бесстыдно нечествовавшими, то возвратился к Богу и принес мольбы за остальных. И едва лишь тогда Бог склонился на его мольбы, говоря, что более отнюдь не Сам будет с ними, но уже пошлет к ним Ангела для того, чтобы он был приставником и вождем их на пути. Сверх того и народ оплакивал этот свой грех. Тогда Бог повелел снять одежды (дорогие) и все украшение, и таким образом идти в смирении. Когда же это приведено было в исполнение, тогда взем, сказано, Моисей же взял и поставил себе шатер вне стана (Исх. 33, 7). Таков вкратце буквальный смысл истории. Но мы найдем, что то же самое дерзнули сделать происшедшие от Израиля и тогда, когда Единородный соделался подобно нам человеком. Ибо Он призывал их в Царствие Небесное, как древле чрез Моисея призывал их в землю обетованную, и обещал соделать свободными верующих в Него; потому что освобождал и происходивших из племени Израиля, принимавших в вере спасение кровию, от властолюбия египетского. Они заклали прообразовательного агнца и тогда еще, когда Христос совершал уже таинство. Но имевшие закон, прекрасно детоводивший ко Христу чрез тени и прообразы, всячески хвалившиеся словами Моисея, не уважали самого Моисея: они обратились к учениям и заповедям человеческим и свергли с себя иго служения Богу Они отнюдь не пришли к Тому, чрез Которого Бог управляет вселенною, то есть ко Христу. И какой был предлог к сему? Они уклонились к мирской прелести и, прилагая наибольшую заботливость о наслаждениях сей жизни, по справедливости были отвергнуты. Ибо, призываемые на брак, они не хотели придти, под предлогом приобретения жен (брачного) и полей (сн.: Лк. 14, 18 и 20). И уже было время, чтобы Израиль, ниспадший до такой степени нечестия, вполне подвергся гневу. Но молитвы святых спасли останок. Однако многих постигло наказание; потому что пали от мечей и истребляемые жестокою войною, и все–таки не познали, что зло постигло их за преступление безумия против Христа. Свергши же с себя, как бы одеяние древней оной славы, и все духовное украшение, великою недугуют неблагодарностью и проводят жизнь, лишенные всякой славы. А что и Сам Христос отдалился от них, на это указал Моисей, далеко от стана поставивший свою переносную палатку (скинию). Ибо Христос оставил толпы иудеев или полки и все множество их и, отступив от них весьма далеко, явил неподвижную скинию, Церковь из язычников, которую и Своею объявляет; об этом Он в одном месте устами Псалмопевца говорит: здесь вселюсь, ибо Я возжелал его (Пс. 131, 14). Итак, надлежало чтобы являлись наконец совлеченными и лишенными украшения и славы не имеющие Еммануила, Господа славы, Который облек любящих Его украшением от веры и добродетелей, так чтобы они весьма радостно говорили: Радостью буду радоваться о Господе, возвеселится душа моя о Боге моем; ибо Он облек меня в ризы спасения, одеждою правды одел меня, как на жениха возложил венец и, как невесту, украсил убранством (Ис. 61, 10). Ибо необыкновенна красота, очевидно мысленная, которая во Христе, чрез Которого и с Которым Богу и Отцу слава со Святым Духом ныне и присно и во веки веков. Аминь.
О покрывале на лице Моисея
Разумеешь ли, что читаешь? (Деян. 8, 30) по справедливости прилично было бы сказать народу Иудейскому, который оказался дошедшим до такой степени безумия, что в Священном Писании именуется даже не имеющим сердца. Ибо вот, сказано, народ глупый и неразумный, у которого есть глаза, а не видит, у которого есть уши, а не слышит (Иер. 5, 21; Иез. 12, 2). А что для них сделался совершенно бесполезным и самый закон, данный чрез Моисея, по причине великости присущего им неразумия, на это указал нам и Сам Христос, говоря: Исследуйте Писания, ибо вы думаете чрез них иметь жизнь вечную; а они свидетельствуют о Мне. Но вы не хотите придти ко Мне, чтобы иметь жизнь (Ин. 5, 39–40); ибо ожесточение произошло в Израиле отчасти (Рим. 11, 25), и не имея просвещения чрез Духа, они были медленны в отношении к вере и совершенно не удобопреклонны к тому, чтобы избрать и мыслить полезное ко спасению. Но они не свободны от наказания, потому что после избрания полезного обратились еще более к неисправимому непослушанию; и имея свет с неба и свыше, лучше возлюбили хождение в ночи и во тьме. На это и пророк указывал, говоря о них: ждем света, и вот тьма, — озарения, и ходим во мраке (Ис. 59, 9); потому что они пребыли жестоковыйными и необузданными и почитали совершенно маловажным то, что было полезно и чрез что им можно было бы, и весьма легко, избежать вредного. Ибо Христос взывал: Я свет миру (Ин. 8, 12) и: ходите, пока есть свет во свете, чтобы не объяла вас