природу; это люди без страха. Для них характерна крепкая дружба. Они не приемлют обмана. И главное: они приземленные мечтатели, но не фантазеры.
Многое из того, что я услышал, относится и к Бокию: реалист, приземленный мечтатель, не фантазер.
И после Октября 1917 года Бокий продолжал считать, что основным критерием дружбы должно быть сходство интересов. Он общался со своими однокашниками по Горному институту, называя эти встречи «свиданиями друзей», большинство из которых после ареста Бокия в 1937 году следователь Али «включит» в вымышленную масонскую ложу «Единое трудовое братство».
В 1924 году, после смерти Ленина, Бокий оказался в растерянности, но веру не менял. В этот период в его поле зрения появился Александр Васильевич Барченко.
Александр Васильевич Барченко (1881–1937) окончил гимназию в Петербурге, два с половиной года учился медицине в Казанском и Юрьевском университетах, окончил высшие одногодичные курсы по естественно-географическому отделению при 2-м педагогическом институте. Еще до 1914 года зарекомендовал себя способным автором научных и приключенческих сочинений, тогда же начались его научные изыскания. О них он рассказал в очерках «Загадки жизни», «Передача мыслей на расстоянии», «Опыты с мозговыми лучами», «Гипноз животных». Большинство этих произведений увидели свет на страницах журналов «Мир приключений», «Жизнь для всех» и др.
Барченко — участник мировой войны 1914–1918 годов, после ранения в 1915 году возобновил литературную и научную деятельность, кроме того, приступил к чтению лекций по истории древних эзотерических наук. В 1920-е гг. он также активно занимался изучением проблем передачи мысли на расстояние.
В конце 1918 года на Барченко обратил внимание известный в Петрограде психографолог и оккультист, в то время работавший в следственном отделе ПЧК Константин Константинович Владимиров (более подробно о нем см. одну из глав в книге А.И. Андреева «Оккультист Страны Советов»), Между Владимировым и Барченко завязались дружеские отношения.
В 1924 году Владимиров привез Барченко в Москву и представил его сначала заместителю начальника секретного отдела ОГПУ Якову Агранову как ученого, работы которого представляли оборонное значение, затем — начальнику Спецотдела Бокию, теперь уже как «талантливого исследователя, сделавшего имеющее чрезвычайно важное политическое значение открытие». Вот как о нем отзывался Бокий:
— Это большого ума и таланта человек, философ и ученый, который у нас при ГПУ организовал кружок; мы знакомимся там со многими научными открытиями и жалеем, что не знали раньше этого замечательного человека.
Отношения Бокия с Барченко основывались, думается, на нескольких сходных позициях: обе личности неординарны, искавшие новое, первопроходцы, увлеченные поиском абсолютных знаний, скрытых от современного человечества тысячелетним временем прежних исчезнувших цивилизаций, на благо всего человечества. И, наконец, оба были людьми образованными (один в политике, другой в науке) и одинакового происхождения.
О Барченко стало известно председателю ОГПУ Ф.Э. Дзержинскому, и он был заслушан на Коллегии ОГПУ. Касаясь «политического открытия», Барченко выдвигал теорию о том, что в доисторические времена существовало высокоразвитое общество, которое затем погибло в результате геологических катаклизмов. Это общество было коммунистическим и находилось на высокой стадии социального и материально- технического развития. Остатки общества, называемые Шамбала, существуют до сих пор в неприступных горных районах на стыке Индии, Тибета и Афганистана и обладают всеми научно-техническими знаниями, которые были известны древнему обществу как синтез абсолютных (истинных) научно-технических знаний. Существование древней науки и сами остатки этого общества являются тайной, тщательно оберегаемой его членами.
Интересные сведения сообщает о Барченко петербургский историк Е.Шошков: «Барченко выступал консультантом при обследовании знахарей, шаманов, медиумов, гипнотизеров, которых пытались активно привлекать для сотрудничества с ОГПУ. Для проверки «аномалов» была даже оборудована «черная комната» в доме № 1 по Фуркасовскому переулку Одним из таких медиумов, проверявшихся в «черной комнате», был режиссер 2-го МХАТА Смышляев, впадавший в каталептические состояния и предсказывавший различные политические события».
Подробно о А.В. Барченко, его жизни и поисках — научных и эзотерических — читатель может узнать из упомянутой выше книги А.И. Андреева.
Посвящая Бокия в тайны древнего учения Шамбалы, Барченко рассказывал о последователе этого учения — некоем Гурджиеве, у которого в СССР якобы имеется ученик — скульптор Меркуров. Гурджиев из- за границы пытался установить с Меркуровым связь, но тот от контакта уклонился.
20 июля 1926 года умер Ф.Э. Дзержинский, и замысел снарядить экспедицию в Шамбалу постепенно забылся. Контакт Бокия с Барченко утрачивал смысл, и лишь в 1935 году, по письменной просьбе Барченко, Глеб Иванович оказал содействие в получении им работы в ВИЭМе. По этому поводу Бокий на допросе (17– 18 мая 1937 года) показал: «Мы с ним не встречались, и он перестал обращаться ко мне с какими-либо просьбами».
А Глеб Иванович, так и не познав истины, по-прежнему возглавлял Спецотдел, сгорал, все еще полагая, что освещает путь в будущее.
3 апреля 2004 года в газете «Комсомольская правда» была опубликована статья «ведущей рубрики» Светланы Кузиной «Экстрасенс особого назначения». Автор приводит беседы с неизвестным сотрудником ФСБ Александром, курирующим вопросы энергоинформатики, и ученым Н.И. Орловым.
Орлов Николай Иванович, 1952 года рождения, окончил Красноярскую медицинскую и Военно- медицинскую академии, кандидат медицинских наук по теме «Использование психоэнергетических методов по повышению боевой готовности личного состава», занимался разработкой методов экстрасенсорики, в настоящее время является председателем экспертной комиссии Международной академии информатизации.
Орлов признался Кузиной, что инспектирует 52 региона страны, где созданы центры парапсихологии, в которых работают от трех до десяти экстрасенсов. Он проводил даже массовые эксперименты в дивизии генерала Рохлина. «Одну роту обучали психоэнергетической практике для увеличения физической выносливости, а вторая была контрольной. Первых «посадили» на вегетарианскую пищу, заставляли читать молитвы и учили концентрироваться на «третьем глазе» по восточным методикам. В опытной роте по сравнению с обычной бойцы лучше бегали, стреляли и ориентировались на местности».
В свою очередь, сотрудник ФСБ Александр на вопрос Кузиной:
— А какой интерес к уникумам у ФСБ? — ответил:
— Мы хотим научиться с ними общаться: если с такими людьми неправильно установить контакт, то они станут скрывать свой дар. А нам нужны их способности.
Напрашивается сравнение деятельности Барченко и Орлова: оба ученых работают в одной и той же области, и их труд направлен не только на пользу спецслужбам, но и на повышение обороноспособности государства, развитие различных отраслей народного хозяйства и науки вообще. Различие лишь в том, что Барченко не был официальным сотрудником ОГПУ-НКВД.
Думается, в настоящее время ФСБ использует наработки Спецотдела Глеба Ивановича Бокия.
Уместно упомянуть, недавно ЦРУ признало, что «потратило 20 миллионов долларов на разработку методов «экстрасенсорного шпионажа». Но так и не раскололось, насколько пригодными они оказались в оперативной деятельности. При этом разведчики никогда не заявляли, что не нашли подтверждений реальности самих явлений — телепатии, ясновидения и прочих энергоинформационных воздействий. Не исключено, что они и вправду существуют».
Глава девятая
Масонство
