Заспанный голосок за дверью вывел девушку из задумчивости. Кэй никак не могла уснуть. Перегрелась на солнце? Они сегодня долго играли на пляже, но девочка была в панаме. Дети не любили их носить, но при такой жаре это просто необходимо.
— Что случилось? — спросила Элла, обратив внимание на то, как чудесно малышка смотрелась в кружевной пижаме. — Ты уже давно должна спать.
— Я хочу пить, — сказала Кэй, пользуясь традиционным оправданием детей в таком случае. — А Сол забрал мою Софи и не отдает.
— Ну ладно, солнышко, — успокоила девочку Элла и натянула футболку, совсем забыв о торжественности вечера.
Она проводила девочку в детскую. Сол притворялся, что спит, крепко прижимая к себе куклу. Кукла была у девочки с самого рождения и теперь уже поистрепалась и состарилась, но по-прежнему сопровождала хозяйку повсюду. Малышка все время спала с ней.
Элла принесла Кэй стакан воды и подошла к кроватке Сола. Глаза мальчика были сомкнуты, но подрагивание век выдавало. Притворство ребенка только на руку сейчас — не нужно препираться с ним. Она осторожно вытянула куклу из рук Сола и отдала ее Кэй.
Мальчик сразу же открыл глаза, но смолчал, посчитав, видимо, что, затей он сейчас спор, вряд ли выиграет. Элла уложила девочку в постель.
— А я-то думала, что ты спишь, — сказала она как ни в чем не бывало. — Ты забыл отдать Кэй ее любимую Софи. Если тебе нужна собственная кукла, я скажу твоей маме об этом, уверена, мы купим тебе замечательную куклу.
Сол надулся.
— Мне не нужна кукла, — обиженно заявил он. — Я не такой маленький, как Кэй.
— Конечно нет. Поэтому и не веди себя, как маленький. Ну все! Спокойной ночи. И чтобы я вас больше сегодня не слышала.
Сол открыл было рот, но потом решил, что спорить сейчас уже бессмысленно, и хитро взглянул на Эллу.
— Ты будешь ужинать в этой футболке. Гости, мужчина с женщиной, уже пришли. Или ты не знаешь?
Элла почувствовала неприятный холодок в животе. Нет, она не знала. Ничего удивительного — ее комната далеко от террасы, где Бранеры обычно принимали гостей.
— Я, пожалуй, поужинаю в своей комнате, — сказала Элла как можно равнодушнее. — А теперь ведите себя тихо. Если будете послушными, я почитаю вам, когда вернусь.
— Честно?
Сол явно обрадовался, хотя ему было трудно бороться со сном. Глаза мальчика закрывались сами собой. Кэй уже дремала. Элла в какой-то мере гордилась своими успехами по части воспитания. Всего четыре месяца назад она была полной неумехой. А сейчас могла готовить детское питание, делать пюре и без брезгливости менять детское белье, играть с малышами, учить их. Элла стала ангелом-хранителем этих двух ребятишек в полном смысле этого слова. Но и они ее тоже многому научили. Одним словом, работа ей нравилась.
Закрыв дверь детской, она повернулась, чтобы уйти, и лицом к лицу столкнулась с Данбаром. На какое-то мгновение показалось, что это Джеф Элтхауз, что заставило девушку побледнеть.
— С тобой все в порядке? — озабоченно спросил Данбар.
Он, конечно, заметил внезапную бледность Эллы, и девушка поспешила оправдаться:
— Вы меня так напугали. Я ходила в детскую, чтобы дать Кэй попить.
— А сейчас ты как раз собиралась присоединиться к нам, не так ли? — спокойно заметил хозяин и окинул симпатичную няню оценивающим взглядом. — Но, конечно, не в шортах и футболке. Селма такой наряд вряд ли одобрит.
Элла закусила нижнюю губу.
— Не думаю, что я представляю интерес для ваших гостей, — осторожно заметила она. — Пока я буду одеваться, они, наверное, уже уйдут.
