называемый случай. Боюсь, что здесь все гораздо сложнее. Мне не нравится их слишком хорошая осведомленность. Они действовали по строгому плану, направленному именно на убийство наших офицеров.
– Я тоже так считаю, – согласился Беннет.
– А я нет, – резко возразил Мосс, – здесь могли быть любые бандиты – и не нужно ВИДЕТЬ ВО ВСЕМ ПОЛИТИКУ.
Он подчеркнул последние слова, словно давая понять зарвавшемуся гостю его место и возможности. В конце концов, пусть Беннет сам и отвечает за свою станцию. Ему надоело нянчиться с этим недоумком.
Но Корнер был очень спокоен, даже слишком.
– Ваши офицеры не курят, то есть ни один из них не спускался в город за сигаретами, кроме самого мистера Беннета.
– Ну и что?
– А в этот день мистер Беннет за сигаретами не ходил, как обычно. Значит, можно сделать вывод, что он куда-то улетел. Тем более если многие слышали шум вертолета.
– И сразу решили напасть? – скептически уточнил Мосс. – Я тоже не всегда хожу за своими сигаретами, но это еще не значит, что на нашу резиденцию в Пешаваре должны сразу нападать после этого.
– Конечно, нет, но здесь напали, – напомнил Корнер. Он говорил всегда негромким, спокойным голосом, мягко улыбаясь, и Мосс еще раз подумал, что у Корнера могут быть какие-то секретные инструкции.
– Существует несколько вариантов сценария этого нападения, – начал говорить Корнер, по-прежнему не повышая голоса. – По-моему, сотрудника, вызванного в Карачи, звали Рон Баксей. Верно?
– Да, но при чем тут он? – снова удивился Беннет, ему тоже перестал нравиться дотошный мистер Корнер.
Перед тем как продолжить, Корнер впервые поднял стаканчик с виски, немного пригубив янтарной жидкости.
– Внезапное исчезновение мистера Баксея со станции и нападение после этого неизвестных людей можно было бы не увязывать, если бы не одно существенное обстоятельство. За день до нападения на вашу станцию мистер Баксей был убит в Карачи неизвестным убийцей. Того до сих пор не могут найти.
– Какой ужас, – испугался Мосс, только начинающий понимать, что произошло, – вы думаете, что Баксей навел этих бандитов?
– Он никого не мог навести, – напомнил Корнер, – я же сказал, что его убили за день до нападения. А об отъезде мистера Беннета и мистера Бланта не мог знать никто из посторонних.
– Я все-таки не понимаю, – наконец не выдержал Беннет, – что вы все время хотите сказать. Мне не нравятся ваши подозрения, мистер Корнер, и я говорю об этом прямо. Скажите наконец, что вы думаете по поводу этого нападения.
– Хорошо, – спокойно сообщил Корнер, – я могу вам сказать об этом. О поездке в банду Нуруллы знали на станции только два человека – вы, мистер Беннет, и мистер Гарри Блант, за исключением убитых, конечно. Еще об этом могли знать пилоты, но, как я выяснил у мистера Бланта, вы дали им задание перед самым вылетом, и они ничего не знали о предстоящем рейсе. И, наконец, кроме вас двоих, об этом мог знать только мистер Мосс.
Беннет сидел, как камень, он даже не шевельнулся. А мистер Мосс почувствовал, как начинают гореть щеки. У него всегда горели щеки, когда он был в ярости.
– Вы обвиняете меня в нападении на станцию, – вскочил на ноги Мосс, – меня? Сотрудника ЦРУ с двадцатилетним стажем. Мистер Корнер, извинитесь, или я немедленно ухожу.
– Напрасно вы так горячитесь, – успокоил его Корнер, – я же не сказал, что вы виновны в нападении на станцию, я просто отметил, кто мог знать о предстоящем отъезде. И в результате конкретного анализа пришел к выводу, кто именно мог знать об отъезде двоих сотрудников станции за границу.
