Я подавленный горем вышел из класса. Пока я нес на руках своего Засоню, он опять задремал. Я вынес его во двор школы. Здесь в саду было одно потаенное место у забора школы за кучей досок. Я отнес туда своего щенка и, положив за досками, сказал: «Подожди меня Засоня здесь, я скоро за тобой приду». Вернувшись в класс, я еле дождался перемены и сразу опрометью бросился во двор. За мной побежали все ученики нашего класса. Даже дежурные, которые должны были проветривать помещение и те устремились следом. Сердце мое захолодело, когда я увидел, что Засони на месте нет. Я стал искать рядом. Весь класс принял участие в поисках. Мы перерыли все доски. Тут к нам подошел Сережка Скудельников из третьего «Б» класса.
- Чего ищите? — спросил он.
- Щенка ищем. Вот Лешка Понамарев его здесь оставил.
- Бесполезно ищите, я сам видел, как Валерка-дурачек его взял и унес.
Мы переглянулись в недоумении между собой. Валерка когда-то начинал учиться вместе с нами. Был тихим, забитым мальчиком. Школьную программу он освоить не мог и остался на второй год. Затем его перевели в специальную школу для умственно отсталых. Он иногда приходил в свою старую школу и сидел во дворе на досках наблюдая за нашими играми издалека. С Валеркой никто не дружил, считая для себя зазорным дружить с ненормальным. Его дразнили и обзывали, но он ни на кого не обижался, и потому дразнить его было неинтересно. Однажды когда мы играли в футбол, мяч отлетел в сторону Валерки. Кто-то из мальчишек закричал ему: «Эй, Валерка, давай сюда мячик». Валерка обрадовался, схватил мячик обоими руками и побежал к нам, но тут же споткнулся и, упав, выронил мяч. «Да ты его ногой пинай», — стали кричать ребята. Валерка поднялся и неуклюже пнул мяч, так, что он полетел в обратную сторону, еще дальше от нас. Все стали кричать на него, обзывая «придурком» и другими обидными прозвищами. Но он только улыбнулся и снова побежал за мечом. Когда Валерка поднял мяч и хотел его нести обратно к нам, к нему уже подбежал Игорь Пестряков, наш голкипер, и грубо отняв мячик, крикнул: «Пошел отсюда полоумок». Валерка стоял, улыбался и не уходил. Тогда Пестряков развернул его за плечи в обратную сторону и пнул ногой. Все ребята засмеялись. Валерка побежал, оглянувшись, споткнулся, упал, чем еще больше рассмешил ребят. Поднявшись с земли, он, прихрамывая, снова побежал, но уже не оглядываясь. С тех пор Валерка никогда не приходил во двор школы.
- Ну, я этому дураку покажу, — угрожающе сказал Вовка Бобылев, — куда он пошел, не видел?
- Туда, в сторону железной дороги, — махнул рукой Сережка.
Мы все ринулись к железнодорожному полотну, проходившему недалеко от школы. Когда выбежали на железнодорожную насыпь, то Ленка закричала:
- Вижу, вижу, вон Валерка ненормальный идет и щенок у него на руках.
Мы пригляделись, точно он.
- За мной! — крикнул воинственно Вовка и все с улюлюканьем, как индейцы побежали по шпалам.
Валерка обернулся и, увидев нас, тоже припустил в припрыжку, смешно подбрасывая ноги.
- Он и бегает по-дурацки, — захохотал Вовка.
- Ничего себе, по-дурацки, — говорила запыхавшаяся Ленка, — вон как бежит, не догонишь.
- Стой, — закричали все, — остановись Валерка, а то хуже будет.
Но тот припустил еще сильнее. Позади нас послышался протяжный гудок.
- Поезд! — закричала Ленка.
Мы все посыпались с полотна дороги на крутую насыпь, словно горох. Поднялись, глянули, а впереди поезда бежит наш ненормальный Валерка. Поезд гудит, а Валерка еще пуще бежит. Завизжали тормоза поезда, но он, по инерции, продолжал надвигаться на Валерку. Мы в ужасе закрыли глаза. А когда открыли, то увидели, что поезд, продолжая гудеть, едет дальше.
- Ну, все, — сказал Вовка, — нет больше нашего ненормального. Перерезало его поездом вместе с собакой.
Ленка как зарыдает, а вместе с ней и мы все завыли. Промчался поезд. Смотрим, на той стороне насыпи к домам железнодорожников бежит наш Валерка со щенком на руках. Мы все закричим:
- Ура! Ура!
