тридневным туком, пли жертвою уже не приятною, но мерзкою и отверженною пред Богом и в осквернение вменяемою решившимся не вовремя приносить ее. Разве ты не считаешь истинным того, что когда Христос евангельским учением осиявает души святых и весьма мудро тайноводит их в духовное служение, то уже некоторым образом излишне и бесполезно соблюдение закона?
П. Считаю, ибо я помню божественного Павла, назвав его тщетою и уметами похвалы по отношению к закону, «за превосходящее разумение Христа» (Флп.3, 7 и 8). Слышу также и то, что он написал к некоторым: «говорю вам: если вы обрезываетесь, не будет вам никакой пользы от Христа» (Гал.5, 2).
К. Правильно сказал ты. Итак, когда уже явился Христос и прошло время, в которое был закон и пророки, держаться сеновного служения и покушаться приносить Богу овцу, или тук, или ливан есть грех и осквернение, так как Сын ясно говорит Богу и Отцу: «Жертвы и приношения Ты не восхотел; Ты открыл мне уши; всесожжения и жертвы за грех Ты не потребовал. Тогда я сказал: вот, иду; в свитке книжном написано о мне:, я желаю исполнить волю Твою» (Пс.39, 7–9; сн. Евр.10, 5–7): ибо, принесши Себя за нас, как бы жертву непорочную, Сын остановил совершаемое по закону, как не могущее «истребить грехов» (Евр.10, 11); «конец закона» и пророков есть «Христос» (Рим. 10, 4; ср. Мф. 5, 17).
П. Хорошо сказал ты!
К. Так чрез законное служение уже недоступен Отец после совершения во Христе, доступен же чрез одного Сына. Посему Он и сказал: «никто не приходит к Отцу, как только через Меня» (Ин. 14, 6). А что негодно для жертвоприношения и несовершенно все, что не во Христе, приятно же и весьма священно то, что чрез Него и в Нем, это может сделаться ясным и чрез то, что говорит закон в книге Исход: «Не вари козленка в молоке матери его» (Исх. 34, 26), а также в книге Левит: «И сказал Господь Моисею, говоря: когда родится теленок, или ягненок, или козленок, то семь дней он должен пробыть при матери своей, а от восьмого дня и далее будет благоугоден для приношения в жертву Господу; но ни коровы, ни овцы не заколайте в один день» (Лев. 22, 26–28). Итак, агнца только что родившегося и еще сосцами питающегося не дозволяет закалать, показывая тем, что несовершенное и как бы слабое по разуму и немощное еще не священно, а потому и неприятно Богу. Таковы были некоторые немудрые и малосмысленные, которым божественный Павел пишет: «Ибо, [судя] по времени, вам надлежало быть учителями; но вас снова нужно учить первым началам слова Божия, и для вас нужно молоко, а не твердая пища. Всякий, питаемый молоком, несведущ в слове правды, потому что он младенец; твердая же пища свойственна совершенным» (Евр.5, 12–14). Итак, еще несовершенно питающееся молоком и сосцами, говорю по отношению к разуму и духовной крепости. Пусть же слово наше о сем опять перейдет от вещей чувственных и наглядных, как от образа, к предметам сверхчувственным и мысленным: и ты очень хорошо поймешь, что во Христе все стало совершенным и приятным, ибо приносимые и посвящаемые Богу животные семь дней должны быть под матерью, в день же восьмой и далее — быть даром и приношением Богу.
П. Не очень ясна речь сия.
К. Или ты не признаешь восьмой день днем Воскресения Спасителя и началом как бы нового века, так как век подзаконный прешел как бы в семь первых дней?
П. Признаю.
К. Итак, несвященно и уже не должно быть приносимо то, что живет как бы во времени подзаконном, то есть в плотском служении; и наоборот, уже даром, и благоприятным Богу, служит все то, что существует во Христе в восьмой день и далее; ибо нескончаемо звание во Христе, имеющее началом воскресение. И ведая это, Сам Сын сказал в одном случае: «Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе» (Ин. 12, 32), а в другом: «Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода» (Ин. 12, 24).
П. Ты сказал правильно; но что означает то, что мать не должна погибать вместе с детьми в один день?
