До тех пор пока Джулиан официально не принадлежит другой женщине, Сэм не имеет права ставить на нем крест.
– Жан-Люк, я не могу… – начала она, но француз ее перебил:
– Не говори «нет», Сэм. – Он, похоже, предвидел ее отказ. – Не принимай скоропалительного решения. Не спеши, подумай.
– Но мне на самом деле не нужно…
– Один день, только один день. Что случится, если ты подумаешь, всего один день, дорогая?
– Жан-Люк…
– Пожалуйста, Сэм!
Умоляющий, красноречивый взгляд его темных глаз сыграл определяющую роль, и девушка не устояла.
– Очень хорошо, Жан-Люк, – вздохнула Сэм и улыбнулась. – Я не буду торопиться. Я дам тебе ответ завтра утром. Ты доволен?
– Я буду доволен только тогда, когда услышу от тебя «да», дорогая, – сказал Жан-Люк. В его душе забрезжила надежда. Он поднялся и помог встать девушке. – Теперь мы должны вернуться в зал. Возможно, твой опекун тебя уже ищет.
Сэм очень хотелось, чтобы так было на самом деле.
– Почему бы тебе не пойти за ней, Джулиан?
– Я пойду, если она не появится через пятнадцать минут. Не хочу устраивать сцену раньше времени.
– Но ведь тебе не терпится узнать, что они там делают?
Джулиан промолчал. Он стоял с Шарлоттой у оконной ниши в столовой, куда десятью минутами раньше шмыгнули Сэм и Жан-Люк. Когда маркиз и Шарлотта последовали за ними, в столовой парочки не оказалось, и маркиз предположил, что Жан-Люк увлек его воспитанницу в глубь дома, вероятно, для того, чтобы сделать ей предложение или побыть с ней наедине.
Джулиан с трудом сдерживал раздражение, точнее, ярость. Он едва не бросился обыскивать дом, чтобы вытащить француза на свет божий и устроить ему хорошую взбучку, что закончилось бы громким скандалом. Так что пришлось положиться на Сэм в надежде, что она сумеет постоять за себя, по крайней мере в ближайшие десять минут.
– Она не позволит Жан-Люку никаких вольностей, – спокойно заметил Джулиан, хотя не был в этом уверен. – Надеюсь, никто, кроме нас, не видел, как они уходили. Сэм с непозволительным легкомыслием относится к своей репутации… глупая девчонка!
– На мой взгляд, для блюстителя ее репутации десятиминутное свидание с Жан-Люком всего лишь невинная шалость, цветочки по сравнению с тем, что произойдет, если она во всеуслышание объявит, что мадам Дюбуа – ее мать, – вздохнула Шарлотта, – Бедный Джулиан!
– Ты хороший друг, Шарлотта. – Маркиз повернулся к ней с нежной улыбкой. – Удивляюсь, что ты вообще со мной разговариваешь.
– Не удивляйся, – прозвучал тихий ответ.
– Я поступил ужасно, – продолжил Джулиан виновато, беря Шарлотту за руки.
– Это правда.
– Но ты все же простила меня.
– И это правда. Простила. А вот мои родители – нет.
– Да, я понял это по сдержанному кивку твоего отца.
– А матушка вообще отказалась ехать на бал, потому что не желает тебя видеть, – усмехнулась Шарлотта. – Когда я сообщила ей, что между нами все кончено, у нее началась истерика.
– Я знаю, ты смягчаешь краски, Шарлотта, – произнес Джулиан с теплотой в голосе. – Я сознаю, что обидел тебя. – Женщина покраснела и опустила глаза. – У меня были самые серьезные намерения, все это знают.
– Но ты не в силах справиться со своими чувствами, – пробормотала Шарлотта. – Ты не подозревал, что твое сердце несвободно. Я догадывалась об этом, но не хотела верить.
– Да, но в конце концов я потерпел поражение. – Джулиан поморщился.
– Но, Джулиан, если ты последуешь зову собственного сердца, то поражение обернется для тебя победой и ты приобретешь взамен гораздо больше. – Шарлотта заглянула ему в глаза. – Надеюсь, вы с Сэм будете очень счастливы.
– А вот в этом я как раз сомневаюсь… – Джулиан вздохнул.
– Джулиан, могу я как друг просить тебя о двух одолжениях? – спросила Шарлотта.
– Можешь просить меня о чем хочешь, – галантно предложил маркиз.
– Во-первых, я хочу, чтобы ты рискнул изменить свою личную жизнь. Иначе ты будешь бесконечно одинок.
Джулиан кивнул.
– А какая будет вторая просьба?
– Пожалуйста, больше не знакомь меня ни с какими родственниками мужского пола, – попросила она со смущенной улыбкой. – Хватит с меня мужчин из рода Монтгомери!
