарил за чай, в дверь позвонили, и на кухню вошел Волин. Поздоровавшись и представившись, он попросил Марину Владимировну оставить их наедине с её сыном и тот, стал рассказывать им подробности того, что с ним произошло и как ему удалось бежать.
