справиться, как Дженсен навалил ещё десяток. Как самому толковому.
– Он тебя не перегружает? – с лёгкой тревогой в голосе спросила Вера.
– Да нет, какое там. Единственный приличный преподаватель. Ну, не считая мистера Сарояна и Старой Клары.
– А она, кстати, о тебе очень тепло отзывалась. – Мама покачала головой. – А ты её так неласково...
– Да ты что, ма! – возмутился Алексей. – Она даже подписывается буквами д. ф. С. К.
– Да-да. – Вера кивнула. – Доктор философии Симона де Клер.
– Настоящий доктор философии? – Мальчишка округлил глаза. – Что она тогда забыла на нашей Свалке?
– Отсидела по политической статье и потеряла гражданство. Вроде как в молодости входила в одну из радикальных групп и даже чего-то там взорвала.
– А Дженсен?
– Говорят, после психушки обиделся на всех и решил не возвращаться в свой институт. А может быть, просто болтают. Ты ведь знаешь, на Свалке не любят делиться своими секретами.
– И ты?
– А я тем более. – Она звонко рассмеялась. – Иди уже, следопыт. Вин Хо уже три раза звонил...
Алексей глянул на часы над входом и пулей вылетел из-за стола.
– Вот блин! Теперь он с меня точно голову снимет!
– Не забудь поблагодарить за тыкву! – успела крикнуть вслед убегающему мальчишке мать и снова чему-то грустно улыбнулась.
До древнего контейнеровоза, в котором свил гнездо старый кореец, чудом занесённый на Свалку, идти было всего ничего, и через пять минут Алексей уже стучался в дверь, пытаясь унять сбитое после бега дыхание.
– Заходи, – проскрипело из динамика над входом, задвижка замка едва слышно щёлкнула, и Алексей толкнул тяжёлую дверь.
Внутри обширного пространства грузового отсека располагался кусочек настоящего парка. Деревья, трава и даже небольшой водопад.
Кореец сидел на коленях, созерцая струящийся по камням ручеёк.
Алексей сел рядом, не решаясь нарушить медитативную тишину.
– Тебе понравилась тыква? – неожиданно спросил Хо по-корейски, повернув своё изрезанное морщинами лицо к мальчику.
– Да, учитель. – Алексей коротко кивнул. – Мама благодарит вас от всего сердца за то удовольствие, которое вы нам доставили этим угощением.
– Хорошо. – Кореец кивнул и вдруг оказался на ногах. – Пойдём.
Над грузовой палубой находился ещё один технический отсек. Не такой обширный, но достаточно просторный для небольшого спортзала. Мальчишка быстро переоделся и остался лишь в тонких штанах.
Разминка, которая в другом месте могла считаться полноценной тренировкой, растяжки, динамические и изометрические упражнения, тягучие, словно патока, и взрывные движения жуткого сплава из всех видов боевых единоборств Кореи. Три часа пролетели как три минуты. Запыхавшийся и выжатый досуха Алексей почти без чувств рухнул на узкую лавку. Мастер Хо, не торопясь, принялся разминать мышцы ученика, потом в ход пошли пахучие мази и иголки. Через час совершенно осоловевший парень сидел, завернувшись в вытертое до дыр полотенце, и пил ароматный чай из фарфоровой чашки.
– Как твои успехи у Виктора Петровича? – поинтересовался старый кореец, перейдя на совершенно чистый русский язык.
– Нормально. – Алексей пожал плечами. – Только он чуть не выбил мне плечо прикладом на последней тренировке.
– Он двигается так быстро? – В голосе учителя послышалась лёгкая тревога.
– Нет. – Ученик замотал головой. – Просто мне часто не хватает силы. Он же здоровый, как медведь, вот и приходится крутиться.
– Это хорошо. – Вин Хо едва заметно качнул головой. – Цени его уроки. На ножах этот старый медведь сильнее, чем все, кого я знал.
– Да. Только он ещё и пытает меня всякими знаниями по медицине, тактике, оружейному делу и всякому прочему, – хмуро ответил Алексей. – Скажите, учитель, а зачем мне это всё? Хулиганов я и так преспокойно одолею. Зачем мне медицина, рукопашный бой, тактика малых подразделений, подрывное дело и всё такое? Почему вы со мной возитесь?
– Не бывает бесполезных знаний, – мягко ответил Хо. – Каждое знание ложится крупинкой в общую картину мира, делая её точнее. И когда придёт время принимать решение, ты будешь подобен зрячему среди слепцов.
– Сегодня наш гость – доктор Дженсен, работа которого помогла прояснить многие непонятные моменты теории гиперпрыжка и способствовала значительному повышению качества навигации кораблей в гиперпространстве. Только благодаря работам доктора Дженсена мы проводим в межпланетных перелётах не две недели, а несколько дней.
– Доктор Дженсен, что вы скажете о слухах, будто бы вам удалось сделать новое ошеломляющее открытие?
– Думаю, человечество ещё не готово к подобным переменам.
– Вы не боитесь принудительного изъятия ваших знаний?
– Ну что вы, милочка. Взять можно только из здоровой головы. Боюсь, у меня внутри уже такая каша, что оттуда даже рецепт яичницы не выудишь...
Интервью в «Новом Времени» по поводу пятидесятилетия Института прикладной математики Новой Европы.
Жизнь на Свалке, несмотря на кажущееся отсутствие государственной власти, была всё же весьма упорядочена. Среди людей, выброшенных обществом на обочину, были врачи, техники и даже преподаватели с университетским дипломом. Один из «упокоенных» на кладбище кораблей – военный фрегат – переоборудовали под электростанцию и сделали централизованную разводку электричества, которое пока функционировало с перебоями, но техники уже через пару месяцев обещали всё наладить. Работали магазин и школа. Были даже свои фермы и полицейский участок. Правда, настоящий офицер там был только один, все остальные работали на правах гражданских охранников и даже не имели оружия, но порядок на Свалке поддерживали успешно. Даже когда в городе прокатилась волна политических манифестаций и погромов, в посёлке было тихо. Во многом это было заслугой начальника участка – долговязого лейтенанта Прево – и его многочисленных друзей из городского управления.
Худая нескладная фигура лейтенанта Прево маячила впереди. Он как раз распекал первейшего посёлкового пьяницу: толстого, словно пивная бочка, мистера Питерса.
– Мистер Питерс! – услышал Алексей, когда подошёл поближе. – Даже Уиктор Пьетрович не пьёт столько, сколько вы. А ведь он русский.
– Да мы с ним вместе пили! – взревел недовольный англичанин и громко пристукнул облезшей
