так: если кто «заколет тельца или овцу или козу в стане, или если кто заколет вне стана, то истребится человек тот из народа своего» (Лев. 17, 3 и 9). А что желавшим приносить жертву в то время вполне необходимо было приходить в храм и в самый святой город и там законно совершать жертвы, которые приносили происходившие от племени Левия, об этом ты ясно можешь слышать от Бога, прямо говорящего во Второзаконии: «Нельзя тебе есть в жилищах твоих десятины хлеба твоего, и вина твоего, и елея твоего, и первенцев крупного скота твоего и мелкого скота твоего, и всех обетов твоих, которые ты обещал, и добровольных приношений твоих, и возношения рук твоих; но ешь сие пред Господом, Богом твоим, на том месте, которое изберет Господь, Бог твой, — ты и сын твой, и дочь твоя, и раб твой, и раба твоя, и левит, [и пришелец], который в жилищах твоих, и веселись пред Господом, Богом твоим, о всем, что делалось руками твоими. Смотри, не оставляй левита во все дни, [которые будешь жить] на земле твоей» (12, 17–19). Ибо недоступно Божество и не приемлется жертва без посредства левитов. Они посредничают, подражая посреднику «между Богом и человеками» (1 Тим. 2, 5), то есть Христу. А что одна есть Церковь, одно таинство Христово, и что незаконна, более того — отверженна и не может быть угодна Богу жертва, не в церкви совершаемая, это ясно показал закон, говоря, что не должны быть совершаемы жертвоприношения вне святой скинии. Как строго было соблюдение этого, научись и из сего. Не было бы ничего невероятного, а напротив было истинно, что неисчислимые города, по всей Иудее рассеянные, отделялись от Иерусалима длинными промежуточными расстояниями. И потому как было трудно и не легко выполнимо для желавших приносить в жертву начатки хлеба, равно елея и вина, перенести это столь длинным путем! Для некоторых препятствие тому, может быть, составляло и утруждение рук. Но непристойно было, более того — даже и весьма нелепо, из–за того, что дело было трудно и неудобовыполнимо для находившихся далеко, нарушать красоту истины принесением сынами Израиля жертв не в святой скинии. Посему, дабы закон о сем, по надлежащем устранении всех встречающихся на пути препятствий, наконец, мог быть исполнен согласно с волею Законодателя, Моисей дал наставление и изъясняет Божественную волю во Второзаконии, говоря: «Отделяй десятину от всего произведения семян твоих, которое приходит с поля [твоего] каждогодно, и ешь пред Господом, Богом твоим, на том месте, которое изберет Он, чтобы пребывать имени Его там; десятину хлеба твоего, вина твоего и елея твоего, и первенцев крупного скота твоего и мелкого скота твоего, дабы ты научился бояться Господа, Бога твоего, во все дни. Если же длинна будет для тебя дорога, так что ты не можешь нести сего, потому что далеко от тебя то место, которое изберет Господь, Бог твой, чтоб положить там имя Свое, и Господь, Бог твой, благословил тебя, то променяй это на серебро и возьми серебро в руку твою и приходи на место, которое изберет Господь, Бог твой; и покупай на серебро сие всего, чего пожелает душа твоя, волов, овец, вина, сикера и всего, чего потребует от тебя душа твоя; и ешь там пред Господом, Богом твоим, и веселись ты и семейство твое. И левита, который в жилищах твоих, не оставь, ибо нет ему части и удела с тобою» (14, 22–27). Видишь ли, с каким искусством закон уравнивает неровное, делает легко проходимым неудобопроходимое и облегчает трудное? И это, думаю, означает сказанное устами пророка: «Путь праведника прям; Ты уравниваешь стезю праведника» (Ис.26, 7). Обрати внимание и на то, что повсюду и необходимо привлекается левит, чем закон ясно показывает нам, что не принял бы Бог всяческих жертвы из несвященных рук и несогласно с законом принесенной.
П. Итак, во всем почтен левитский род.
