Вчера я пошел на морской берег, чтобы встретиться с подругой. Пляж был переполнен. Болтая с подругой под ее зонтом, я увидел мальчика, который бежал что есть духу, лавируя среди стольких тел, принадлежащих главным образом молодым женщинам, загорелых, защищенных кремами, в ленивой неге растянувшихся на солнце. У малыша наивные глазищи, ротик раскрыт от усилий, затраченных на бег, и от сильной жары; в какой-то момент, по-видимому, не в силах больше сдерживаться, он остановился, в две или три секунды опустил трусики и принялся писать там, где находился, «поливая» ближайшую девушку. Вы можете представить себе визг незадачливой купальщицы, поднявшуюся суматоху, удивленного, растерянного ребенка, который, вероятно, не понимал причин такой суеты.
По-моему, это действительно смешная сцена.
Так вот, в тот момент я находился в ситуации такого спонтанного смеха, который я имею в виду в этой книге.
Нужно жить, всегда сохраняя внутри, в собственном сердце, этот радостный фон: смесь удивления, непосредственности, изумления, наивности, веселья, самоиронии.
Так вот, я прошу Бога дать мне умереть так. Смеясь сердцем.
Вторая часть
ОСЛАБИТЬ НЕГАТИВНЫЕ МЫСЛИ
ТЫ НА САМОМ ДЕЛЕ ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ ТВОЕ СЕРДЦЕ БЫЛО РАДОСТНЫМ?
В этом месте, прежде чем продолжать писать, я задаю тебе этот вопрос: ты действительно уверен, что тебе нужно радостное сердце?
Потому что я хочу откровенно сказать тебе, что, в социальном отношении, сердечный смех не приносит дивидендов. Удобнее, «политкорректнее» производить впечатление человека в депрессии, чем счастливого. Поверхностному взгляду может показаться, что дело обстоит наоборот. Но, если ты предстаешь перед людьми несчастным, грустным, ты всегда можешь найти кого-то, кто о тебе позаботится, выкажет расположение, любовь, признание.
Я упрямо продолжаю быть уверенным, что всё уже есть внутри нас, что то, что мы ищем в других, нам следовало бы искать в себе. Но легче думать, что жизнь была для нас злой мачехой, чем убедиться в том, что быть несчастными — наш выбор. С другой стороны, человек несчастный, погруженный в депрессию, в глубине души хочет оставаться в своем страдании. Быть в депрессии предпочтительнее, чем стать ответственным за себя.
Если, как я надеюсь, мне удастся с помощью этой книги убедить тебя в том, что твоя грусть, твоя депрессия, твой пессимизм — это твой выбор, то знаешь ли ты, что уже не сможешь ни у кого просить помощи? И напротив, ты прекрасно знаешь, что, демонстрируя депрессию и грусть, ты ставишь себя в ситуацию, где получишь помощь и расположение, которых иначе бы у тебя не было.
Кто в таком поверхностном и безответственном мире посчитал бы тебя ответственным за твою грусть? Никто. Этот мир высмеивает, преследует, отвергает человека, который признает свою ответственность за собственное несчастье, но помогает тому и принимает во внимание того, кто демонстрирует грустное и страдающее, как бы больное лицо, как если бы он подвергся страданию, а не сам его выбрал.
В своем кабинете, где я более двадцати лет проработал психоаналитиком, я повидал скольких людей, которые требовали внимания, помощи, любви только потому, что представали передо мной страдающими, больными! Кто знает, сколько моих молодых коллег все еще попадают в эту ловушку и напрямую помогают своим пациентам, ставят себя, не сознавая этого, каким-то образом (впрочем, всегда утонченно и замаскированно) на их место.
Конечно, если перед нами человек, который просит о помощи, мы обязаны оказать ее. Но как?
Первое: моим молодым коллегам я советую никогда не пытаться произвести впечатление человека, который в состоянии разрешить любую проблему.
Люди, прячущиеся за своей депрессией, отождествляющие себя со своей грустью, заманивают нас в ловушку: вынуждают нас чувствовать себя всемогущими, потому что, как я уже говорил в других книгах, они сами, в сущности, чувствуют себя таковыми. Потому что, лишь бы только не признавать свою слабость, они предпочитают выглядеть в глазах других и в своих собственных глазах больными! Потому что они не признают, что они сами выбрали собственное несчастье!
Второй совет: никогда не помогайте пациенту напрямую, а помогите ему помочь самому себе.
Будьте честными. Говорите откровенно своим пациентам, что все, что вы можете сделать — это поставить их лицом к лицу с самими собой.
Говорите своим пациентам, что вы можете только помочь им выбрать.
Не выбирайте за них сами!
Даже если они вас об этом просят.
Вместо этого снимайте с них маски!
Заставьте их понять, что их несчастье, их депрессия не происходят извне. Что они не выбирают радостное сердце, потому что думают, что так они более защищены, потому что так они чувствуют себя более уверенно.
Они хорошо знают, что радостное сердце отняло бы у них депрессию, несчастье! Напротив, демонстрация болезни в этом обществе приводит к тому, что их воспринимают как людей, достойных внимания и помощи. Если же у тебя радостное сердце, никто не чувствует потребности помогать тебе.
НЕСЧАСТЬЕ КАК НАРКОТИК
Ты спросишь себя: зачем вообще выбирать несчастье? Чтобы не чувствовать себя неудачником. А только больным. Чтобы не признавать, что веселье и радость нам необходимы для жизни.
Достаточно войти в роль несчастного, больного, и уже не нужно меняться. Строится следующее рассуждение: зачем стремиться к такой иллюзорной цели, как счастье, когда я уже обладаю всеми одобряемой репутацией несчастного человека?
Люди привыкают быть несчастными.
Легче жаловаться, и даже в течение всей жизни, чем меняться. Легче застывать неподвижно в кризисной ситуации, чем меняться.
Каждое утро миллионы людей просыпаются, ожидая, что день будет заполнен проблемами, скукой, усилиями, депрессией, несчастьем — однако продолжают, смиряясь с этим, жить по-прежнему.
Они сдались.
Они согласились прожить несчастливую жизнь.
Почему?
Потому что они боятся снова страдать — из-за фрустрации, разочарования, неудачи, отказа, — как это, должно быть, случалось с ними в прошлом.
Так формируется фон несчастья, который приводит к тому, что человек больше не рассматривает возможность выхода, боится знакомиться с людьми спокойными, сильными, не подавленными, не сдавшимися, и, следовательно, общается только с людьми слабыми, неуверенными, подавленными, безропотными, нежизнеспособными, планирует жизнь таким образом, чтобы избегать любого риска... Человек ждет спокойной смерти, не подозревая, что он давно уже мертв.
Этот фон несчастья приводит как к безропотной покорности, так и к формам поведения прямо преступным или, во всяком случае, манипулятивным, которые на первый взгляд могут показаться противоположными слабости, но в действительности оказываются всего лишь ее вторым лицом.
Именно эти люди пытаются заполнить пустоту, компенсировать безрадостность своего существования, судорожно, одержимо бросаясь на поиски власти или общественного признания. Они теперь настолько уверены в том, что уже не смогут стать счастливыми, внутренне радостными, что устремляют всю свою энергию на достижение успеха — как можно большего, как можно более легким и быстрым путем. Чтобы добиться своих целей, они обычно маскируются под добропорядочных людей и ловко нарушают правила, которые в противном случае не позволили бы им так легко осуществить их
