смерти Жанны. Но в рамках 10-летнего отрезка времени, отделявшего ее отъезд из Орлеана от смерти в 1449 г., можно выделить несколько событий, случившихся в жизни Жанны дез Армуаз.
Выехав из Орлеана, Жанна вначале прибыла в замок Жольни, расположенный в пяти лье от Меца. В замке проживал ее супруг.
В 1871 г. тогдашний владелец замка принял одного деревенского каменщика, который утверждал, что, по преданию, передававшемуся в его семье из поколения в поколение, Жанна Девственница, ставшая Дамой дез Армуаз, была в результате своего брака с вельможей, хозяином этих мест, владелицей замка.
По утверждению этого человека, его дед был доверенным лицом последних сеньоров времен Революции, от которых в 1790 г., накануне их отъезда в эмиграцию, он получил поручение замаскировать живописное изображение Жанны и Робера дез Армуаз. Это произведение живописи находилось где-то в замке, и каменщик сказал, что об этом знала не только его собственная семья, но и некоторые другие деревенские жители.
Тогдашний собственник замка недавно приобрел его у наследников генерала Кюрели, владевшего им со времен Реставрации, то есть с 1815 г. Новый хозяин в 1871 г. решил предпринять поиски этого произведения живописи, но они оказались тщетными: найти его не удалось. Длилось это до того дня, когда какой-то архитектор, специально прибывший из Меца для того, чтобы заняться кое-какими реставрационными работами, обнаружил в одной из комнат, выходивших в сени (после того как по его приказу убрали слой, состоявший из глины и соломы и покрывавший стены и потолок), великолепный камин из резного камня, относящийся к XV в., над которым и находилась фреска с двумя портретами, которые так долго пытались найти. К тому же лицо Жанны на этой фреске очень похоже на лицо ее отца Луи Орлеанского.
Продолжая свои признания, упомянутый старик каменщик сообщил, что ему было также известно, что Жанна дез Армуаз добилась освобождения деревни Жольни, в ту пору жалкого хутора, от уплаты некоторых налогов и что эта льгота сохранялась в силе по меньшей мере 200 лет.
Но эта королевская милость, исключительная по своему характеру, была до того распространена только на деревни Грё и Домреми[115]. Жанна дез Армуаз явно была в очень большом почете, раз ей удалось добиться от королевской администрации такой милости,
Итак, Жанна проживала в Жольни вместе со своим супругом. Но еще раз событие семейного характера внесло изменение в ее образ жизни.
К тому времени, когда она возвратилась в Лотарингию, Филипп дез Армуаз, сын Франсуа, кузена Робера, женился на Изабелле дю Фэ, которая в приданое принесла ему сеньорию Отре. Так Филиппу дез Армуазу предстояло стать родоначальником семейства дез Армуазов-д’Отре.
Жанна была бездетна, и, может быть, ее тяготила такая обездоленность; возможно, ее психика претерпела изменения под воздействием первых симптомов начинающегося климакса. Она прониклась нежностью к юной супружеской чете — своим племянникам, часто совершала поездки в их сеньорию. Наверняка она ожидала того, что кто-то продлит во времени имя, которое она носила, раз уж это было недоступно для нее самой. Когда-то она так много разъезжала верхом, что прогулка в 12–15 лье не составляла для нее никакого труда.
Вскоре она стала крестной матерью первенца ветви дез Армуа-зов сеньоров д’Отре; угождая ей, младенца назвали Луи
В сеньории Отре (Отре-сюр-Мадон) была расположена деревушка Пюллиньи, находившаяся в вассальной зависимости от нее. Ее церковь была бедной, и Жанна решила скрасить ее убожество, пойдя для этого на значительные траты. Затем она высказала пожелание быть после смерти погребенной в ней, что со временем и было исполнено. Там же был погребен и ее супруг Робер дез Армуаз.
В 1929 г. Николя де Сермуаз, бывший дипломат, отправился в Пюллиньи вместе со своим другом, чтобы расспросить приходского священника. Работавший в то время в этой церкви аббат Пиан вручил ему брошюру, к которой он сделал следующее устное дополнение:
«На правом краю хора и главного нефа в этой церкви была погребена со своими кольцами и другими драгоценностями Девственница Жанна, ставшая Дамой дез Армуаз. Рыцарь Робер, облаченный в свои доспехи, покоится рядом с ней. В конце XVII века члены этого семейства распорядились о том, чтобы на стене рядом с могильной каменной плитой появилась мемориальная доска, ибо камень этот уже начинал разрушаться под ногами верующих…»
На доске была следующая надпись: «Здесь покоится тело Жанны дез Армуаз с ее драгоценностями, а также тело ее мужа, рыцаря Робера дез Армуаза в его доспехах».
В 1890 г. эта мемориальная доска была снята. Тогда в Риме делались первые шаги по причислению Жанны к лику святых. Отсюда становится очевидным, что
«Затем в дальнейшем древние плиты в полу церкви были заменены пошлыми кухонными плитками. Надмогильный камень супругов тогда исчез; частично его прикрыла ступенька хора, частично эти плитки, доходящие теперь до края нефа».
В ноябре 1968 г. граф Пьер де Сермуаз, потомок одной из боковых ветвей дез Армуазов, встретился в Пюллиньи с г-ном Жиро, мэром коммуны, а также с бывшим мастером-каменщиком г-ном Флорантеном. Они подтвердили ему слова аббата Пиана, с которым были близко знакомы. Они также уточнили: «Рядом с могилой герб Девственницы был высечен на камне свода на пересечении его стрелок. Во время Революции он был сбит». В самом деле, в соответствии с законом (по декрету 1793 г.) в то время уничтожались гербы, которые либо сбивались, либо повреждались.
С согласия аббата Кретьена, тогдашнего священника в Пюллиньи, одна ступенька была снята. Счистили и ее цемент, и обнаружился угол могилы, на котором постепенно удалось прочесть надпись, сделанную готическими буквами XV в.: «Молитесь за душу ее…» Крест — с расширяющимися концами и в круге, как на серебряном кольце Жанны. Надпись — неполная, ее в самом деле пытались сбить…
Дело в том, что этими вульгарными кухонными плитками заменили прежние плиты в 1880 г. Видимо, когда их снимали, была обнаружена плита на могиле Жанны и ее супруга. 30 ноября 1968 г., когда вновь на свет появилась часть этой плиты, по свидетельству присутствовавшего там г-на Жерара Песма, было установлено, что
Так более чем через четыре века после смерти Жанне были уготованы дальнейшие преследования ортодоксальных католиков. Она страдала от них при жизни, как в Пуатье, так и в Руане. И тем не менее ее искренняя вера — может быть, не совсем ортодоксальная — была такой, что она неосторожно предоставила им попечение о своем вечном покое.
Жанна Девственница предпочла уснуть последним сном в этой церковке в Пюллиньи — а не в мрачном замке Жольни, возвышающемся на крутой скале, с восемью квадратными башнями, окаймленными галереями с навесными бойницами. Замок высится над небольшой долиной, где течет узкая речушка. Может быть, Жанна надеялась, что ее маленький крестник,
Шинон, Орлеан, тихая Луара — как все это было далеко…
