такой работе он не приучен.
Джозеф открыл окно гостиной и остановился возле него, наблюдая за увлеченной дочерью. Лиззи устроилась на диване, пес примостился рядом, вывалив от удовольствия язык и наслаждаясь прикосновениями чутких нежных рук. Время от времени он лизал руки и лицо девочки, и она радостно смеялась.
– Папа, ты только посмотри на меня! И на Хораса! – просила она.
– Я смотрю, милая.
Он наблюдал и за мисс Мартин, которая сидела по другую сторону от собаки, тоже гладила ее и рассказывала Лиззи историю этого приобретения, приукрашенную почти комическими подробностями. Джозефу казалось, что его гостья, разговорившаяся с Лиззи, забыла обо всем, в том числе и о его присутствии. Теперь он не сомневался, что мисс Мартин – превосходная учительница, и понимал, почему в ее школе царит атмосфера уюта и понимания.
– Помнишь, ты рассказывала мне, что во всех твоих сказках есть собаки? – спросила мисс Мартин. – Хочешь рассказать мне какую-нибудь из своих сказок, а я запишу ее?
– Прямо сейчас? – Лиззи засмеялась и отстранилась, не давая расшалившемуся псу снова лизнуть ее в лицо.
– А почему бы и нет? Мы попросим твоего папу найти для меня бумагу, перо и чернила.
Она переглянулась с Джозефом, вскинула брови, и он послушно покинул комнату, а когда вернулся, Клодия и Лиззи уже сидели на полу и чесали мохнатое пузо пса, развалившегося перед ними на спине. Обе перешептывались и хихикали, сблизив головы.
Сердце Джозефа дрогнуло.
Мисс Мартин уселась писать за маленький стол, а Лиззи принялась рассказывать страшную сказку о ведьмах и колдунах, сплетающих заклинания в самой чаще леса, где однажды заблудилась несчастная маленькая девочка. Деревья обступили ее со всех сторон, корни нарочно топорщились под ногами, тянулись к ним, как щупальца, чтобы повалить малышку на землю, в небе грохотал гром, героине грозило множество напастей, и спаслась она лишь благодаря храброму сердцу и бродячему псу, который появился как из-под земли, отважно сражался со всеми врагами, кроме грома, и наконец, истекающий кровью и измученный, вывел девочку на опушку леса. Выйдя из леса, героиня услышала, как ее мать поет в саду, среди благоухающих цветов. А гроза осталась далеко позади.
– Вот и все, – объявила мисс Мартин, откладывая перо. – Записала. Хочешь, я прочитаю тебе, что получилось?
И она прочла сказку. Выслушав финал, Лиззи захлопала в ладоши и засмеялась:
– Точь-в-точь как моя сказка! Ты слышал, папа?
– Слышал, – подтвердил он.
– Теперь ты сможешь читать ее мне.
– Обязательно, – пообещал он:- Только не на сон грядущий, Лиззи. Может, ты и сумеешь уснуть после такой сказки, а вот за себя я не ручаюсь. До сих пор дрожу. Я думал, они оба погибнут.
– Ну что ты, папа! Главные герои всегда живут долго и счастливо, ты же знаешь.
Джозеф переглянулся с мисс Мартин. В сказках – может быть. Но жизнь не похожа на сказку со счастливым концом.
– Может, покажем мисс Мартин наш сад, Лиззи? Ты расскажешь ей, как называются цветы. И пса возьмем с собой.
Девочка вскочила и протянула ему руку.
– Хорошо, только давай сходим за моей шляпкой.
Джозеф сделал шаг навстречу, но вдруг остановился.
– Будь умницей, сходи за ней сама, – попросил он. – Ты справишься?
– Конечно! – Лиззи просияла. – Досчитаешь до пятидесяти – и я вернусь. Только считай не слишком быстро, ладно? – добавила она со смехом, услышав, как Джозеф ведет счет скороговоркой.
– Один… два… три… – заговорил он гораздо медленнее. Лиззи покинула комнату. Спустя минуту пес вскочил и последовал за ней.
– У нее большие способности, правда? – сказал Джозеф. – А я невнимательный отец. Мне давно следовало придумать ей новые занятия. Но я считал, что раз она еще мала, ей будет достаточно любви и опеки.
– Не вините себя, – покачала головой мисс Мартин. – Любовь дороже всего, что вы могли предложить ей. И потом, еще не все потеряно. Одиннадцать лет – прекрасный возраст, она еще успеет расправить крылья.
– Чтобы улететь от меня? – с грустной улыбкой закончил он.
– Да, а потом прилететь обратно.
– Свобода… – вздохнул Джозеф. – Неужели и Лиззи она доступна?
– Это ей решать.
Он услышал на лестнице шаги возвращающейся дочери и опять начал считать вслух:
– Сорок… сорок один… сорок два…
– А вот и я! – объявила Лиззи из-за двери. Она показалась на пороге, раскрасневшаяся и взволнованная, с трепещущими веками. Пес следовал за ней как привязанный. – И моя шляпа! – Она помахала зажатой в руке шляпкой.
– Браво, Лиззи! – похвалила мисс Мартин.
От любви, похожей на боль, Джозефу стало трудно дышать.
