— Дедушка, ты же занимаешься незаконным делом! Ты отдаешь себе отчет в том, что будет, если тебя поймают за этим?!
— Меня никто не поймает.
Он взял в руки следующую крышку.
— Ах не поймают?! А знаешь ли ты, что сегодня здесь был полицейский?
— Полицейский?! — Резко выпрямившись, он уставился на нее, потом взъерошил свои седые волосы, и они встали дыбом.
Она кивнула.
— Да, полицейский! Он стоял вон там, возле двери сарая. Если бы мне не удалось увести его отсюда, он наверняка бы обнаружил твой подпольный заводик.
— Тебе удалось увести его? — Лицо его сразу просветлело: он явно одобрял ее действия. — Славная моя девочка!
Она закатила глаза от дикого раздражения:
— Дедушка, пообещай мне, что ты с этим покончишь!
Дед мрачно почесал затылок.
— Говоришь, он стоял возле двери сарая?
— Да, именно там, в нескольких шагах от нее, — для пущей убедительности она даже показала рукой.
— В таком случае у меня небольшой выбор, — процедил он сквозь зубы.
— Конечно! — радостно подтвердила Лоретт.
— Какой стыд… — Голос его стих на жалобной нотке.
Когда Лоретт выходила из сарая, она слышала, как он за ее спиной что-то ворчал по поводу гибели свободного предпринимательства в этой проклятой стране. Она вернулась в дом и хотела было заняться чтением книги, но почувствовала, что не в силах сконцентрировать на ней внимание. Выглянув в окно, Лоретт увидела, как дедушка вошел в амбар и через несколько минут потащил из него несколько джутовых мешков. Отлично, значит подействовало! Чем скорее он отправит на свалку все причиндалы самогоноварения, тем лучше!
Кэти Дарнелл выглядела почти так же, как и в школьные времена, когда пользовалась репутацией веселой заводилы. Она до сих пор оставалась такой же заводной блондинкой и весила чуть больше, чем тогда, когда запросто садилась на шпагат. Кэти встретила Лоретт у двери своего комфортабельного современного дома, обняла ее и, отступив на шаг, принялась с улыбкой разглядывать.
— Ты, конечно, была поздно распустившимся цветком, но зато теперь выглядишь просто замечательно! — подытожила она наконец.
— Спасибо. Ты тоже превосходно выглядишь.
— Входи. Дети гостят у бабушки, так что весь Дом в нашем распоряжении, можем всласть поболтать.
Она проводила ее в гостиную, где стояла кленовая мебель, украшенные позолотой диван и стулья.
— Садись вот сюда, в это кресло, в нем очень удобно. Сейчас принесу нам кофе.
Кэти вышла, но через минуту вернулась с подносом, на котором стояли кофейник, кувшинчик со сливками и вазочка с сахаром.
— Ты такая красотка, что просто глаз радуется! Я не видела тебя целую вечность.
— Да, с того времени, когда мне было семнадцать, — согласилась Лоретт, поднося ко рту чашечку черного кофе.
Целый час они обменивались друг с другом новостями о своих старых приятелях.
Наконец Кэти назвала имя Джеффа.
— Джефф Мюррей все еще здесь. Насколько я помню, он тебе всегда нравился. Он у нас теперь шеф полиции, — сообщила она.
— Не странно ли, что он никогда не уезжал из Локэст-Гроува? — словно невзначай заметила Лоретт.
— Нет, уезжал. Джефф был полицейским в Мемфисе целых семь лет. — Кэти, изогнув брови, задумалась. — Мне кажется, он даже был детективом. — Она пожала плечами. — Я в этом не разбираюсь. — Так или иначе, в Мемфисе он получил семь медалей. Я помню, что читала о нем в газете.
— Когда же он вернулся? — спросила Лоретт скорее из сугубо личного интереса.
— Его в Мемфисе ранили. По-моему, ему прострелили ногу или еще что-то, — небрежно бросила Кэти. — Иногда он все еще прихрамывает.
— Ах вон оно что! — Лоретт вдруг почувствовала, что у нее как-то странно заныло под ложечкой.
— Кроме того, городской совет обратился к нему с просьбой приехать на работу в Локэст-Гроув: мистер Пейтон как раз собирался на пенсию, и нам нужен был человек с большим опытом работы в полиции. — Кэти, пригладив свои белокурые волосы, вдруг спросила: — И долго ты собираешься пробыть в городе?
— Месяца два.
— И чем же ты намерена заниматься все лето? — с провинциальной бесцеремонностью спросила Кэти.
Лоретт улыбнулась.
— Пока не знаю. Наверное, буду читать, гулять, посещать старых друзей. — «И решать свою судьбу», — добавила она про себя.
— Тебе все это быстро надоест, — зловеще предрекла Кэти.
Лоретт разглядывала петлю на воротнике ее махрового халата.
— Ну, когда мне все это надоест, я стану помогать составлять программы для компьютера в полицейском управлении. Джефф обратился ко мне с такой просьбой.
Кэти бросила на нее лукавый взгляд:
— Выходит, ты с ним виделась? И ничего мне не сказала…
Лоретт улыбнулась, вспомнив их встречу.
— Мы встретились случайно, — небрежно произнесла она, стараясь не проговориться об обстоятельствах этой случайной встречи.
— Он стал потрясающе сексапильным мужчиной! — с полным одобрением отозвалась Кэти. — Когда я вижу, как он в своей форме расхаживает по улице большими шагами, широко расправив плечи, подтянутый, с развевающимися по ветру волосами, я готова позабыть, что я замужняя женщина. — Она бросила внимательный взгляд на Лоретт — Но ты ведь не замужем!
Трудно было не заметить, что она имела в виду.
— Да. Джефф — весьма привлекательный мужчина, — согласилась с ней Лоретт, стараясь не терять бдительности. — Но я разошлась всего лишь шесть месяцев назад, Кэти. Я еще не готова завязать какие- либо отношения даже с самым красивым мужчиной на свете. — И Лоретт опустила глаза на чашку с дымящимся кофе.
Полюбить человека довольно просто, а вот разлюбить, как она убедилась, значительно сложнее. Когда они со Стэном поженились, Лоретт его действительно любила, но когда он одержимо увлекся своей работой, она лишь беспомощно наблюдала, как блекли яркие краски их прежней любви.
Разочаровавшись в любви, потрясенная своим горьким опытом, она теперь наверняка знала только одно: если уж ее угораздит снова влюбиться, то это надолго, а посему она должна быть очень уверенной в том, на что идет.
Их беседа перешла на менее личные темы. Прошел еще час, прежде чем Лоретт допила последнюю чашечку кофе.
— Мне пора возвращаться домой.
Кэти поднялась вместе с ней.
— Я так рада, что ты пришла! Мы непременно должны еще встретиться!
— Мне бы тоже этого очень хотелось.
— Может, мы как-нибудь съездим в Кноксвилл и навестим Пэтси? Я знаю, она будет очень рада