тьма (12, 35). Они же были подобны не имеющим ума или смысла. Поэтому и объяты были тьмою и пребывают как бы в ночи, будучи совершенно не причастны Божественного озарения и не имея света Божественного, так как совершенно не разумеют богодухновенного Писания. А по какой причине, это уясняет нам божественный Павел, говоря: то же самое покрывало доныне остается неснятым при чтении Ветхого Завета, потому что оно снимается Христом. Доныне, когда они читают Моисея, покрывало лежит на сердце их; но когда обращаются к Господу, тогда это покрывало снимается. Господь есть Дух; а где Дух Господень, там свобода (2 Кор. 3, 14–17). Итак, созерцай таинство, предвоссиявающее в Священных и древнейших Писаниях. Написано же так: и сказал Господь Моисею: напиши себе слова сии, ибо в сих словах Я заключаю завет с тобою и с Израилем. И пробыл там [Моисей] у Господа сорок дней и сорок ночей, хлеба не ел и воды не пил; и написал на скрижалях слова завета, десятословие. Когда сходил Моисей с горы Синая, и две скрижали откровения были в руке у Моисея при сошествии его с горы, то Моисей не знал, что лице его стало сиять лучами оттого, что [Бог] говорил с ним. И увидел Моисея Аарон и все сыны Израилевы, и вот, лице его сияет, и боялись подойти к нему. И призвал их Моисей, и пришли к нему Аарон и все начальники общества, и разговаривал Моисей с ними. После сего приблизились все сыны Израилевы, и он заповедал им все, что говорил ему Господь на горе Синае. И когда Моисей перестал разговаривать с ними, то положил на лице свое покрывало. Когда же входил Моисей пред лице Господа, чтобы говорить с Ним, тогда снимал покрывало, доколе не выходил; а выйдя пересказывал сынам Израилевым все, что заповедано было. И видели сыны Израилевы, что сияет лице Моисеево, и Моисей опять полагал покрывало на лице свое, доколе не входил говорить с Ним (Исх. 34, 27–35). Бог всяческих начертывает закон на каменных скрижалях. Поелику же приражением света Божественного облиставаемо было лице Моисея, пребывавшего с Богом в течении сорока дней и воздерживавшегося от всего человеческого, то избранные из числа израильтян, и прежде всех других Аарон, были изумлены этим зрелищем. А когда они отступили от него и обратились в бегство, Моисей возвращает их и беседует с сынами Израилевыми, полагая покрывало на лице свое и исходящий от него луч света Божественного таковым осенением, делая несколько выносимым для толпы народной. Но тогда, сказано, входил … пред лице Господа, … снимал покрывало (ст. 34). Понимаешь ли, как недоступен для разума иудеев и свет самого закона? Если же написанное в нем будет понимаемо духовно, то ничего более не воссияет, как только таинство Христово, которое ниспосылает в сердца слушателей Божественный и самый яркий свет. Но израильтяне не могли слушать столь возвышенных слов и не могли легко уразумевать глубину таинства. И даже Никодим, когда слушал Христа, говорившего о возрождении чрез Духа, холодно и уныло возгласил, говоря: како может человек родитися стар сый? еда может второе внити в утробу матере своея, и родитися? (Ин. 3, 4.) А когда Христос убеждал его верою воспринимать то, что выше ума и слова, он добавлял к прежнему: как это может быть? (ст. 9) хотя закон в бесчисленных видах предызображал сие таинство. Итак, даже самый свет закона неудобовосприемлем был для иудеев, но и не только для одних немощных и простых, а и для самих избранных и священников; ибо ты слышал, что славы Моисеевой убоялся вместе с старейшинами и Аарон. Поэтому с великим смыслом полагал Моисей на лице свое покрывало, так как закон имеет некоторое приосенение, — грубость письмени и недостаточную ясность исторического повествования. Но егда вхождаше, сказано, Моисей пред лице Божие, снимаше покров (Исх. 34, 34). Это мы найдем истинным и в отношении к нам самим; потому что приводимые как бы пред лице Бога и Отца, причем приводит нас Христос, мы без приосенений увидим славу Моисея, духовно разумея закон. Ибо мы преобразуемся от славы в славу, согласно написанному (2 Кор. 3, 18). А что таинство Христово является в славе, в этом как можно сомневаться, когда блаженный Павел ясно провозглашает о первом и втором (Ветхом и Новом) Завете следующее: Ибо если служение осуждения славно, то тем паче изобилует славою служение оправдания (ст. 9); потому что упразднена сень закона, хотя и почтенная славою чрез Моисея, или славою в лице Моисея. А то, что принесено чрез Христа, пребывает непоколебимо и преизобилует славою и благодатию, всеконечно высшею древней славы. Поэтому, снимая покровы, приосеняющие написанное в законе, мы открытым лицем взираем на