Следующий час они провели в саду, куда миссис Смарт принесла чай. Лиззи затеяла любимую игру: наклонялась над цветами, ощупывала их, нюхала и объявляла, что это за цветок. Иногда она держала руки за спиной и узнавала цветы только по запаху. Мисс Мартин тоже попробовала, закрыв глаза, но ошибалась так часто, что Лиззи смеялась без умолку. Девочка внимательно выслушала лекцию по ботанике, которую мисс Мартин прочла ей, называя части и свойства растений, подробно объясняя, как выглядят цветы и травы.
Джозеф молча наблюдал за ними. Раньше ему никогда не хватало времени просто посмотреть на дочь. Обычно во время визитов он оказывался в центре ее внимания. Но сегодня девочка играла с мисс Мартин и Хорасом, хотя часто обращалась к отцу, задавала вопросы, показывала что-нибудь и явно была безмятежно счастлива.
Значит, такой могла бы стать его семейная жизнь, если бы он женился гораздо раньше – когда познакомился с Барбарой и влюбился в нее? И ему было бы так же отрадно смотреть на жену и детей, как сейчас – на мисс Мартин и Лиззи? Что он испытывал бы при этом – удовлетворенность, счастье?
Мисс Мартин и Лиззи склонились над анютиными глазками, сблизив головы. Рука мисс Мартин свободно обнимала талию Лиззи, девочка положила руку на плечо гостьи. Пес с лаем носился вокруг них, гоняя бабочек.
Джозеф вдруг спохватился. Черт возьми, надо было в корне пресечь эти мысли. Он еще утром твердо решил не поддаваться им.
У него появится семья. Но женится он не на Барбаре и не на мисс Мартин, никто из его детей не будет похож на Лиззи. И все-таки получится семья. Сегодня же вечером он начнет старательно добиваться расположения Порции Хант, завтра нанесет визит Болдерстону и официально попросит руки его дочери. Сразу после оглашения помолвки Порция наверняка смягчится. Не может быть, чтобы она не мечтала о привязанности, заботе, близости, особенно с мужем. Обо всем этом мечтает каждый.
Принесли чай, нить размышлений Джозефа прервалась. Дамы уселись за садовый стол. Чай разливала мисс Мартин.
– Лиззи, – заговорила она, раздав чашки и тарелки с пирожками, – летом тебе полезно почаще бывать на свежем воздухе. Тебе понравился тот пикник в Ричмонд-парке, правда? Я хотела бы видеть, как ты бегаешь, ходишь, прыгаешь, находишь новые цветы и другие растения. Словом, я предлагаю тебе поехать со мной за город на несколько недель.
Лиззи, сидящая возле Джозефа, ощупью нашла его свободную руку, и он крепко сжал ее пальцы.
– Папа, я не хочу в школу.
– Это не школа, – объяснила мисс Мартин. – Одна из моих учительниц, мисс Томпсон, везет десять учениц на несколько недель в поместье Линдси-Холл в Гемпшире. Это огромный загородный дом, окруженный большущим парком. Девочки едут туда на праздник, и я тоже приглашена. Понимаешь, у некоторых учениц нет родителей и дома, поэтому они проводят каникулы с нами. Мы стараемся развлечь их, находим множество увлекательных занятий. Думаю, тебе было бы интересно поехать туда со мной.
– Ты тоже поедешь, папа?
– А я буду жить в соседнем поместье, – сказал он, – и приезжать к тебе.
– Кто же меня отвезет? – растерялась Лиззи.
– Я, – ответила мисс Мартин.
Джозеф вгляделся в лицо дочери. Слабый румянец, появившийся было у нее на щеках от игр на свежем воздухе, исчез.
– Я боюсь… – прошептала Лиззи. Он вновь пожал ее руку.
– Тебе не обязательно соглашаться, – напомнил он. – Если хочешь, останься дома. Я подыщу для тебя другую компаньонку – которая понравится тебе и будет доброй.
В эту минуту мисс Мартин наверняка осуждала его. Возможно, она считала, что он должен настоять на своем, а если дочь будет упрямиться – вытолкнуть ее из гнезда, чтобы научить летать, разумеется, в переносном смысле. Однако мисс Мартин молчала. Джозеф вдруг вспомнил: она убеждена в том, что Лиззи должна принимать решения сама.
– Девочки будут обижать меня, – наконец сказала Лиззи.
– С какой стати? – спросила мисс Мартин.
– Потому что у меня есть дом и папа.
– Не думаю, что из-за этого они тебя возненавидят.
– Но ведь я могу не говорить, что у меня есть папа! – осенило Лиззи. – Сделаю вид, что я такая же, как они.
То же самое мисс Мартин рассказала герцогине Бьюкасл – попросила разрешения привезти ученицу, обучающуюся в школе из милости, по протекции поверенного. Может быть, ему, Джозефу, стоит возразить? Неужели он стыдится своей дочери? Или просто следует принятым в обществе правилам?
– А они будут играть со мной? – продолжала девочка, повернувшись к мисс Мартин. – Или не захотят?
У Джозефа появился новый повод восхититься откровенностью мисс Мартин: она ни в чем не стала уверять маленькую собеседницу.
– Это нам предстоит выяснить. Одно известно точно – девочки будут с тобой вежливы, ведь в моей школе их учат хорошим манерам. Но заводить с ними дружбу тебе придется самой.
– У меня никогда не было подруг, – возразила
