создании идеи и потенции данной вещи, все необходимо выйдет прекрасным» («Тимей», 28а, пер. С. С. Аверинцева: Платон. Сочинения. Т. 3. Ч. 1. М., 1971. С. 469).
243
И. Е. Данилова. Итальянская монументальная живопись. Раннее Возрождение. М., 1970. С. 163.
244
О принципе evapyeia как одной из центральных характеристик греческой литературной традиции см.: С. С. Аверинцев. Греческая «литература» и ближневосточная «словесность»… С. 224—229. Средства создания наглядности в поэтике Романа еще подлежат изучению, но предварительно можно отметить насыщенность текста причастными конструкциями, уточняющими обстоятельства образа действия; например, в Рождественском гимне о Марии, поклоняющейся младенцу Христу — «поникнув (киуоюа), преклонилась, и заплакавши (кХсс(ог>са), сказала…» (№ 1 по изданию Мааса—Трипаниса)
245
О различии между «греческим мышлением» и «сирийским мышлением», т. е. языковой детерминацией мысли и воображения в грекоязычной и сироязычной христианской литературе, см.: A. Adam. Lehrbuch der Dog–mengeschichte. Bd. 1. Die Zeit der alten Kirche. Gutersloh, 1965. S. 96–102.
246
Ср.: G. Argart. Fra Angelico und sein Jahrhundert. Geneve, 1955. S. 101–109.
247
Вторая книга Маккавейская 7, 1—41. Речь идет об иудеях, казненных за верность отеческим религиозным традициям во времена эллинистического монарха Антиоха IV Эпифана (175—164 до н. э.), в которых церковь увидела собратий христианских мучеников; в православном календаре им отведен особый праздник 1 августа, христианское предание называет их имена, не названные в библейском тексте.
248
Примером могут служить наиболее характерные и удачные гимны из посвященного мученикам цикла латинского христианского поэта IV—V вв. Пруденция «Перистефанон» — о святых Лаврентии, Евлалии, Винцентии, Кассиане, Романе, Ипполите, Агнесе. Более или менее чистое господство нарративного элемента наблюдается во всех 14 стихотворениях этого цикла.
249
Таков, например, гимн Романа Сладкопевца всем мученикам (№ 59 по изданию Мааса—Трипаниса). Сюда же относятся небольшие гимны, которые принято называть «стихирами» и «похвалами». Поздний учебник риторики, уже в иную эпоху обобщающий опыт Византии, предлагает образцовый энкомий мученикам: «…Мученика ли ты упомянул; то в тот же час ему тысящу венцов соплел, и одним только словом неис–четные панегирики и похвальные слова заключил. Мученики, естьли ты еще не знаешь, силою, жилами, и душею суть всего Христианского жительства. Они суть Столпы, на коих гневом воспалившихся Мучителей ярость и лютость расточилася. Они светлыя свещи, кои во тьме Идоло–служения паче Солнца просияли. Они самые Бриареи, сточисленными руками бившиеся, и еще толиких же тел себе желавшии, на большее су–противление своим врагам…» — и т. д. (Златослов, или Открытие Ри–торския науки, то есть Искусство Витийства, сочиненное греческим священником Филаретом Скуфою, Критским уроженцем; переведена же сия книга на Российский язык С. Писаревым. СПб., 1779. С. 22—23).
250
Таковы, например, оба гимна Романа в честь 40 севастийских мучеников (№ 57 и 58 по изданию Мааса—Трипаниса).
251
Кукулий — букв, «капюшон», как бы «шапка» гимна: зачин кондака или акафиста, особая вступительная строфа, соединенная с прочими строфами (икосами) общим рефреном, но отличающаяся от них иной метрической структурой, меньшим размером и специфическим содержанием «прооймия» (либо сжатое суммирование темы, либо воззвание к Богу или верующим).
252
Здесь и ниже перевод наш, по изданию: St. Ephraem Syri Hymni et sermones. T. 3 / Ed. Th. J. Lamy. Mechliniae, 1889. Coll. 685–695.
253
Hymn. De Paradiso VIII («Corpus Scriptorum Christianorum Ori–entalium», 174).
