земле истиннейшая скиния, то есть Церковь, она исполнилась славы Христовой. Ибо не что иное как это, я думаю, означает покрытие облаком древней скинии. Итак, Христос исполнил Церковь славою Своею и для находящихся в неведении и заблуждении, для пребывающих как бы в ночи и во тьме, светит наподобие огня, возниспосылая на них духовное просвещение, а тем, которые уже просвещены и имеют Духовный день в сердце, дарует от Себя осенение и покров и напояет их духовною росою, то есть утешениями свыше чрез Духа Святого. Ибо это–то и есть то, что представлялось в виде огня ночью и в виде облака днем. Потому что младенчествующим было нужно, очень нужно, просвещение и озарение, приводящее к богопознанию, а выше их стоящим и уже озаренным верою — покров и помощь, дабы они могли мужественно переносить жар настоящей жизни и тяготу дня. Ибо «все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы» (2 Тим. 3, 12). С поднятием облака воздвигается и скиния, а с остановкою его останавливается; вместе с нею делали то же и израильтяне: это потому, что Церковь всюду следует за Христом и святой сонм верующих не отступает от Призывающего ко спасению.
П. Но какое можно разуметь у нас поднятие с места и остановку, в предшествии и под водительством Христа?
К. Различия в этих словах Писания, по моему мнению, нет; так как поднятие и остановка скинии вместе с облаком представляет нам собою как бы некоторое образное выражение желания быть с Богом. Впрочем, направляя ум к возможно более тонким соображениям, скажем еще и то, что первое поднятие с места есть восхождение от неверия к вере, от незнания к познанию и от неведения того, кто по естеству и истинно есть Бог, к ясному ведению Владыки и Творца всего. Второе же, следующее за тем и приносящее пользу поднятие есть восхождение от испорченности и развращения к желанию и думать и делать сколько возможно лучше. А третье, предпочтительнейшее в сравнении с предыдущим и более славное, есть восхождение от недостатков к совершенству в действиях и учении. Разве не постепенно мы идем к духовному возрастанию во Христе, стремясь прийти «в мужа совершенна» и достигнуть «в меру возраста» исполнения Его (Еф.4, 13)? Об этом–то, может быть, и вещает нам голос божественного Павла: «забывая заднее и простираясь вперед, стремлюсь к цели, к почести вышнего звания» (Флп.3, 13–14). Восходя же мысленно от незнания к познанию, от неведения к разумению, от неверия к вере и постоянно преуспевая в добродетелях, разве мы не переносимся с места на место? А переходя от одного какого–либо расположения или навыка к другому, разве не уподобляемся обыкновенным путникам?
П. Понимаю, что ты говоришь.
К. Но ни выхода из состояния испорченности, ни достижения лучшего и пребывания в нем каким бы то ни было способом никто не мог бы иметь без участия и водительства Христа, почему Он и святым ученикам Своим говорил: «без Меня не можете делать ничего» (Ин. 15, 5). Итак, тогдашнее поднятие с места в одно время с движением облака и остановка вместе с остановкою облака прикровенно означает быть с Богом и делать все с Ним. Впрочем, «повелением Господним, — сказано, — да воздвизаются» (Чис.9, 23). Это, я думаю, означает, что почитающие необходимым следовать за Христом имеют нужду также и в слове, возбуждающем к мужеству и благоустроению себя, приличествующему святым: «только всё, — сказано, — должно быть благопристойно и чинно» (1 Кор. 14, 40). Образом того же служит и написанное далее. Ибо так сказал Бог священнотаиннику Моисею: «сделай себе две серебряные трубы, чеканные сделай их, чтобы они служили тебе для созывания общества и для снятия станов; когда затрубят ими, соберется к тебе все общество ко входу скинии собрания; когда одною трубою затрубят, соберутся к тебе князья и тысяченачальники Израилевы; когда затрубите тревогу, поднимутся станы, становящиеся к востоку; когда во второй раз затрубите тревогу, поднимутся станы, становящиеся к югу; тревогу пусть трубят при отправлении их в путь; а когда надобно собрать собрание, трубите, но не тревогу; сыны Аароновы, священники, должны трубить трубами: это будет вам постановлением вечным в роды ваши» (Чис.10, 2–8).
П. Что же, скажи теперь, означают две трубы и различие знамений? Также, почему Бог повелел сделать трубы кованые и из серебра?
