Драмы и секреты истории, 1306-1643

В самом ее крещении существуют таинственные черты, обнаруживающие ее истинное происхождение. Соответствующие намеки делаются в ходе процесса, осудившего ее:

«На вопрос о своих крестных отце и матери ответила: женщина по имени Аньес и другая, по имени Жанна, а также некто по имени Жан Баван, каковой был ее крестным отцом. Также сказала, что слышала от своей матери, что были у нее и другие крестные отцы и матери, помимо вышесказанных. На вопрос об имени священника, крестившего ее, ответила, что звался он Мессир Жан Нине, как ей известно. На вопрос, жив ли упомянутый Нине, ответила: да, как ей известно».

Стало быть, были у нее крестные отцы и матери, не фигурировавшие на ее церемонии крещения. Но так всегда обстояло дело со знатными господами, хотя они и не оставались безвестными: отсутствуя на самой церемонии, они все равно вписывались в реестр крещений. Отчего же их имена и звания оказались скрытыми в случае, касающемся Жанны?

И что весьма удивительно и что подтверждают намеки Персеваля де Буленвиллье, место рождения Жанны было неведомым. Жан де Новелонпон и Бернар де Буланжи, офицеры Бодрикура, часто бывавшие в гостях в жилище д’Арков, заявили на процессе по ее оправданию, что они «слышали о том, что Жанна была родом из Домреми». А некий кузен д’Арков, Дюран Лаксар, сопровождавший Жанну в Вокулёр и в Шинон, на том же процессе заявил, «что он полагает, что Жанна родилась в Домреми». Полагает — значит, не уверен. А ведь он часто принимал Жанну у себя дома, и он через брачные связи является ее дядей.

В ходе этого исследования подтвердится все, что только что было сказано.

Дело в том, что в каталоге Выставки, прошедшей в Руане на тему «Жанна д’Арк и ее время» (июль — август 1956 г.), достопочтенный отец Донкёр, автор не поддающегося критике фильма, где Жанна обращала врагов в бегство простым мановением своего штандарта — а врагами были английские наемники! Как же не признать, что сей штандарт обладал волшебной силой! — забыв о том, что сама Жанна заявляла, что «многократно» она успешно крошила и поражала своим мечом из Фьербуа, заявил — и слова его могут вполне сойти за признание:

«Чем тратить время на повторение доступных и бесполезных жизнеописаний, лучше бы доподлинные исследователи приложили силы на открытие того, что все еще ускользает от нас».

Между кем велась Столетняя война?

В консервативных, приверженных традициям кругах неизменно звучат сентенциозные заявления о том, что Жанна, «славная дщерь Лотарингии», изгнала англичан из Франции, ибо предки сегодняшних французов не хотели «быть англичанами». Единственное неудобство, с которым связано это проявление невежества, заключается в том, что Столетняя война — это самая обыкновенная семейная ссора и стороны, оспаривающие друг у друга власть над Французским королевством, — французские, как та, так и другая. В учебники истории Англии включается глава, посвященная эпохе «Французских королей». А ведь это всего лишь борьба между Капетингами-Валуа и Плантагенетами. Мы же знаем, что и те, и другие — всего лишь сыновья Жофруа V, графа Анжуйского. Но существуют и более поразительные обстоятельства.

И в самом деле: королева Англии Екатерина, вдова Генриха V, звалась при рождении Екатериной Валуа и была дочерью Карла VI и Изабо Баварской. Иначе говоря, она — родная сестра Карла VII. Она родилась в 1401 г. и умерла в 37 лет, в 1438 г. Она является матерью:

— Генриха VI, короля Англии, сына Генриха V, легендарного героя. Он родился в 1421 г. Значит, ему 11 лет, когда происходит суд над Жанной, которую он любит и заявляет об этом без колебаний. Нет сомнений, что ему известно, что он — ее племянник. И женился он позднее на француженке — Маргарите Анжуйской. Вокруг него мы столкнемся с:

— Жаном герцогом Бедфордским, по рождению — Жаном Плантагенетом (еще одним выходцем из Анжуйского дома), регентом при юном Генрихе VI во Франции. Если Жанна — дочь Изабо и Луи Орлеанского, то он — ее кузен через свойство. Он вступил в брак с:

— Анной Бургундской (еще одной француженкой), ставшей благодаря своему браку герцогиней Бедфордской; и если Жанна была именно той особой, о которой говорят наши предположения, то они являлись кузинами через брачные связи. Этим объясняется расположенность герцогини к Жанне в Руане, в частности — прекрасное платье, сшитое по мерке, которое она подарила пленнице[59].