– Выводы верные, – спокойно заметил Беннет, – но это только предварительные результаты. Меня интересуют конечные выводы. Кто именно напал на станцию и кто из нас троих, если, конечно, это именно так, мог сообщить нападавшим о благоприятном для них времени. Вы не хотели бы поделиться и этими размышлениями?
– Я не знаю, – просто ответил Корнер, – вернее, я пока не знаю. Но мой коллега мистер Фрэнк Уолш ведет сейчас расследование в Карачи по факту убийства офицера Рона Баксея. И как только у него будут хоть какие-нибудь результаты, мы будем обладать еще большей информацией.
– Значит, из Лэнгли прилетели сразу двое сотрудников вашего отдела? – удивился Мосс. – Я об этом не знал.
– Из Лэнгли прилетело восемь человек, – уточнил Корнер, – и все сейчас занимаются расследованием вашего дела.
– Но почему? – взмолился Мосс. Он вдруг понял, что все его мечты о досрочном переводе могут не только рухнуть, но и остаться прямо здесь, похоронив всю его карьеру.
– У нас есть сведения, что русские готовят на вашем участке какую-то грандиозную игру. И теперь весь наш отдел находится здесь, пытаясь определить, какую именно игру затеяли люди Примакова.
– Русские? – удивился Беннет. – Нет, только не они. Зачем им нападать на нашу станцию? Это ведь нелогично.
– Мы не знаем точно, но у нас есть сведения, чтобы полагать, что они начали крупную операцию против нас именно на этом участке, именно здесь, – снова сказал Корнер.
– А зачем вы нам это говорите? – вдруг спросил Беннет.
– Потому что с этой минуты ни один из вас не покинет эту станцию до окончания расследования. У меня есть необходимые полномочия. Если выяснится, что вы, все трое, не причастны к этому нападению, значит, вас просто вывезут обратно в Америку. Но не раньше. До этого дня вы будете находиться на станции, и я, естественно, буду вместе с вами. Если вам не будет в тягость моя компания.
– Это арест? – спросил Мосс.
– Конечно, нет. Думаю, что все трое не причастны к этому событию. Но мы должны быть уверены. И в свою очередь постараться разгадать игру русских в этом регионе. Мы пока не имеем об этом больше никаких сведений.
– Какая игра может быть в этих горах? – задумчиво переспросил Беннет. – И зачем им нападать на нашу станцию? Вы сами видите какую-нибудь логику в их действиях, мистер Корнер?
– Я – нет, но согласитесь, если бы это было так легко, они не начали бы свою игру. Наши аналитики пока не могут определить, какие конкретно цели преследуют русские, но мы работаем, пытаясь выяснить их замыслы.
– Только этого не хватало, – пробормотал Мосс. – Они все-таки не унимаются.
– Стратегические интересы не меняются из-за различия в идеологических режимах, – сказал довольно банальную фразу Беннет, – это, к сожалению, так.
– Возможно, – согласился Корнер, – но здесь нечто другое. Понимаете, мы имеем совершенно точные данные, что русские начали глобальную операцию именно здесь, в этом районе. Мы не знаем, какую именно, не знаем, откуда ждать удара, чего они хотят. Но знаем совершенно точно: удар будет нанесен именно в этом районе мира.
– Может быть, нужно активизировать нашу агентуру, – предположил Беннет, – в последнее время на границе сравнительно спокойно.
– Думайте сами, господа. Вы наша местная опора, – решил немного смягчить пилюлю Корнер, – просто из-за того, что мы все ищем козни русских, пытаясь понять, какую именно игру они начали здесь, в горах Гиндукуша, мы вынуждены несколько ограничить ваши и наши права. Только на время, но это просто необходимая ситуация. Завтра весь контингент станции будет заменен на новых людей. Мистер Блант ничего не должен знать. Он останется с нами здесь до полного выяснения ситуации. Я думаю, мы должны почувствовать игру русских уже в ближайшие несколько дней, если только нападение на станцию не было их первым ударом.
– И все-таки я не верю, – сомневался Беннет. – Здесь, в Пакистане, у русских просто нет базы для
