думал, нужно ли что-нибудь предпринимать или так обойдется.
— Что он тебе сделал?
Дина догадалась, что Артем спрашивает о желаниях.
— Марина поправилась, Романова на звезды согласилась, Полине подарят понравившуюся игрушку, дома елку поставили, Евсеев молчал минут пять, к нам приходил Дед Мороз, ты в снегу валялся…
— А, так это по твоей милости я решил в сугробе полежать? — Мальчик серьезно посмотрел на Дину. — Знаешь, не нравится мне это.
— Почему?
— Ты можешь манипулировать людьми, им это не придется по душе.
— Никем я не манипулирую, — обиделась Диана, но тут же поняла, что Артем прав.
— Тополева выздоровела — это, конечно, хорошо, но, быть может, тебе отнести этот кулон обратно или я давай отнесу?
— Ты просто завидуешь, Артем, признайся, — улыбнулась девочка.
— Иметь такую вещь приятно, но только тому, у кого она есть, а остальные…
— Если начнут исполняться желания всех — вот это будет плохо, — повторила Дина слова отца.
Фомичев молчал. Девочки никогда не видели его таким серьезным и озадаченным. Он явно хотел что-то объяснить Дине, но не мог подобрать подходящих слов, которые могли бы убедить ее.
— Сначала ты пользуешься кулоном только во благо, но где гарантия, что потом ты не будешь ради своих личных целей применять его кому-то во зло?
— Ты чего? Меня не знаешь?
— Власть меняет людей.
— Какой ты умный! — Дине надоел этот бестолковый разговор.
Девочка думала, что Артем обрадуется, удивится, а он как-то странно себя повел.
— Прошу тебя никому не говорить о том, что я тебе сейчас сказала! — официальным тоном произнесла Диана. — Будет лучше, если ты забудешь нашу беседу вообще!
Она повернулась, схватила за руку Полю, и девочки пошли в класс.
Артем совсем не хотел ссориться. Но бежать сейчас за Диной он тоже не стал. Мальчик решил подождать немного и посмотреть, что будет дальше.
Диана поймала себя на том, что она злится на Фомичева. «Ему же хуже, если он не верит», — думала девочка. Кулончик заблестел, переливаясь, но Дина не заметила этого, иначе она подавила бы эти мысли в зародыше.
На уроке английского языка Диану вызвали к доске. «Совсем забыла захотеть, чтобы меня не спрашивали», — вспомнила она, но было уже поздно. Девочка так волновалась, что не могла ни о чем думать.
Самуэль Карлович произнес что-то по-английски и вопросительно посмотрел на Дину. Та стояла, от неожиданности даже не понимая, что хочет от нее учитель. Пауза затягивалась, и по классу стал пробегать тихий шепот. Диана взяла себя в руки и подумала: «Ну пусть что-нибудь произойдет и меня спрашивать не будут».
Вдруг учитель закашлялся. Ребята знали, что у Самуэля Карловича астма, и сейчас, видно, начался приступ. Такое в школе уже случалось.
Учитель не мог остановиться: кашлял, задыхался. Туманова вскочила и побежала к директору вызывать «Скорую помощь». Педагог рылся в портфеле в поисках ингалятора, но найти его никак не мог.
Дина стояла, ошеломленная. «Это я? — подумала она. — Я этого захотела?! Не может быть!»
Бедный Самуэль Карлович заходился кашлем. Вскоре прибежала медсестра из школьного медпункта. Зная, чем страдает учитель английского, она взяла с собой лекарство.
Спустя еще пятнадцать минут, которые показались всем вечностью, приехала «Скорая помощь» и забрала педагога в больницу.
«Какой ужас… — Диана не могла поверить в происшедшее. — Я не хотела этого».
Урок, естественно, сорвался, и ученики сидели теперь в классе в ожидании следующих. К Дининой парте подошел Фомичев.
— Это твоя работа? — тихо спросил он.
— Я не хотела, — выдавила из себя Диана.
— Не хотела?
— Просто я загадала, чтобы меня не стали спрашивать.
— После того, как тебя вызвали? — Артему нельзя было отказать в сообразительности. — Естественно, просто посадить тебя на место он не мог, поэтому произошло то, что произошло.
Мальчик отошел, оставив одноклассницу наедине со своими мыслями. «Пусть приступ у Самуэля Карловича пройдет», — пожелала расстроенная девочка.
Тут у нее вдруг закружилась голова, и она услышала странный перезвон. Где-то такое уже было? Потом в памяти всплыли строчки: «Мы желанья не меняем, так что сразу думай точно…» От этих слов Дине стало жутко. До ее сознания вдруг дошло, что ничего изменить она не сможет — раньше надо было думать. Головокружение прошло, но строчки так и крутились в голове. Дина пыталась вспомнить, откуда они. Она точно знала, что эти словам принадлежат тому, кто исполняет ее желания. Или йх много? «Сосульки»? Одна у нее. И она начинает показывать свой нрав. Откуда слова?
— Ты заснула, что ли?
Дина поняла, что эта реплика относится непосредственно к ней. Поля повернулась и дергала подругу за рукав.
— Полина…
— Не переживай ты так, — успокаивала Дину Поля. — Всякое бывает.
— Фомичев прав, это я виновата.
— Ты же у нас волшебница. Стоит тебе захотеть, как все будет по-прежнему.
— Нет, — ответила Диана, — это мне не под силу.
— Что ты говоришь? — Полина обеспокоенно взглянула на подругу. — Почему?
— Не могу менять желания, — упавшим голосом сказала Дина.
— С чего ты взяла?
— Знаю.
— Попробуй, — предложила Поля.
— Уже все бесполезно, — с отчаяньем посмотрев в глаза подруги, проговорила Дина.
Полина пожала плечами. Такой поворот дела ее немного пугал, и она не знала, что на это ответить.
— Мне надо подумать, — Диана закрыла лицо руками.
На следующем уроке «плавал» Фомичев. Неизвестно, что с ним произошло, только он не мог ответить даже на элементарный вопрос. То же самое случилось и на уроке ботаники, и на алгебре, и на других предметах — к концу дня Артем нахватал столько двоек, сколько у него не было за год.
«Я Фомичеву зла не желала, — подумала Диана. — Кажется… Но, помнится, злилась. Что же, опять я?» Поверить в такое было страшно. У нее разболелась голова, и после занятий Дина сразу пошла домой.
«Что же это такое? Почему так получается?» Девочка лежала на кровати, глядя в потолок, и думала.
Мысли ее были горькими, настроение хуже некуда, ко всему этому примешивалось чувство вины.
Все так хорошо начиналось, а теперь выходила сплошная ерунда. Можно ли что-нибудь изменить, девочка не знала. Она решила сходить к Артему, чтобы он вместе с ней отнес кулон туда, где он был найден. Не надо ей никаких желаний — хотелось все вернуть на круги своя.
Решив так, Диана немного повеселела. Она сняла с себя кулон, бросила его в ящик стола и пошла на кухню.
Мама суетилась возле плиты, весело напевая себе что-то под нос.
