его из театра и из ЕАК административным путем. Можно организовать ему приличную статью Уголовного кодекса и отправить за колючую проволоку. Но и увольнение, и арест вызовут страшный шум в мире — евреи из разных стран, которые жертвовали СССР миллионы долларов через Михоэлса, заорут: караул, наше кристально чистое доверенное лицо репрессировано.
Щадов располагал еще одним безобидным вариантом решения проблемы Михоэлса — отправить его в заграничную командировку и обратно не пустить. Но в этом случае невозвращенец Михоэлс стал бы популярным на Западе злостным обличителем СССР. А это Сталину надо? Нет, естественно. Так что должен был содеять полковник-особист Щадов, дабы выполнить установку Вождя без ущерба для интересов государства? Совершенно верно: угрохать Михоэлса невзначай и с почетом похоронить.
На свой страх и риск Щадов выходит на руководство Министерства госбезопасности и просит обеспечить тщательное прослушивание телефонов Михоэса и установить за ним наружное наблюдение. В первую неделю нового, 1948 года полковник-особист изучает отчеты о прослушке и наружке и находит решение поставленной перед ним Вождем проблемы.
10 января Михоэлс как член комитета по Сталинской премии выезжает в Минск для просмотра театральных спектаклей, этой премии достойных. Вместе с ним отправляется его товарищ — еврей- театровед Голубов- Потапов. Они благополучно добираются до белорусской столицы, удобно там устраиваются и в ночь с 12 на 13 января 1948-го успешно вдвоем попадают под грузовик. Руководивший наездом на них Щадов на следующий день возвращается в Москву и по правительственной связи названивает вершителям советской пропаганды: надобен в главной газете страны — 'Правде' — некролог о Михоэлсе и желательно снять фильм о церемонии прощания с его телом. Обеим просьбам сотрудника канцелярии Сталина, конечно, внимают, его же пожелание присвоить Государственному еврейскому театру имя Михоэлса принимается к исполнению.
Все шито-крыто. За пристойно прикрытый террористический акт Сталин полковника Щадова не возблагодарил, но и не осудил.
Спустя ровно четыре месяца со дня похорон Михоэлса Еврейский национальный совет в Тель-Авиве провозгласил рождение Государства Израиль. Сталин первым из правителей в мире его признал. США и другие крупные державы медлили с признанием, Советский же Союз, как утверждалось в 'Правде', не мог не согласиться с тем, что такой народ как еврейский должен 'иметь право на свое независимое государство'.
Для реализации сталинской операции 'Чемодан — вокзал — Израиль' прежде недоставало последнего звена. С чемоданами, морскими и железнодорожными вокзалами в СССР не было напряженно, а Израиль существовал лишь в воображении евреев. Теперь же благодаря дипломатам Сталина он стал явью, и начавшуюся операцию надлежало форсировать.
С появлением Израиля на Ближнем Востоке в Москве исчезла из власти Советская Эсфирь — Полина Семеновна Жемчужина-Молотова. Пост начальницы главка Мин- легпрома РСФСР в мае 1948-го у нее отобрали, а никакой другой не предложили — зачислили в резерв министерства. Она спокойно ожидала нового назначения и не предвидела дальнейших неприятностей: ну не может быть серьезных осложнений у жены Молотова — второго человека в государстве.
Такого же мнения придерживался и Сталин: жена Молотова неприкосновенна. Но он, в отличие от Полины Семеновны, не считал, что ее семейные узы с Вячеславом Михайловичем — вечны.
И потому сотрудник сталинской канцелярии Щадов получил задание: найти аргументы, которые бы заставили Молотова развестись с ней до суда.
За политически некорректное поведение — за участие в религиозном обряде в синагоге, за факты протекции евреям, за проиудаистские и сионистские высказывания Жемчужину можно было исключить из партии, но не осудить и не скомпрометировать в глазах Молотова. Отыскать аргументы для суда и развода можно было только в служебной деятельности Полины Семеновны. И Щадов направляет в главк Минлегпрома, которым она руководила, группу следователей. Подпадающие под Уголовный кодекс деяния бывшей начальницы главка — приписки в отчетности, незаконное премирование и незаконное же выбивание дополнительных бюджетных средств — следователи обнаружили сами. Вскрыть же аморальный облик Жемчужиной им помог Щадов — он нацелил их на добывание доказательств того, что Полина Семеновна, используя свое руководящее положение, заставляла подчиненных мужчин спать с ней.
