– Безусловно, – ответил граф Бабуин. – Вы должны быть абсолютно откровенны с нами. Имейте в виду, ложь мы сразу распознаем!
Константин замахал лапками:
– Что вы, что вы! Я все понимаю.
– Рад. Продолжайте.
– Продолжаю. Образ жизни – это только полбеды. Вы бы знали, о чем мы пели…
– О чем? – насторожился граф.
– Сейчас… – Константин прокашлялся и вдруг завизжал, да так, что все подпрыгнули: – Потом не будет ничего-о-о! Ты сдохнешь, вот и все-о-о! Живи сейчас и зде-е-есь! Хватай, что можешь съе-е-есть! Давай, чувак, давай, дав-а-ай! Хватай бутылку, самочек хвата-а-ай! – кот резко перешел на нормальный тон: – Вот. А потом вступал Евгений с припевом. Давай, Евгений!
У пингвина нервно затряслись лапки и крылышки. Он решил, что убьет Константина. Но позже. Сейчас надо было срочно притворяться панком, к чему Евгений решительно не был готов. Он сделал над собой титаническое усилие и протараторил фальцетом:
– А несогласным – по мордам! Как дам, как дам, как дам, как дам! – и в ужасе замолчал, подумав, что на месте графа Бабуина подобных типов близко бы к Истине не допустил.
– Это чудовищно, – с наслаждением сказал граф.
– Мерзость, – согласился Константин. – Но тогда мы думали, что правы. Типа живем один раз, поэтому надо оттянуться по полной. И гори все синим пламенем. О душе не задумывались.
– И почему же задумались?
– Чудесный поворот в нашей судьбе произошел после одного из концертов. В общем, как обычно, собрались компанией, пили, орали… Но был там один шимпанзе, который не пил, не орал. Смотрел на нас и улыбался. И так это нас с Евгением взбесило. Особенно Евгения, он вообще легко выходит из себя. Жуткое дело. Налетает коршуном и крушит все на своем пути. Все в ужасе разбегаются. Его у нас так и называли: Бешеный Пингвин. А в тот день к тому же у него девчонку увели, так что сами понимаете… Короче, Евгений смотрит на этого шимпанзе недобро и спрашивает, чего это тот не принимает участия во всеобщем веселье? А шимпанзе спокойно так отвечает, мол, так и так, все это пустое и наносное, а истинную радость приносит лишь ожидание Сверхобезьяна. И давай нам рассказывать, что да как. Ну нас и проперло. Врубились мы, в какой грязи жили все это время и что души наши бессмертные чуть не сгубили. Мы потом еще много с тем шимпанзе встречались, беседовали. Предложили соратникам по команде переделать репертуар и восхвалять Сверхобезьяна, но эти недалекие лисы не врубились. Тогда мы ушли из группы и обратились к свету. А свет привел нас сюда. Хотим не на словах, а на деле служить Истине.
– Прекрасная история! – воскликнул граф Бабуин. – Особенно радостно, когда к нам приходят не обезьяны, а другие звери, это значит, что дело наше побеждает. Вы ведь знаете, что Сверхобезьян возвысит приматов над животными? Приняв истинную веру, вы тоже станете обезьянами.
– Да, мы знаем это, – подтвердил Константин. – Ждем не дождемся, когда станем обезьянами.
– Все не так просто. То, что вы раскаялись в грехах своих и обратились к свету, оно, конечно, хорошо. Но ожидание Сверхобезьяна – дело непростое. Лишь сильные духом и твердые в вере способны на это.
– Отлично! – обрадовался Константин. – Вы прямо нас с Евгением описываете.
Граф Бабуин лукаво прищурился.
– Посмотрим, посмотрим… Сейчас брат Вергилий устроит вам небольшую экскурсию по замку, и, если не передумаете, поговорим серьезнее.
– Брат Вергилий? – переспросил Константин.
– Провожатый. Тот, который сейчас стоит за вами.
– А, этот… славный малый, – одобрил Константин. – Он нам с Бешеным Пингвином понравился.
