них он как без рук.
— Ищут. Логачев в Москве, как только найдем, ампулы будут у вас, а пока, пусть делают что могут.
— Все ясно. Да, товарищ генерал, тут лейтенант Лебедев спрашивает, не мог бы он навестить на пару часов жену, она у него на четвертом месяце беременности, или если это возможно, она подъедет к нему. Работает в районном отделении милиции.
— Хорошо, пусть съездит домой, но предупреди, увольнительная на два, нет, на четыре часа.
— Так точно, отпускаю на четыре часа.
—----
— Лейтенант, пулей домой, в твоем распоряжении четыре часа. Генерал дал добро.
— Спасибо большое, — ответил Павел и расплылся в улыбке, — если что, у меня телефон всегда включен.
— Ладно, давай мотай, а то время пошло, — улыбаясь, произнес подполковник.
Павел на ходу застегнул куртку, и выбежал из приемной, то и дело показывая пропуск, который болтался у него на шее. Наконец он добрался до выхода и бегом бросился искать машину, чтобы поскорее оказаться дома. За воротами, ему просигналила фарами милицейская машина и выглянувший из окна сержант, крикнул:
— Лебедев Павел Юрьевич вы будете?
— Да, а что, — и сердце Павла упало, в предчувствии, что его увольнительная домой отменяется.
— Подполковник дал указание подбросить вас домой, а то сейчас в Москве такой шмон на дорогах, что вы, пожалуй, так быстро не доберетесь.
Павел кинулся к машине и сержант, включив мигалку, на всех парах полетел по указанному адресу. По дороге, Павел позвонил жене и сообщил, что скоро будет дома.
Лиза была дома, и когда Павел позвонил, и сообщил, что скоро будет, пошла на кухню, готовить ужин.
Павел открыл дверь, и Лиза буквально повисла у него на шее, и он увидел слезы у неё на глазах. Испугавшись, что произошло что-то плохое, он спросил:
— Что-то случилось?
— Нет, все хорошо, с чего ты взял?
— Да так, показалось. Вы меня прямо, как с войны встречаете, — произнес он, видя, застывших в дверях комнаты отца и мать.
— А ты разве не в курсе, что творится в мире? — удивленно произнесла мать.
— Нет, а что случилось?
— Как что? Только что сам президент выступил по телевизору с обращением к народу, а вслед за ним, еще несколько глав правительств ряда стран.
— Да что случилось-то, объясните толком?
— Паша, ты только не волнуйся. Наши ядерную бомбу взорвали, — стараясь как можно спокойнее, произнесла Лиза.
— Бомбу, ядерную, вы чего, серьезно?
— Да уж, какие тут шутки, — мрачно произнес отец, — Вон кстати. Сейчас по всем каналам опять повторять будут, иди сам послушай.
Павел, как был в одежде, так в ней и остался, прошел в комнату, где работал телевизор. Диктор зачитывал обращение к народам России.
— Уважаемые граждане России! Сегодня, в этот трудный час, я обращаюсь ко всем жителям нашей страны с заявлением.
Как стало известно правоохранительным органам, а так же спецслужбам США, на территории нашей страны в течение нескольких месяцев, банда международных террористов проводила разработку бактериологического оружия, с целью шантажа мирового сообщества, всех людей на Земле. Благодаря проведенным розыскным мерам, место, где проводились бесчеловечные эксперименты на людях, было найдено. Однако бандитам удалось провести акцию устрашения и занести смертельно опасный вирус в жилой район города Вышний Волочек, который в течение двух часов стал очагом опаснейшего инфекционного заболевания.
Учитывая сложившиеся обстоятельства, были проведены консультации с главами правительств стран большой восьмерки, после чего было принято единственно возможное решение, произвести тактический ядерный удар по городу и его окрестностям, что и было осуществлено в 23 часов 17 минут по московскому времени.
В результате нанесенного удара погибло по приблизительным данным, свыше восьмидесяти тысяч наших сограждан. Наша страна и весь мир понесли неслыханные потери, во имя жизни на планете.
Террористы уничтожены, но опасность по прежнему существует, поэтому я, властью, данной мне Конституцией, ввожу в стране чрезвычайное положение начина с 00 часов по московскому времени.
Призываю всех граждан проявлять спокойствие, бдительность, уважение друг к другу и сплотиться в борьбе против мирового зла, именуемого терроризм.
Вечная память погибшим, во имя мира и жизни на Земле. В течение трех дней в стране объявляется траур.
Далее комментатор рассказывал о том, что свыше пятидесяти стран уже объявили траур по погибшим в знак солидарности в борьбе с мировым терроризмом и призвали другие страны поддержать эту акцию.
— Вот такие дела, сынок, — произнес Юрий Николаевич.
Павел стоял посреди комнаты, не в силах что-либо ответить, потом повернулся к жене и произнес:
— Выходит, они успели удрать и занести эту заразу в другой город
— О чем ты? — не понимая, спросила Лиза.
— Так ведь нас только двоих отправили в Москву. Меня и Савельеву из ФСБ, а остальные там остались.
— Значит, ты все это время был там? — и Лидия Петровна всплеснув руками.
— Вы даже не представляете, что они там творили, — тихо произнес Павел и опустился на стул, — Я просто не имею права обо всем говорить, но я там такого насмотрелся, что лучше такого не видеть и не знать.
— Паша, пойдем, я тебя покормлю, — осторожно произнесла Лиза.
Он поднялся со стула, разделся и пошел мыть руки.
На кухне они сидели вдвоем с женой. Он медленно ел, а Лиза сидела напротив и молча смотрела на него. Он кинул взор на неё, и словно опомнившись, спросил:
— Ты как себя чувствуешь?
— Нормально. И тошнить совсем перестало. Вчера была у врача, он сказал, что если все будет нормально, можно на работу идти.
— Скажешь тоже, на работу. Какая сейчас работа, видишь, что творится.
— Вот поэтому и надо идти на работу. Сейчас каждый сотрудник нужен. Если я буду себя нормально чувствовать, не буду же я дома сидеть и баклуши бить?
— Чудачка ты. Ты должна себя беречь, — он потянулся и поцеловал жену, — слушай, только по секрету, поняла.
— Что по секрету?
— Представляешь, я на космическом инопланетном корабле был.
— Паш, кончай хохмить. Тут такое творится, а ты про космические корабли байки мне рассказываешь, — обиженно произнесла Лиза.
— Ты чего, я же серьезно.
— Что значит серьезно?
