… мы не слышим их голосов, или они поверили клевете и наговорам на нас?.[43]
Слабость поддержки эмиграционного движения пятидесятников с Запада облегчила террор против них. На допросах по делу Перчаткина следователь КГБ подполковник Кузьмин говорил пятидесятникам Находки:
– Вы не равняйте себя с евреями, они дорого стоят, а за вас нам мало дают.[44]
На Мадридскую конференцию стран, подписавших Хельсинкские соглашения, было отправлено большое число писем пятидесятников — и индивидуальных, и коллективных. С 11 ноября 1980 г. (день открытия конференции) 1300 пятидесятников держали пятидневную голодовку, все еще надеясь привлечь внимание к своим проблемам. Однако 4 года бесплодных усилий ослабили напор. В Находке, где община состоит примерно из 500 взрослых членов, заявили о своем намерении уехать из СССР около 300 семей, но к 1980 г. лишь 100 продолжали энергичную борьбу за выезд.[45] Примерно таким же было положение в остальных общинах. В письме к президенту Р. Рейгану, написанном в начале 1981 г. от имени Братского Совета пятидесятников, звучит отчаяние:
На все законные наши просьбы правительство СССР отвечает молчанием или кратким словесным ответом: «Никуда вы не поедете, и никому вы не нужны». Наши обращения к международной общественности вызвали гнев наших властей к нам… После Мадридской встречи обещают с нами вообще расправиться. Из людей нам не на кого положиться, нет! Да возбудит Господь Ваше участие, господин президент, к нам!… Примите нас в Вашу страну… А пока мы находимся в СССР, просим Вас, господин президент, дайте указания представителям Вашей страны в СССР, корреспондентам, дипломатам не избегать контактов с нами. Ведь мы не имеем ни связи, ни средств, ни достаточной свободы для устного или письменного общения с иностранцами… Мы страдаем и не можем сообщить об этом всему миру. Просим Вас, господин президент, вступитесь, пожалуйста, публично по нашему вопросу, поддержите нас и обратитесь в Л. Брежневу, чтобы он отпустил нас… Ответьте нам, господин президент, пожалуйста!…[46]
Но и на этот раз ответа не последовало.
Даже находившиеся в американском посольстве Ващенко и Чмыхаловы не получали разрешения на выезд. В переговорах об их судьбе советские представители требовали, чтобы пятидесятники покинули посольство, вернулись в Черногорск и подавали документы в общем порядке. Но посольские сидельцы отказывались это сделать, не веря в успех такой тактики. Зимой 1981-1982 гг. Августина и Лидия Ващенко начали бессрочную голодовку, требуя дать их семье разрешение на выезд. В их заявлениях прессе было высказано то, что, видимо, уже стало общим горьким открытием советских пятидесятников: Запад равнодушен к судьбе гонимых в СССР протестантов. Между тем в США было довольно активное общественное движение в поддержку Ващенко и Чмыхаловых. Однако лишь в июне 1983 г. американским дипломатам удалось добиться твердого обещания, что, подав документы в Черногорске, эти семьи получат возможность выехать на Запад — это было одним из негласных условий подписания заключительного документа Мадридской конференции. Но этот успех был частным достижением — он касался судьбы лишь двух пятидесятнических семей. Остальные так и остались пленниками в СССР.
За первой волной арестов 1979-1981 гг. последовала вторая волна — были арестованы собравшиеся на совещание в Ровно активисты эмиграционного движения и еще несколько человек. Возобновились утихшие было осуждения за отказ от присяги в армии, а также аресты проповедников (И. Федотов, В. Мурашкин и др.).[48]
Однако и в этих условиях, утратив надежду на исход, пятидесятники продолжают отказываться от регистрации, сохраняют независимую гражданскую позицию, не допускают вмешательства властей во внутрицерковную жизнь и продолжают евангельскую проповедь.
Верные и свободные адвентисты седьмого дня
Церковь адвентистов седьмого дня возникла в 1844 г. в Соединенных Штатах. В России ее приверженцы появились уже в прошлом веке. Само название этого вероучения указывает на его основную идею: ожидание скорого Второго пришествия и Страшного Суда. План спасения адвентистов заключается в неукоснительном соблюдении Великого нравственного Закона, содержащегося в десяти заповедях (декалоге). Адвентисты не разделяют эти заповеди на более важные и менее важные и считают недопустимым отступление хотя бы от одной из них.
Внутрицерковные расхождения среди российских адвентистов начались в 1914 г. по поводу шестой заповеди («Не убий»), которую они соблюдают вплоть до неприятия животной пищи. Вступление России в первую мировую войну и всеобщая мобилизация поставили адвентистов перед проблемой: соглашаться на нарушение этой заповеди в связи с призывом в армию или отказываться от призыва. После Октябрьской революции эти споры на несколько лет были сняты, так как 4 января 1919 г. по декрету, подписанному Лениным, освобождались от воинской повинности люди, которым религиозные убеждения не позволяли брать в руки оружие. Однако позже этот декрет перестал действовать. В 1924 г. на V съезде адвентистов эта проблема была решена так, что каждому члену церкви предлагалось самому решать — отказываться от службы в армии или соглашаться на нее: церковь снимала категорический запрет на ношение оружия. Так же поступил V съезд с четвертой заповедью — «Помни день субботний», осложнявшей жизнь адвентистов необходимостью отказываться от прихода на работу в субботу, которая в Советском Союзе была рабочим днем.
В 1928 г. на VI съезде адвентистов церковное руководство под давлением властей провело резолюцию, фактически обязывающую членов церкви отказаться от выполнения четвертой и шестой заповедей; резолюция требовала под угрозой отлучения нести
…государственную и военную службу во всех ее видах на общих для всех граждан основаниях.
Ортодоксально настроенная часть верующих отказалась признать эту резолюцию — произошел внутрицерковный раскол. Адвентисты, оставшиеся при убеждении, что Великий нравственный Закон обязывает соблюдать все 10 заповедей без исключения и в советских условиях, где это неизбежно приведет к конфликту с государственной властью и гонениям, назвали себя верными и свободными адвентистами седьмого дня (ВСАСД) и создали отдельную церковь. Всесоюзная церковь ВСАСД с момента возникновения и до наших дней не признается властями и подвергается гонениям.
Первый руководитель этой церкви Г.А. Оствальд погиб в тюрьме в 1937 г. Такая же судьба постигла сменившего его на посту председателя П.И. Манжуру — он погиб в лагере в 1949 г. Его преемником стал Владимир Андреевич Шелков. Его арестовывали несколько раз. В 1945 г. Шелков был приговорен к расстрелу и провел 55 дней в камере смертников, после чего расстрел был заменен 10 годами лагеря. В общей сложности Шелков провел в заключении и в ссылке 26 лет, а между арестами находился на нелегальном положении, под всесоюзным розыском.[1] Он, как и его предшественники, умер в лагере (в январе 1980 г., в 84-летнем возрасте).[2]
Верные и свободные адвентисты, как и другие церкви в СССР, выработали и сформулировали свою позицию по отношению к атеистическому государству, навязывающему им свой диктат. У независимых баптистов и пятидесятников эта позиция вытекает из их религиозной доктрины. Они считают священным долгом церкви и каждого верующего не уступать напору властей и отстаивать самостоятельность церковной жизни и свободу совести верующего. У нынешних верных и свободных адвентистов их гражданская позиция даже не следствие их вероучения, а его органическая часть. Это, по формулировке Шелкова,