К. Законоположив надлежащим образом то, что относилось ко Христу, и премудро предвозвестивши подаваемое чрез Него совершенство, Он, как Бог, конечно, не не знал непослушность иудеев и необузданность Иерусалима и что по сей причине погублены будут израильтяне, как убийцы Господа и свирепо вознеистовствовавшие на Сына Божия. Впрочем, не вообще весь до основания погибнет Иерусалим, но пребудет как бы лишенным чад, ожидая конечного и последнего времени, в которое и сам спасется, идя вослед язычников (ср. Рим. 11, 25–26); ибо он положен в хребет, то есть позади, по слову Псалмопевца: «яко положиши я хребет» (Пс.20, 13); потому что весь Израиль спасется, после того как стадо язычников разместится в Божественных стойлах. Почему закон не допускает тлению доходить до крайнего всегубительства, предвозвещая срастворенный с милостью гнев на непослушных, но вместе с тем, как я думаю, поставляя этот предмет примером той непреложной истины, что не обратится совершенно в ничто существующее, овладеваемое всецелым тлением, но пребудет сохраняемое как бы в преемственное — одно в другом, по сродству или одинаковости вида, так как Бог удаляет от своих созданий совершенное погубление, «создал все для бытия, и все в мире спасительно», по написанному (Прем. 1, 14). Прилично же было предвещание, а равно и раскрытие таковых речей о Христе, чрез Которого и в Котором истлевшее сохраняется и овладеваемое смертью снова расцветает для жизни: ибо окончился корень человеческого рода, подобно какой–либо матери, как бы в Адаме, но произросшие от Него, то есть мы, расцветаем во Христе и существуем и спасаемся, имея Его Самого жизнью и как бы вторым корнем рода нашего.
П. Как хороша и весьма обработана речь эта.
К. Но заслуживает, Палладий, быть присоединенным к сказанному и следующее: «Не сади себе рощи из каких–либо дерев при жертвеннике Господа, Бога твоего, который ты сделаешь себе, и не ставь себе столба, что ненавидит Господь Бог твой» (Втор. 16, 21–22). Смотри, как поклонника истины совершенно удаляет от идололепной лести, менее всего допуская пользоваться законами эллинов, а повелевая, напротив, отвергать их обычаи, хотя бы они, может быть, и не принесли никакого вреда, если бы даже и соблюдаемы были.
П. Что такое говоришь ты?
К. Эллины, приметив где–либо хорошо растущие деревья и какой–либо густо разросшийся лес, ставили здесь алтари и приносили жертвы демонам: ибо весьма необходимо было, чтобы с алтарями демонов было сопряжено как бы заблуждение ума и мирские прелести, потому что ложь внутри себя недугует бессилием, украшается же часто поддельной красотою, подобно тому как, известно, и бесчестные женщины. Но Божественному алтарю, блистающему красотою истины, какая надобность во внешних придатках или в суетных украшениях? Ибо не чрез мирские прелести становится доступным Божество и не распущенному как бы и привязанному к плотским удовольствиям уму, но трезвенному и обращающему пристальный взор к высоте и на небеса. И если бы случайно, как бы сам собою, Божественный алтарь оказался где–либо под деревами, то это нисколько не повредило бы непоколебимому и истинному поклоннику Спасителя; но поелику вообще это есть эллинское учреждение, то должно избегать подражания и сходства в обычаях, как, например, несомненно для верного и достигшего умом до истинного ведения «идол в мире ничто», а равно и идоложертвенного нет (1 Кор. 8, 4); однако, по повелению того же (священного писателя), не позволяется вкушать от него ради совести более немощных: «ибо для чего моей свободе быть судимой чужою совестью? Если я с благодарением принимаю [пищу], то для чего порицать меня за то, за что я благодарю?» (10, 29–30.) Посему похвально пред Богом это дело, говорю о том, чтобы отказываться от дел, одинаковых с эллинскими, как, например, в установлении алтарей, в обычаях и обрядах служения.
П. Соглашаюсь.
К. А что должно делать приношения во славу Божию и не С пустыми руками приходить во святую скинию, это опять разъясняет нам Священное Писание, так говорящее в книге; Чисел: «Когда Моисей поставил скинию, и помазал ее, и освятил ее и все принадлежности ее, и жертвенник и все принадлежности его, и помазал их и освятил их, тогда пришли начальников Израилевых, главы семейств их, начальники колен, заведывавшие исчислением, и представили приношение свое пред Господа, шесть крытых повозок и двенадцать волов, по одной повозке от двух начальников и по одному волу от каждого, и представили сие пред скинию. И сказал Господь Моисею, говоря: возьми от них; это будет для отправления работ при скинии собрания; и отдай это левитам, смотря по роду службы их. И взял Моисей повозки и волов, и отдал их левитам» (Чис.7, 1–6). И не до сего только простирались приношения князей колен, но