— Даже не надейся. Они остаются на ужин. Так что поторопись.
Данбар иногда становился занудой, и тогда спорить с ним совершенно бесполезно.
Вообще-то, когда дети уже уложены, Бранеры не имели права что-либо требовать от няни. Тем более требовать встречи с матерью, которую Элла не видела целых восемнадцать лет.
— Я устала, — попыталась протестовать она. К тому же ее волосы выглядели не очень хорошо. Коса почти совсем расплелась, и светлые пряди висели в беспорядке.
— Мы все устали, Элла, — сказал Данбар, теряя терпение. — Не надо все усложнять. Элтхауз уже спрашивал, где ты. Я не хочу, чтобы люди думали, будто мы тебя держим за современную Золушку.
Элла вздохнула.
— Никто так и не подумает.
— Конечно нет, потому что ты умоешься, оденешься и выйдешь к гостям. Черт возьми, Элла, я думал, ты обрадуешься такой возможности. Ты ведь никуда здесь не ходишь. Почему бы сейчас немного не поразвлечься?
— А если я не хочу? — Элла готова была расплакаться.
Голос хозяина стал твердым:
— Никто не собирается тебя заставлять. Я скажу Селме, что ты устала. Уверен, она поймет.
Элла в этом совсем не уверена. И Данбар тоже, черт возьми! Потому-то он так и сказал. А теперь должен последовать вопрос, мол, хочет ли она продолжать у них работать? Хотя Элла знала, что очень трудно найти ей здесь замену, но рисковать не хотела.
— Я приду через пятнадцать минут, — тихо сказала она, пытаясь проскользнуть мимо мужчины в свою комнату.
Но тот еще не до конца насладился ее замешательством и своим превосходством.
— Что ты сказала? — спросил хозяин, хотя все прекрасно слышал. Она повторила и, как назло, покраснела, чем доставила собеседнику явное удовольствие.
— Отлично. Я знал, что ты передумаешь. Приходи через десять минут, ладно? Ты же не хочешь пропустить самое интересное.
Элла захлопнула дверь почти перед самым его носом. И почему она такая трусиха? Но что делать? Хочешь иметь работу — держись за место, слушайся хозяев. Как бы она ни боялась встречи с матерью, но страх остаться без гроша оказался сильнее.
Элла окинула содержимое своего гардероба безнадежным взглядом. Что бы этакое надеть на встречу с матерью? Нельзя, конечно, выглядеть вызывающе, но женская гордость не позволяла одеться и слишком просто.
Она остановила свой выбор на приталенном платье, застегивающемся спереди на длинный ряд пуговиц. Правда, платье доходило лишь до колен, соблазнительно открывая ноги. Голубые и зеленые цветочки очень симпатично смотрелись на кремовом фоне. Словом, просто и элегантно. Вечер очень теплый, так что колготки не нужны. И последний штрих — светлые туфли на высоком каблуке.
Элла причесалась, затем немного пригладила волосы рукой. Такой стиль одежды и прически только подчеркивал ее природную красоту и хрупкость.
Подкрасив ресницы и губы, Элла посчитала туалет законченным. Можно выходить к гостям. А сердце билось как бешеное. Девушка в последний раз взглянула на себя в зеркало. И кивнув своему отражению, вслух произнесла:
— Я и не предполагала, что вот так встречусь со своей матерью.
Элла окинула комнату тоскливым взглядом. Что бы она ни отдала, только бы провести сегодняшний вечер здесь. Селме следовало предупредить ее, что нанимает не няню, а рабыню…
Она услышала голоса Данбара и Селмы, доносящиеся с террасы. Интересно, какого мнения Джеф Элтхауз о ее хозяевах? Элла очень удивилась, когда Селма сообщила, что он принял приглашение. В аэропорту ей показалось, что Элтхауз старается избегать людей подобного сорта.
Вечер был действительно прекрасным. Стол накрыли на свежем воздухе. Красивые фонари в испанском стиле рассеивали темноту и способствовали созданию атмосферы интимности.