Задание по дискредитации влиятельнейшей еврейской активистки было выполнено. Молотов, прочитав показания сослуживцев жены о принуждении ею их к сожительству, подал на развод. После развода Политбюро ЦК обязало Жемчужину-Молотову сдать партбилет. В январе
1949- го ее арестовали, посадили на скамью подсудимых и приговорили к пяти годам ссылки в Кустанайскую степь, где она, некогда первая леди СССР, стала регулярно накачивать себя алкоголем.
Участь главного лидера еврейства — Лозовского — Сталин увязал с участью ЕАК, превращенного Лозовским же в штаб еврейской общины. В ноябре 1948-го по поручению Вождя Щадов разрабатывает и направляет в Совет Министров СССР аналитическую записку, в которой доказывалось: Еврейский антифашистский комитет собирает и переправляет за рубеж антисоветскую информацию и снабжает иностранные разведки интересующими их сведениями. Бюро Совмина ознакомилось с запиской и постановило — ЕАК ликвидировать, его органы печати закрыть, дела изъять. Нет комитета, обронил тогда Сталин Щадову, не должно быть и Лозовского — как еврейского лидера.
Во исполнение сей установки особист сталинской канцелярии рекомендует сотрудникам госбезопасности взять под арест двух первых лиц ликвидированного ЕАК — поэта Фефера и актера Зускина. Их обоих с пристрастием допросили, и один их них, Ицик Соломонович Фефер, между прочим показал: с середины 1948-го президиум комитета планировал добиться создания в Крыму Еврейской Республики, которая бы составила с недавно провозглашенным Израилем демократический 'общееврейский фронт'. Главным вдохновителем крымского проекта выступал Соломон Абрамович Лозовский, и он же намеревался использовать свое членство в ЦК ВКП(б) и блат в высшей номенклатуре, для того чтобы пробить реализацию этого проекта. Прочитав протокол допроса Фефера, Щадов с удовлетворением потер руки: проблема Соломона Абрамовича Лозовского закрыта.
О Еврейской Республике в Крыму крепко возмечтали крупные еврейские финансисты из США. Возмечтали еще в ходе войны, когда Сталин в 1944-м выселил с благодатного полуострова его стародавних обитателей — золотоордынских татар. Татары не просто сотрудничали с немецко- фашистскими оккупантами, но и зверствовали в расправах над русскими и украинскими жителями Крыма. Их жалобы освободившим полуостров советским войскам и партизанским отрядам могли обернуться стихийной резней татарского населения, и Сталин, дабы не допустить резни, распорядился вывезти всех татар в Среднюю Азию.
Как только Крым с его теплым солнцем и морем сильно обезлюдел, американские евреи-банкиры вышли на дипломатов СССР в США с инициативой: ваше правительство позволяет переселиться на полуостров нашим советским соплеменникам и учреждает там Еврейскую Республику, а мы выделим огромные деньги на обустройство Крыма.
Сталин уполномочил дипломатов и разведчиков обсудить инициативу. Сумма, которую предлагали евреи-банкиры США на Крымскую Еврейскую Республику, его устроила. Но он поставил условие: миллионы и миллионы долларов, обеспеченных в ту пору золотом, должны поступить в бюджет СССР и, как их расходовать на предоставленный евреям Крым, Советское правительство решает самостоятельно. Условие не было принято. Американские евреи-банкиры соглашались доверить свои деньги только властям образованной Крымской Еврейской Республики. А это нарушало суверенитет СССР и в перспективе вело бы к обособлению республики евреев и отторжению Крыма от Советского Союза. Поэтому на переговорах с еврейскими финансистами из США Сталин поставил крест. Особист его канцелярии Щадов о причинах прекращения переговоров был осведомлен и потому сразу ухватился за показания Фефера: ага, попытка Лозовского после провозглашения Израиля вновь вернуться к закрытой Сталиным теме Еврейской Республики в Крыму есть попытка покушения на территориальную целостность Советского государства.
Щадов изымает копию показаний Фефера из его уголовного дела, соединяет их с отчетами о прослушивании разговоров Лозовского сотрудниками госбезопасности и набрасывает проект постановления ЦК ВКП(Б):
— Соломон Абрамович Лозовский за спиной партии и правительства сговаривался с Еврейским