А теперь следует упомянуть еще одно имя, хорошо известное в этом деле и связанное с этими знатными господами:

— Ричард граф Уорик, родившийся как Ришар де Бошан, прямой потомок одного из соратников Вильгельма Завоевателя — Анри де Бомона. Рассказывают, что он был воплощением всех рыцарских добродетелей и что в качестве паломника он с 1408 по 1410 г. участвовал в походах крестоносцев. Иными словами — еще один француз. Рядом с ним возникает еще одно известное имя, подлинное происхождение которого тоже сейчас будет уточнено:

— Генрих, кардинал Винчестерский и Английский, звавшийся при рождении Анри Бофор. Он — сын Жана Гентского и Бланки Ланкастерской. Значит, он — тоже Плантагенет через свою мать. По отцу он внук Эдуарда III, который был сыном Изабеллы, дочери Филиппа IV Красивого. Значит, он тоже француз.

А вот и последний герой этого дела — его преосвященство Пьер Кошон де Соммьевр, епископ-граф Бовэ, сын Реми Кошона, лиценциата юридических наук, получившего дворянское звание от Карла VI в 1393 г. Отец завещал ему землю Соммьевр. Пьер Кошон также был капелланом герцога Бедфордского. Он тоже француз.

В те времена, когда Изабо Баварская проживала в Труа, Пьер Кошон был там ее секретарем и дипломатическим агентом, в частности при заключении Труаского трактата 1420 г. Ожесточенное нежелание, проявленное им в ответ на требование парижских инквизиторов выдать им Жанну, чтобы без промедления отправить ее на костер, его предупредительное внимание к героине (о чем всегда забывают) легко объяснимы в том случае, если Жанна — дочь Изабо Баварской, которая, покинув этот мир лишь в 1435 г., несомненно, обратилась к Пьеру Кошону с просьбой спасти в 1431 г. от казни через сожжение ту, которая была плодом ее любовной связи с «красавцем герцогом» Луи Орлеанским. Мы вскоре об этом узнаем.

Как мы видим, в этом деле мы сталкиваемся только с французами и француженками. И если Жанна — действительно дочь королевы Изабо и Луи Орлеанского, а стало быть, и сестра (единоутробная или сводная) Карла VII, то она также — сводная сестра Екатерины Валуа, королевы Англии и сестры все того же Карла VII, а также тетка малолетнего короля Генриха VI. Тогда возникает вопрос: обрекают ли на сожжение живьем свою собственную сводную сестру и тетку? Такие действия сомнительны[60].

Но, изучая все эти факты, поражаешься прежде всего крайней молодости многих действующих лиц. Эта эпоха — действительно «время молодости». Действительно, не забудем, что юные дворяне становились солдатами в 14 лет, причем возрастных пределов у этой службы с оружием в руках на благо сюзерена не существовало. А ведь как бы там ни было, но 14 лет — это еще слишком юный возраст для того, чтобы страдать от бессонных ночей, от жестоких холодов, от мокрого плаща, отяжелевшего под дождем и превращенного морозом в ледяной панцирь, от ужасных ран; мальчик в 14 лет — это далеко еще не взрослый мужчина, а ведь боевые топоры и мечи не отличают взрослого от подростка. Какая тоска — медленно умирать в таком юном возрасте, вдали от материнских рук, вдали от всех близких!

Вот отчего не следует удивляться, что за плечами у такого человека, как Жан Дюнуа, в его 26 лет 11 лет участия в походах, ряд одержанных побед и звание губернатора Орлеана. К тому же посмотрим на список всех этих людей, и тогда все станет ясно. В 1429 г., в пору встречи в Шиноне между Карлом VII и Жанной Девственницей,

— Генриху VII, несовершеннолетнему королю Англии, 8 лет;