К. Две трубы: это потому, что увещательная проповедь в церквах — двоякого рода. Одна приводит уверовавших к правомыслию в учении и изобличает во лжи слово развращенных, каково, например, было слово «запрещающих вступать в брак» и несообразно учивших «употреблять в пищу то, что Бог сотворил» (1 Тим. 4, 3). К таким я причислил бы также и учителей иудейских, которые, отвергнув одобренное и утвержденное законом Божественным, как устарелое, и считая его совершенно незначительным, повелевали руководимым ими успокаиваться на их собственных учениях и на заповедях человеческих. А иные некоторые неразумно учили оправданным верою обрезываться, «дабы похвалиться в вашей плоти», по написанному (Гал.6, 13). Но о них сказано было: «Берегитесь псов, берегитесь злых делателей» (Апок.22, 15; Флп.3, 2). Другого же рода проповедь приводит к нравственному исправлению и проясняет путь жизни во Христе. Серебряные же трубы собственною природою вещества, из которого сделаны, превосходно указывают нам на светлость и особенную чистоту того и другого рода проповеди. Сказано: звуком труб пусть созывается народ к скинии (Чис.10, 3): это потому, что проповедью созываются в церкви те, которые живут как бы в кущах своих. Тех же, которые сходятся сюда, мы и увещеваем восходить от постыднейшего к подобающему освященным и прекрасно научаем переходить от дурного к хорошему. Разве слово не приводит уступчивого и истинного любителя жизни во Христе к правомыслию в учении и нравственному исправлению?
П. Подтверждаю.
К. Итак, две трубы собирают народ к скинии. «когда одною трубою затрубят, — сказано, — соберутся к тебе князья и тысяченачальники Израилевы» (Чис.10, 4). Так как нуждаются, полагаю я, в увещании и возбуждении даже совершеннейшие по духовному состоянию, хотя и не в такой степени, в какой имеет нужду большинство остальных: поэтому–то всех других с трудом созывают две трубы, а избранных созывает одна. Это потому, что для мудрого достаточно немногого, чтобы он, взяв это за повод к дальнейшему, приложил и остальное согласно изречению: «дай [наставление] мудрому, и он будет еще мудрее; научи правдивого, и он приумножит знание» (Притч. 9, 9). Затем Бог повелел наблюдать четыре различия знамений (Чис.10, 5–6), чтобы по ним снаряжались и воздвигались полки, находившиеся к востоку и западу, к северу и югу. Этим, я думаю, означаются для нас четыре книги Евангелий, посредством которых весь мир руководится к познанию вероучения и нравственности. Впрочем, если бы при дальнейшем размышлении можно было сказать нечто другое, то мы нисколько не замедлим, считая приобретение полезного более ценным, нежели сон и отягчение. Так мы найдем в этом четыре различных вида нашей проповеди, при помощи которых весь мир может повести жизнь превосходнейшую и поистине славную. Один и самый первый вид тот, посредством которого к познанию истины и восприятию света Божественного мы обыкновенно призываем служивших твари вместо Творца (Рим. 1, 25) и по неведению говорящих древу: «ты мой отец, и камню: ты родил меня», как говорил пророк (Иер.2, 27). Остальные же три вида проповеди по справедливости относятся к уверовавшим уже. И Спаситель учил о трех различных видах жизни и поведения, когда говорил в притче, что брошенные на добрую землю семена произвели плод, «одно во сто крат, а другое в шестьдесят, иное же в тридцать» (Мф.13, 8). Посему для каждого из них есть особо приличествующее ему слово. Ибо неправильно поступили бы мы, если бы неосмотрительно одною и тою же проповедью думали принести пользу как тем, которые, сочетавшись законным браком, разделили свою привязанность между Богом и миром, так и тем, которые избрали превосходнейшую и подвижническую жизнь, или приличествующую священству: но первым мы скажем: «Соединен ли ты с женой? не ищи развода. Остался ли без жены? не ищи жены» (1 Кор.7, 27) или иное что–нибудь, что приличествует думать и делать вступившим в брак; подвижникам же и навыкшим в терпении: «умертвите земные члены ваши: блуд, нечистоту, страсть, злую похоть» (Кол. 3, 5), и еще: «нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас» (Рим. 8, 18). Призванным же к священству: «уста священника должны хранить ведение, и закона ищут от уст его» (Мал. 2, 7), а равно и то, что внушает премудрый Павел Тимофею в своих Посланиях к нему. Разве приведенные места Писания отступают от того, что прилично, и ведут к тому, что неправо?
П. Никаким образом.
К. Заметь еще и то, что Бог повелевает употреблять трубы только получившим жребий священства, предоставив чрез то, как я думаю, одним учителям народов и посвященным во священство слово тайноводственное и возбуждающее к желанию добродетели. Поэтому–то, я думаю,