И давай друг друга обнимать на радостях. Я даже на время о щенке своем забыл. Радовался, что Валерка жив остался. Но потом вспомнил о Засоне и так мне грустно стало, что я чуть было не расплакался, да стыдно стало перед девчонками. Хотя до этого все плакали. Но одно дело все, а другое — на глазах у всех — одному. Ребята и так заметили мое состояние и стали утешать. Когда уж домой вернулся, то не выдержал и разревелся. Мама стала расспрашивать, что со мной случилось. Пришлось все рассказать без утайки. Конечно, она меня отругала, за то, что взял щенка в школу, но потом ей стало жаль меня и она сказала:
- Ладно, не плачь сынок, я завтра в школе узнаю адрес этого Валерки, мы с тобой пойдем и заберем щенка.
На следующий день мы пошли к Валерке. Жил он в деревянном ветхом двухэтажном доме железнодорожников. Открыла нам квартиру его бабушка. Узнав, по какому мы делу, сразу разохалась и разахалась:
- Да как же так, мои миленькие, нехорошо получилось, грех-то какой. Я его вчера спрашиваю: откуда у тебя собака? А он молчит и ничего мне не говорит. Ах, батюшки, грех-то какой. Сейчас, сейчас мои касатики, я пойду, поговорю с ним и верну вам собачку. Он ведь у меня круглая сирота, потому вы его должны простить ради Бога.
С этими словами старушка из кухни, где мы стояли, пошла в соседнюю комнату. Оттуда хорошо было слышно, как она говорит Валерке:
- Внучек, да разве так можно поступать. Это грех брать чужое. Сказано ведь в Священном Писании: «Не пожелай ни вола его, ни осла его, ни всякого скота его». А ты, горемычный мой, собаку пожелал. Так ведь и собака скот, значит это грех. Не тобой положено, не тебе и брать. Давай, давай сюда собачку, я отдам ее мальчику, а то он расстраивается, переживает. Ведь это его собачка, не наша.
Вскоре она вышла к нам, неся на руках моего любимого Засоню. Щенок как всегда спал. Я взял его на руки и, поблагодарив старушку, быстро пошел вслед за мамой из квартиры. Выйдя из подъезда дома, я оглянулся и увидел в окне Валерку. Он стоял и смотрел на нас широко раскрытыми глазами, а по щекам его текли крупные слезы. Но, увидев, что я смотрю на него, он, как-то нерешительно помахал мне рукой. Что-то дрогнуло в моем сердце и я помахал ему в ответ. И тогда он вдруг улыбнулся мне, вытер рукавом слезы и снова замахал рукой. Я поспешил вслед за мамой.
— Мама, а что такое «круглый сирота»? — спросил я у матери, когда мы уже выходили со двора.
- Это сынок, когда у ребенка нет ни отца, ни матери.
Я еще раз оглянулся на окна Валеркиной квартиры. Он по-прежнему махал рукой. И такой он мне вдруг показался несчастный и одинокий, что в моем сознании промелькнула мысль: «А, ведь это не он у меня собаку украл, а наоборот, я у него сейчас ее краду». От этой мысли я остановился как вкопанный.
- Ну, ты чего встал? Пойдем, — потянула меня мама за руку.
- Подожди мама, я сейчас быстро вернусь, — крикнул я и побежал к подъезду.
Забежав в квартиру, я столкнулся нос к носу с Валеркой, бежавшим ко мне на встречу. Он остановился, застенчиво поглядывая на меня. А потом, как бы нерешительно тихо сказал:
- Можно мне еще разок погладить твою собачку?
- Бери, — сказал я, — щенок твой, а зовут его Засоня.
- Ты его отдаешь мне? — как бы не веря, в удивлении переспросил Валерка.
- Да, он твой, — глубоко вздохнув подтвердил я свои слава.
Глаза Валерки светились счастьем. Он поглядел на меня таким благодарным взглядом, что я подумал: «Люди так глядеть не могут, да и собаки, пожалуй, тоже». Валерка бережно взял из моих рук щенка. Признаюсь честно, что когда он забирал из моих рук Засоню, я на мгновение пожалел о своем поступке. Но, только на мгновение, а потом словно гора с плеч свалилась, и я ему говорю:
- Знаешь что, Валерка, к нам на школьный двор играть, вместе с Засоней, я никому не позволю тебя обижать.
Валерка молча кивнул головой, затем повернулся и так ничего не сказав, пошел в комнату. А я с легким сердцем вышел на улицу к встревоженной маме.