К. Совершенно так, Палладий; ибо священник есть образ и отпечаток Христа, так как Еммануил назван ходатаем «Бога и человеков», также посланником и Святителем исповедания нашего, по Писаниям (1 Тим. 2, 5 и Евр.3, 1), Который «и не с кровью козлов и тельцов, но со Своею Кровию, однажды вошел во святилище и приобрел вечное искупление. Ибо Он одним приношением навсегда сделал совершенными освящаемых», по Писаниям (Евр.9, 12; 10, 14). Обрати же внимание, если угодно, на то, как и иным образом увенчивается священнодействующий славою Христа. Между тем как Он ясно взывает к нам и говорит: «Ибо Отец и не судит никого, но весь суд отдал Сыну, дабы все чтили Сына, как чтут Отца» (Ин. 5, 22–23); и также устами святого: «Един Законодатель и Судия», как значится в Священных Писаниях (Иак.4, 12): и между тем как и божественный Давид воспевает: «яко Бог Судия есть» (Пс.49, 6), — Законодатель, усвояя светлое достоинство такового суда происходящим, от священного рода, так говорит во Второзаконии: «Если по какому делу затруднительным будет для тебя рассудить между кровью и кровью, между судом и судом, между побоями и побоями, [и] [будут] несогласные мнения в воротах твоих, то встань и пойди на место, которое изберет Господь, Бог твой, и приди к священникам левитам и к судье, который будет в те дни, и спроси их, и они скажут тебе, как рассудить; и поступи по слову, какое они скажут тебе, на том месте, которое изберет Господь, и постарайся исполнить все, чему они научат тебя; по закону, которому научат они тебя, и по определению, какое они скажут тебе, поступи, и не уклоняйся ни направо, ни налево от того, что они скажут тебе. А кто поступит так дерзко, что не послушает священника, стоящего там на служении пред Господом, Богом твоим, или судьи, тот должен умереть, — и [так] истреби зло от Израиля; и весь народ услышит и убоится, и не будут впредь поступать дерзко» (17, 8–13). Видишь, что закон ясно требует от решившихся приносить жалобу на кого–либо по какой бы то ни было причине, чтобы судьею и решителем они делали священнодействователя. Но блюди тщательно, чтобы исполнить согласно со всем тем, что тебе будет предписано: «Ибо уста священника должны хранить ведение, и закона ищут от уст его», по слову пророка (Мал. 2, 7). Ибо сам он отнюдь не законополагает, а напротив выводит на прямой путь волю Законодателя, неподкупно изъясняя ее и являясь наилучшим воздаятелем справедливости, тонко взвешивает суждение по каждому делу. Поэтому на тех, кто решился не повиноваться им, падает обвинение в грубости и высокомерии и определяется им в наказание высшее из всех зол, то есть смерть: «да умрет», сказано, тот, кто не обратит внимание на «священника, стоящего там на служении пред Господом, Богом твоим» (Втор. 17, 12). Итак, велико и поистине дивно предстояние Бога и служение Ему; а не почтивший служителя Божия подлежит суду и наказанию, и презирающий это Божественное достоинство за презрение свое понесет жестокое наказание. Мы найдем, что и Сам Господь наш Иисус Христос заботился об уважении к этому закону; ибо Он так взывал к народу Иудейскому: «на Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи; итак всё, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте» (Мф.23, 2–3). Посему пусть никто не судит священника, хотя бы он казался и распущенным и был нерадив в решимости жить согласно с законом, но пусть оказывает ему благопослушливость, когда он изъясняет закон; ибо он страдает недостатками, зависящими от его собственной воли, но изъясняет то, что есть Божие. Итак, не должно быть бесчестимо Божие из–за человеческого.
П. Конечно так.
К. А что славно и поистине достойно внимания дело священства, это ты можешь видеть и из того, что оно славнейшее имеет начало и такой же конец: ибо не может укрыться ни то, что кто–либо возведен на степень священнодействия, ни то, что он призван от Бога к вышним и небесным «обителям» (Ин. 14, 2) и оставил другому священство. Поэтому и Христос о священнодействующих евангельскую проповедь среди язычников (Рим. 15, 16), а также и у израильтян сказал, что они повсюду и во всем будут известны и для всех видимую приобретут славу: ибо «Никто, зажегши свечу, не ставит ее в сокровенном месте, ни под сосудом, но на подсвечнике, чтобы входящие видели свет» (Лк. 11, 33). А что сказанное истинно, разумею то, что Божественный служитель будет в видимой для всех и дивной славе, в этом пусть убедит и божественный Исайя, восклицающий: «Взойди на высокую гору, благовествующий Сион!» (Ис.40, 9).
П. Что это так, ясно для всякого. Но скажи, как и сего образ сеннописуем был для нас в Священных Писаниях.
К. Тебе, друг мой, возможно очень легко видеть это изображенным как бы еще в грубых чертах; ибо так сказал Бог в книге Чисел священнейшему Моисею: «и возьми Аарона и Елеазара, сына его, и возведи их на гору Ор. и сними с Аарона одежды его, и облеки в них Елеазара, сына его, и пусть Аарон отойдет и умрет там. И сделал Моисей так, как повелел Господь. Пошли они на гору Ор в глазах всего общества, и снял Моисей с Аарона одежды его, и облек в них Елеазара, сына его; и умер там Аарон на вершине горы. А Моисей и Елеазар сошли с горы» (20, 25–28). Итак, разумеешь ли, как возводится на гору имевший умереть и прекратить свое существование Аарон, а также и имевший быть преемником ему в священстве от него происходивший, то есть Елеазар? Гора же знаменует отовсюду видимое и высокое положение и обширность славы. Так и о всяком, возводимом на степень священнодействия, да будет сказано: «Не может укрыться город, стоящий на верху горы» (Мф.5, 14).
