спецов подготовил.
— Уже ознакомился со списком?
— Да.
— Как видишь. Бабки чешут пальцы. Чем больше слышен хруст купюр, тем быстрее крутится маховик. Кстати, к обеду надо дать ответ, в ближайшие несколько дней, люди Али начнут заниматься этим вопросом вплотную.
— Даже так?
— А ты думал. Здесь не курорт, дорогой мой. Загорать мы будем, когда гроши получим, вот тогда оттянемся по полной и не здесь, а где ни будь на Гавайях или Ямайке. Ты где хотел бы?
— В Магадане, — мрачно пошутил Аркадий.
— Шутник, не будь скептиком. Досадная оплошность с парнишкой, еще не повод унывать. Впереди нас ждет то, о чем мы с тобой даже не мечтали. Вот увидишь.
— Хотелось бы в это верить.
— А ты верь, Тогда жить будет не так тошно, поверь мне.
— Мне бы твой оптимизм.
— Слушай, что-то раньше я в тебе такого не замечал. Мне казалось, что ты оптимист по жизни, или я ошибался?
— Это у меня к перемене климата.
— А, ну извини, а то я, было, подумал, что у тебя аллергия.
— И это возможно тоже.
— Ладно, я пошел умываться, кстати, ты уже позавтракал?
— Считай, что это у меня был первый завтрак.
— Отлично, составишь компанию для второго?
— Можно…
— Слушай, положительно, какой-то ты кислый с утра, брось, все нормально.
Аркадий посмотрел на Бориса и, подумав, произнес:
— Знаешь, если честно, вся эта затея чистый бред.
— Почему ты так считаешь?
— Я все же врач, и хотя вирусология не моя специальность, уверен, что для того, чтобы создать новый вирус, таких условий, как здесь, явно не достаточно.
— Странно, когда ты увидел лабораторию, мне показалось, что ты думаешь иначе.
— Я был просто ошарашен темпами, с которыми решается данный вопрос и самим оборудованием, но не более того. Я и тогда понял, что затея интересна сама по себе, но не более того. Решить её будет крайне сложно, даже если удастся собрать отличную команду специалистов.
— Но ведь можно, не так ли?
— Слушай, Борис, ты мне доверяешь, как специалисту?
— Доверяю, и ты это прекрасно знаешь.
— А раз доверяешь, то поверь, в таких условиях, как здесь, реализовать проект, не реально.
— Хорошо, допустим, я с тобой согласен. Тогда дай свои предложения, что надо сделать, чтобы его можно было реализовать.
— Да ты вообще-то хоть представляешь, что это такое, создание нового вируса?
— В общих чертах.
— Вот именно, что в общих чертах. Для этого потребуются условия, когда испытуемые будут полностью изолированы от внешнего мира. Иными словами, помещение для них — это сложнейшее инженерное сооружение. Далее, контакт с ними осуществляется в специальных защитных костюмах, а, следовательно, должны быть шлюзовые камеры, где производится дезактивация этих костюмов. Короче, это большой инженерный комплекс. Все гораздо сложнее, чем просто лаборатория, набитая кучей дорогих приборов и шкафов с медикаментами и посудой.
— Понимаю, только я одного не возьму в толк, чего ты паникуешь? Мы в доле. Работа общая. Ты говоришь, что тебе необходимо для работы, а Асламбек и Али должны думать, как это решить. Вот если они скажут, что это не реально, тогда другой вопрос. А пока… Меньше суетись, а больше думай о деле, и сколько бабок мы за это получим. Сечешь, о чем я говорю?
— Секу, — угрюмо произнес Аркадий.
— Вот и молодец. И вообще, выше нос, смотри на жизнь так, что она тебе должна, а не ты ей. Нам чуть поднапрячься, а там гори все огнем. Свою долю получим, и айда, куда душа позовет, — последние слова Борис произнес тише, словно боялся, что их могут подслушивать.
— Кстати, а доля-то наша большая?
— Наконец-то слышу от тебя нормальный вопрос. Как ты считаешь, пять лимонов мы сумеем с тобой поделить?
— Не густо.
Борис рассмеялся, и добавил:
— Что мне в тебе нравится, так это то, что ты реально смотришь на все, в том числе и на то, сколько платят за ту или иную работу. Только дураки соглашаются на любые условия, а потом жалеют, что мало и потому, либо совершают ошибки из-за собственной лени, либо продают всех с потрохами при первой же неудаче.
— Так сколько?
— Двадцать твои, и столько же мои, нормальный расклад?
— За это стоит потеть.
— Я тоже так думаю. Так что будем работать и думать, как быстрее эти деньги получить.
— Пожалуй ты прав, пошли завтракать.
— Я сейчас, только умоюсь и приду.
—----
— Павел, — обратился к нему Артем, входя в кабинет, и закрывая за собой дверь, — Собирайся, я получил добро от начальства. Поедем в поселок. Надо еще раз пройтись и поговорить с местными жителями. Как никак они там достаточно долго обитали, возможно, кто-то что-то видел или слышал, а возможно и общался. Для нас сейчас любая информация важна.
Павел быстро кинул бумаги в папку и, взяв барсетку, произнес:
— Я готов, на чем едем?
— На моих Жигулях.
— Отлично, все лучше, чем на вертолете.
— Что так, не понравилось?
— Честно говоря, не очень.
Артем улыбнулся и кинув Павлу ключи от машины, произнес:
— Голубая девятка во дворе, я сейчас через пару минут подойду.
Они въехали в поселок, когда часы показывали начало шестого.
— Отлично, как раз народ с работы начнет подтягиваться, будет с кем поговорить, — произнес Артем, ставя секретку на коробку передач.
— Как решим, пойдем вместе или разделимся, чтобы больше народу охватить?
— Как скажешь, ты за начальника, — шутливо произнес Павел.
— Так всегда, ладно давай порознь пойдем, быстрее домой уедем.
Павел пошел по четной стороне улицы. Идя вдоль заборов, он решил вначале пройтись до конца и просто осмотреться и сделать для себя общее суждение, что собой представляет контингент проживающих на улице. Заборы, как одежда, дают первое мнение о владельце. За покосившимся штакетником, как правило, ютился небольшой деревянный дом, старой постройки. Забор из сетки, на железных столбах, прятал за собой добротный двухэтажный дом, обитый вагонкой, а то и сайдингом. А за глухим, с массивными