– Это радует. Кстати, а что это ваш друг так немногословен? – граф Бабуин кинул заинтересованный взгляд на хмурого Евгения.
– А он теперь вообще молчалив, – ответил Константин. – Раньше-то болтал без умолку, правда, все больше ругался. Но с тех пор, как обратился к свету, в основном погружен в размышления.
– Вот как? О высоких материях?
– Воистину, – процедил Евгений сквозь зубы. Он до сих пор злился на Константина за «как дам, как дам, как дам, как дам».
– Ну что же, – сказал граф. – Идите и смотрите.
Брат Вергилий вывел друзей из кабинета и провел в конец коридора к решетчатой отъезжающей двери лифта.
– А лифт-то зачем? – удивился Константин. – В доме же всего два этажа.
В ответ брат Вергилий загадочно улыбнулся:
– Это верно, два. Над землей – два.
– Над землей? Вы хотите сказать, что…
– Вот именно. Сейчас мы спустимся под землю. Собственно, там и расположен замок.
Лифт понес удивленных Константина с Евгением и их провожатого вниз. Промелькнули перед глазами кирпичная кладка, холл первого этажа, снова кладка…
– Ничего себе! – хором произнесли потрясенные Константин и Евгений.
Их взглядам открылась гигантская площадь, залитая ярким электрическим светом. С четырех сторон ее окружали стены с многочисленными дверьми, через которые входили и выходили фигуры в черных, красных, серых, желтых, зеленых и прочих рясах. Сама площадь тоже была полна народу – особенно в центре, возле красивого фонтана.
– Да это же целый город! – воскликнул Евгений.
– Ну, город, это, пожалуй, слишком, – довольно улыбнулся брат Вергилий. – Мы называем это место замком.
– Это не похоже на замок, – заметил с трудом приходящий в себя Константин.
– Вы думаете, это имеет какое-то значение?
– Нет, – сказал Константин. – В мире вообще мало что имеет значение. И уж точно не это, – на какое-то мгновение кот почувствовал себя философом, но это тут же прошло.
– Идем, – брат Вергилий жестом пригласил пройти в сторону фонтана.
Друзья двинулись за ним, отставая на шаг. То и дело на их пути попадались адепты поодиночке и группами. В основном это были обезьяны, но встречались и другие животные.
– Это Фонтан Красноречия, – сказал брат Вергилий. – Здесь братья упражняются в ораторском мастерстве.
– Зачем? – спросил Евгений.
– Ну ты даешь! – рассмеялся Константин. – Чтобы уметь ораторствовать, разумеется!
– Хорошие ораторы могут привлечь в нашу веру много новых зверей, – объяснил брат Вергилий.
Они подошли ближе. Вокруг фонтана хаотично шествовали сектанты, одни что-то бубнили себе под нос, заложив лапы за спину, другие громко декламировали, потрясая перед собой кулаками. В этом галдеже нельзя было ничего разобрать, лишь иногда удавалось выхватить слова «Сверхобезьян», «избранные», «свет» и «в грехах своих».
– Когда вы станете братьями, вам тоже придется учиться ораторскому мастерству, – заметил брат Вергилий.
– Да запросто, – пожал плечами Константин.
Евгений же воспринял эту новость менее спокойно.
– А это обязательно? – встревоженно спросил он.
– Да, – ответил брат Вергилий. Пингвин обреченно вздохнул.
– Пойдем дальше, – сказал брат Вергилий и повел спутников к стене по левую сторону от фонтана. Он распахнул одну из множества дверей, за ней оказалось просторное помещение, в котором находилось несколько десятков адептов в черных рясах. Они ритмично раскачивались и что-то бубнили себе под нос, закатив глаза. Снова удалось разобрать лишь «Сверхобезьян», «избранные», «свет» и «в грехах своих». Стены зала были увешаны изображениями Сверхобезьяна.
– Это молельня, – объяснил брат Вергилий. – Каждый брат должен молиться о скорейшем приходе Сверхобезьяна двенадцать раз в день.
